Маленькие огоньки
Шрифт:
Закрыв рот рукой, я испытывала чувство жгучего стыда с примесью ужаса. Я никогда раньше не разговаривала с Дьюком подобным образом, и не знала, чего теперь ожидать. Он был самым пугающим из наших постояльцев, и его неспособность запугать меня и заставить подчиняться ему внесла некоторую неясность в наши отношения. Я боялась, что появится кто-то ещё более ужасный, чтобы держать меня в узде.
Ножки комода скребли по полу, пока я двигала его к двери. Когда я уже собиралась передвинуть кровать, моё внимание привлёк странный звук.
Бумс, бумс.
Я замерла.
Бумс.
Звук шёл от моего окна.
Я подошла ближе, заметив Эллиота в идеальном кругу света, отбрасываемого одним из оставшихся уличных фонарей. Я открыла окно, улыбаясь ему.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула, вытирая лицо.
— Прости. Мне жаль, что ты увидел это.
— Не переживай за меня. Могу помочь тебе спуститься, если хочешь. Ты не обязана тут оставаться.
— Я у себя в комнате. Дверь заперта. Тут безопасно.
— Кэтрин.
— Ты же знаешь, что я не могу, — отозвалась я.
— Я и представить себе не мог, что всё настолько плохо.
— Всё нормально. Я в порядке.
— Уж не знаю, на что это похоже, но это неправильно. Я беспокоюсь за тебя.
— Ты должен мне довериться, — попросила я.
Эллиот выронил камешки из ладони и положил руку на свой загривок.
— Меня приводит в ужас мысль о том, что с тобой что-нибудь случится. Меня пугает то, что ты сказала. Что мы не сможем больше видеться. Что это за выбор?
— Реальный выбор, — ответила я, обернувшись через плечо. — Тебе пора.
— Я не могу, — возразил он.
Я почувствовала, что на глаза вновь наворачиваются слёзы. Жизнь в «Джунипер» становилась всё хуже. Что-то мрачное таилось в его глубинах и мне не хотелось, чтобы Эллиот оказался втянут в это. Он мог пострадать из-за своего нежелания меня оставить.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я. — Я справлюсь сама.
— Я должен кому-нибудь сообщить об этом. Позволь мне хотя бы поговорить с тётей Ли.
— Ты обещал, — напомнила я.
— Так не честно. Ты не должна была требовать подобных обещаний.
— Но я потребовала. И ты пообещал… и теперь хочешь нарушить обещание.
— Кэтрин, — взмолился он. — Позволь подняться к тебе. Я не могу уйти после того, что увидел.
Когда я не стала возражать, Эллиот разбежался и взобрался по стене дома в моё окно. Он согнулся, упершись руками в бёдра, стараясь отдышаться.
Я оглянулась на дверь в мою комнату.
— Тебе нельзя здесь находиться! — прошипела я. Впервые с тех пор, как отца увезли на скорой, в доме оказался кто-то помимо постояльцев, Тэсс или мамочки.
Эллиот выпрямился, возвышаясь надо мной, и огляделся.
— Меня не сразила молния. Я буду вести себя тихо. — Эллиот повернулся и закрыл моё окно, а затем прошёлся по комнате. — Эта комната не менялась с твоего детства?
Я замотала головой, стараясь не паниковать. Мамочка разозлилась, если бы узнала. Она оберегала «Джунипер» ещё яростнее, чем меня.
— Тебе нельзя здесь находиться, — прошептала я.
— Но я здесь, и я останусь здесь, пока ты меня не выгонишь.
— Твоей тёте это не понравится. Она может пожаловаться мамочке.
— Мне восемнадцать, — ответил он, глядя за мою спину и хмурясь. — А почему твой комод придвинут к двери?
Я молча сверлила его взглядом.
— Кэтрин…
Эллиот окинул меня взглядом, отчаянно желая защитить меня от того, что напугало меня настолько, что я забаррикадировала дверь мебелью.
— Ладно, — сказала я, закрыв глаза. — Хорошо, я расскажу тебе, но тебе нельзя здесь оставаться. Я не хочу, чтобы ты жалел меня. Мне не нужна твоя жалость. И ты должен пообещать, что никому не расскажешь. Ни своей тёте, ни кому-либо из школы. Никому.
— Это не жалость, Кэтрин. Я беспокоюсь за тебя.
— Обещай мне.
— Я никому не скажу.
— Дьюк никогда не заходит в мою комнату, но иногда тут бывают мамочка, Уиллоу, Поппи или моя кузина Имоджен. Мамочка не разрешает мне просверлить в стене отверстия, чтобы поставить на дверь замок, поэтому я придвигаю кровать к двери, чтобы никто не заходил в мою комнату.
— Это неправильно, — нахмурился Эллиот.
— Они заходят просто поболтать. Иногда они будят меня посреди ночи. Это раздражает. Мне спится гораздо лучше, когда кровать придвинута к двери. — Помолчав, я пихнула Эллиота в сторону окна. — Ладно, я рассказала тебе. А теперь отправляйся на вечеринку.
— Кэтрин, я не собираюсь на эту дурацкую вечеринку. Я останусь здесь, чтобы тебя охранять.
— Ты не можешь проводить со мной всё время. К тому же, я сама со всем справлялась последние два года. То, что ты узнал, ничего не меняет. Я не хочу, чтобы мы оба что-то упускали из-за этого места. Ступай.
— Кэтрин…
— Иди же, Эллиот. Иди, потому что я не могу так с тобой поступить. Я не могу ещё и эту вину взвалить на себя.
Лицо Эллиота помрачнело. Он повернулся и вылез наружу, закрыв окно за собой. Эллиот прижал кулак к стеклу, показывая мне жест «я люблю тебя». Я ответила ему тем же.
«С днём рождения», — беззвучно прошептала я.
Когда Эллиот ушёл, я открыла нижний ящик комода и достала из него любимую футболку отца с эмблемой университета Оклахомы. Ткань была тонкой и местами прохудившейся, но после столь пугающих событий, мне было необходимо напоминание об отце. Скатав футболку в комок, я улеглась в постель, прижав её к себе. Футболка давно перестала пахнуть папой, но я всё ещё помнила его запах. Я старалась представить себе, как отец сидит на краю моей кровати и ждёт, пока я засну, как бывало в детстве. Вскоре я задремала, но в моих грёзах между сном и явью меня защищал не отец. Меня защищал Эллиот.