Маленькие огоньки
Шрифт:
— Да, кстати, — сказала Тесс, пододвинув стопку писем ко мне. — Алтея просила показать тебе это.
Я просмотрела письма. Все они были из различных колледжей из разных штатов. Существовала почти стопроцентная вероятность, что учёба в них была мне не по карману. Некоторые письма являлись опросами. Другие содержали брошюры учебных заведений. Все студенческие городки выглядели чудесно, снимки были сделаны летом, когда кругом царили зелень и яркое солнце. У меня сжалось сердце. Все эти места были так далеко от меня, что с тем же успехом могли бы располагаться на луне.
Я гадала, заинтересуются ли спортивные агенты Эллиотом во время игр плей-офф. Какой колледж он выберет? Как далеко он уедет? Окажется ли он одним из первокурсников на групповом фото, снятом на лужайке перед одним из этих колледжей? И кто из девчонок будет болеть за него с трибун? Мои глаза наполнились слезами, которые я старательно отгоняла.
— Чем скорее ты с ним порвёшь, тем легче будет вам обоим.
Я взглянула на Тесс.
— Тебе пора. Мне задали кучу заданий на дом, а затем меня ждёт работа по дому.
Кивнув, Тесс соскользнула со стула и ушла.
Открыв учебник по геометрии, я достала сложенный лист бумаги, лежащий в нём. Во время урока я сделала лишь половину задания, занятая мыслями о том, как долго я смогу игнорировать тот факт, что Эллиот скоро уедет. Я позволила ему подобраться ко мне слишком близко, и теперь он был в опасности из-за меня. Он стал изгоем в школе. Когда придёт время, мне придётся его отпустить.
Страница за страницей, одна задача за другой, я выполнила все задания к тому времени, как солнце село и наступила ночь. По ночам в «Джунипер» всегда было шумно. Скрипели стены, вода бежала по трубам, гудел холодильник. Зимой ветер снаружи бушевал с такой силой, что входная дверь с трудом выдерживала натиск.
Холодильник отключился, гудение смолкло. Неожиданно стало непривычно тихо. Открылась и закрылась задняя дверь, раздался звук шагов, словно кто-то ходил кругами.
— Мамочка? — позвала я. Мне никто не ответил. — Нагреватель барахлит. Хочешь, я вызову мастера?
Из-за угла вышел Дьюк, покрытый потом и запыхавшийся. Его галстук болтался свободно, съехав на бок. Я замерла, ожидая вспышки гнева.
— Дьюк. Я… не знала, что в доме кто-то есть. Извини, могу я чем-то помочь?
— Я починю нагреватель. Не суйся больше в подвал. Слышал, ты имеешь дурную привычку случайно оказываться запертой в нём.
— Можно подумать, ты здесь не при чём, — огрызнулась я.
— О чём это ты? — разъярился он.
— Ни о чём, — проворчала я, убирая готовое домашнее задание.
Дьюк намекал на тот случай, когда я застряла в подвале на три часа. Я спустилась, чтобы проверить нагреватель, и кто-то запер меня снаружи. Я подозревала, что это был Дьюк, но когда мамочка наконец услышала мои вопли о помощи, она заверила меня, что его не было в гостинице в тот день.
Хлопнула дверь в подвал, Дьюк тяжёлой поступью спустился по расшатанным ступеням в подвал, не останавливаясь, пока не оказался внизу. Он что-то шумно двигал в подвале. Я была рада, что разделалась с домашним заданием. Иначе грохот и скрип ножек стульев по бетонному полу сделали бы мои попытки сосредоточиться невозможными.
Сложив рюкзак на завтра и поставив его возле двери, я поднялась наверх, чувствуя, как с каждым шагом на меня накатывает усталость. Я запнулась о тусклый грязный ковёр, и мне пришлось схватиться за потёртые деревянные перила, чтобы удержаться на ногах. Дом постарел лет на двадцать за те два года, что не стало отца. Я знала, как поддержать текущее состояние дома, умела разжечь запальный факел топки или проверить трубы на предмет протечки. Краска облупилась, трубы протекали, свет моргал и дом продувался всеми ветрами. Мамочка не позволяла мне заниматься даже мелким ремонтом. Она не хотела ничего менять, так что мы просто молча взирали на то, как дом истлевал у нас на глазах.
Добравшись до своей комнаты, я разделась, прислушиваясь к гудению и свисту труб перед тем, как из душа полилась вода.
Смыв грязь и помыв голову шампунем, я встала в халате перед зеркалом, ладонью стерев с его поверхности сотни крошечных капелек воды. Девушка в зеркале была не похожа на ту, что была в комнате Эллиота всего пару дней назад. Тени снова пролегли под глазами, в которых отражалась грусть и усталость. Даже зная, чем всё закончится, я продолжала с нетерпением ждать встречи с Эллиотом в школе каждый день. Это было единственной вещью, которую я ждала с нетерпением, и я собиралась отпустить Эллиота по причинам, которые сама не до конца понимала.
Моя расчёска скользила по влажным волосам. Я гадала, что бы подумал отец по поводу моих отросших волос, понравился бы ему Эллиот или нет, и насколько моя жизнь была бы иной, будь отец жив. Музыкальная шкатулка на моём комоде начала играть мелодию отрывками. Я прошла в спальню, глядя на розовый кубик. Шкатулка была закрыта, я не заводила её уже несколько дней, но со дня похорон я представляла, что случайное срабатывание барабана с иглами, порождающее медленную призрачную мелодию, являлось способом, которым отец говорил со мной.
Я отнесла музыкальную шкатулку к окну, провернула крошечный золотой ключик и открыла крышку, глядя на покосившуюся балерину, кружившуюся на месте под успокаивающую мелодию.
Присев на маленькую скамеечку перед окном, я ощутила, как холод проникает сквозь щели в окне. Клён на дальней стороне участка Фэнтонов загораживал вид на небо, но я всё равно могла видеть сотни сверкающих звёзд между его ветвей.
Уличные фонари постепенно приходили в упадок, медленно ломаясь один за другим, зато миллионы звёзд над нами никуда не исчезнут: загадочные безмолвные свидетели, подобные постояльцам «Джунипер».
Горстка камешков отскочила от оконного стекла, и, посмотрев с высоты второго этажа вниз, я разглядела в темноте Эллиота. Я с улыбкой раскрыла окно, сжимаясь под порывами ветра.
— Не думала, что ты придёшь.
— Это ещё почему?
— Потому что тренировка закончилась много часов назад?
Эллиот принял виноватый вид.
— Прости, я был занят. Я подумал… наверное, мне лучше подняться к тебе, — он говорил тихо. — Мне стоит остаться на ночь.
— Эллиот…
Я вздохнула. Одна ночь была риском. Две ночи — это уже было решение.