Мальтийское эхо
Шрифт:
«Может сегодня подарить брошь? Или… позже?» — думал Андрей. Он всё ждал подходящего случая и всё откладывал.
В назначенное время Вера Яновна и Андрей Петрович были в условленном месте.
— Вот он! Возле «Mercedesа». Одет только просто, без официоза. Я таким его еще не видела, — сказала Верочка.
Александр Владимирович достал из машины букет, подарил молодой женщине, поцеловав её руку. Андрею он тепло, сильно, по-дружески потряс руку.
— Наслышан! Очень рад знакомству! Да, таким вот я и представлял вас, Андрей Петрович.
— Каким?
Андрей тоже присматривался к лицу, рукам и движениям дипломата. Чувствовался и профессионализм, и ум, и благородство. И артистичность натуры.
— У вас наше лицо: дипломатов… разведчиков… — улыбнулся Деев.
— И у вас лицо человека, привыкшего «поглаживать пса, пока не будет готов ошейник», — Андрей усмехнулся, бросив резкий, колючий взгляд.
— Отличная фраза! Я её люблю и скажу о нашем брате ещё больше: мы должны «прислуживать Богу так, чтобы не оскорбить чёрта», — заметил Александр Владимирович, остро прищуривая глаза. — Однако пора в усадьбу. Мне очень хочется поздравить и поблагодарить Марию Родиславовну.
— За что? — Верочке хотелось быстрее узнать, с чем пожаловал Деев.
— Прежде всего, с её Днём рождения… Да, да, знаю… Затем с большой удачей: Рим доволен Пергаментом! Великий магистр и папа дают и быстро 3 миллиона евро. Я сегодня должен вернуться в Питер с вашим ответом. А в понедельник в Риме я начну всё оформлять. Думайте, друзья!
До усадьбы добрались довольно быстро. Пани Мария была неотразима в новеньком очень красивом кружевном воротнике. Ещё она надела свою любимую брошь, размером и видом с крупную бабочку винно-желтого окраса с голубой и тёмно-синей окантовкой. Топаз приносил ей удачу. А любовь обещал голубой сапфир. И сережки-капельки и кольцо на руке более полувека держали своё обещание.
Александр Владимирович подарил ей шикарный букет цветов и великолепный солидный том в кожаном переплёте с золотом.
— Это Данте. На итальянском. Иллюстрированная величайшими Эль Греко и Босхом, — поклонился дипломат, вручая фолиант.
— Ох, какая тяжёлая эта его «Божественная комедия», — многозначительно произнесла бабуля, процитировав наизусть кусочек текста.
— Вашему роду и вам лично тоже нелегко было хранить… скрижали… о Добре и Зле, — также многозначительно отреагировал Деев, целуя руку Марии Родиславовны.
Он достал ещё один букет цветов, большую коробку бельгийского шоколада и подарил Ирине Яновне.
За ужином компаньоны без труда договорились о продаже Ордену госпитальеров Пергамента.
— Сумма в три миллиона евро не такая уж большая для артефакта такого мирового значения. Но мы считаем передачу Пергамента иоаннитам серьезным шагом к сближению. И сотрудничеству. Подробнее об этом позже. А сейчас я должен уведомить вас о том, что указанная ранее сумма не проходит через моё ведомство в её подлинном значении. Вера Яновна прокомментирует, если угодно. Не сейчас. Папа и магистр заинтересовались поисками Укладки и намерены выделить нам, друзья, именно нам, ещё большую сумму и даже… Эх, не располагаю временем побеседовать о планах обстоятельно, а по-другому не привык, — он посмотрел на часы. — Давайте посмотрим дом и парк.
Во время прогулки Вера Яновна пыталась что-то рассказывать и объяснять Александру Владимировичу, но тот, рассеянно внимая ей, всё же ухитрился, взяв под руку Андрея Петровича, вежливо отделиться от сестричек. Мило бросил:
— Мужчинам нужно кое-что обсудить.
Он осведомился о планах Андрея, о его намерениях работать над поисками Укладки, и когда тот сказал, что уже обдумывает этот вопрос, бывает в Павловске и Гатчине, пытается работать там, Деев просто и прямо спросил:
— Хотите, чтобы я похлопотал в дирекции этих музеев, чтобы вам дали полный карт-бланш? Оказывали всяческую помощь. Вы будете прикомандированное официальное научное лицо.
— Да, спасибо, — поблагодарил Андрей.
Мужчины присоединились к молодым женщинам, они ещё полчаса непринужденно обсуждали дизайнерские варианты.
Ужин завершился чаепитием.
На прощание, поцеловав руку пани Марии и уже выходя из столовой, он обернулся и сказал быстро, обращаясь к старшей хозяйке:
— Вы собираетесь выкупить усадьбу у мэрии. Это правильный и дальновидный шаг. Не хочу показаться прожектером, но я предложил бы на базе вашего родового гнезда создать впоследствии, скажем так, родовое командорство. Пока так. Если Вы, пани Мария, не возражаете.
— Здорово! — первой выкрикнула Иришка.
— Вы — мудрый человек, Александр Владимирович, — одобрила пани.
— А вы — удивительная женщина! — поклонился ещё раз дипломат.
Подходя к машине, Деев сказал:
— Деньги я переведу достаточно быстро. Буду вести дальнейшие переговоры со Святым Престолом и Орденом. С Ватиканом будет сложнее. Но деньги на поиск Укладки будут, я думаю, представлены. Не скоро. Назовём это условно международным научным грантом. Придётся оформлять через Министерство. И поделиться. Через месяц я, если позволите, навещу вас в этой чудесной усадьбе.
Дипломат был в прекрасном настроении и уже открывая дверцу «Mercedesа», вспомнил вдруг (или сделал вид):
— Ах, да, забыл ведь совсем. Вашего «приятеля» Ричарда Старки «вызывали на ковёр». Понизили в «праве чести». Теперь он — рыцарь по милости. Но, — Деев задумался, — этот искатель может быть фигурой опасной. Я попрошу знакомых из ГРУ, ФСБ прощупать его связи.
Тут Иришка, услышав грозные аббревиатуры, вскинула на дипломата большие круглые глаза.
— Я чем-то напугал вас, Ирина Яновна? — спросил тот.
— Вот ещё! — девушка уже смотрела гордым взглядом. — Я с фельдмаршалом была в таких переделках и… и…
Она уже хотела разболтать про сов, прочей боеспособности своей «усадебной группировки», но вовремя остановилась.
— В 22:00 я должен быть в гостинице, люблю порядок во всём и режим, — Александр Владимирович трижды расцеловал молодых женщин, а Андрея приобнял и тихо проговорил почти на ухо:
— До встречи, фельдмаршал! Это о вас было…
Мужчины крепко пожали на прощание руки и машина тронулась.