Мама для дракончика или Жена к вылуплению
Шрифт:
— Я с удовольствием пришлю вам бутылочку лучшего эльфийского вина из запасов герцогства, оно лежит там более ста лет.
— Брешешь, — фыркнул глава правительства.
— У меня есть выписка из домовой книги с датой покупки.
— Не могу поверить, что твой отец — старый пройдоха — не выпил его вовремя! Впрочем, это мне на руку, если так, — подобревший дракон откинулся в кресле и окинул меня долгим испытующим взглядом. Я молчал, понимая, что разговор этот должен вести тот, у кого больше власти. Достаточно испытав мое терпение, дракон сощурился, и взгляд его стал холоден. — Так значит девица Эйшир все же нашла дурака, который ввязался в это дело, чтобы расхлебать то, что она натворила?
В моих жилах всколыхнулось пламя, пришлось сжать кулаки, чтобы удержать его в узде и произнести нейтрально:
— Я не понимаю, о чем вы.
— Мне докладывали, что ты интересуешься виконтством Эйшир, но я не ожидал, что ты решишь вляпаться в это дело. Кажется, жизнь тебя ничему не научила: ради красотки Ребекки Форсферт ты залез в казну герцогства и стал посмешищем в свете, а ради полуэльфийки решил опозорить свой род окончательно?
Я с трудом заставил себя молчать и слушать. Перечить этому дракону было бы большой ошибкой, за которую можно было поплатиться как минимум лишением титула. Не сразу, но обычно выходило, что те, кто был к нему не учтив, сами запутывались в собственных же сетях, позорили свои семьи и род. «Когда не понимаешь, зачем тебе что-то говорят, молчи и слушай — быть может, тебя хотят вывести из равновесия, чтобы потом поймать на слове», — припомнилось еще одно наставление из прошлого. Не думал я, что прописные истины, которые в нас вбивали в кадетской школе, пригодятся мне через столько лет.
Очевидно, не дождавшись ответа, дракон что-то буркнул себе под нос и принялся рыться в папках, в беспорядке разбросанных на столе, будто забыв о моем присутствии. Я молчал и не двигался, прекрасно понимая, что это очередное испытание. Безумно хотелось просто вернуться в бальный зал, но я понимал, что этого сделать нельзя. Не теперь, когда от меня зависит не только Дэниел, которого я поклялся защищать, но и едва вылупившийся дракончик.
— На-ка, почитай, — наконец, буквально небрежно швырнул мне папку глава правительства.
Я покорно открыл простую серую папку и увидел... прошение. Жалобу на ненадлежащее управление виконтством Эйшир от мэра Эйширстира — столицы виконтства. Еще одна полугодовой давности, и еще, и еще. От более мелких городов, коллективные от деревень. Жалобы на засуху, на мор скота, на гибель посевов от спорыньи, на наводнение, разбойников, слишком высокие налоги. Виконт Эйшир умер всего три года назад, а его владения буквально погрязли в ужасных катастрофах, и все за последние годы. Но самое важное — в самом конце лежало несколько писем от соседей: виконта Клертурус и маркиза Грилборна полугодичной давности. Если жалобы от мэра, мастеровых и крестьян еще можно было поставить под сомнения, то свидетельства соседей — нет. Я внимательно вчитался в их слова, в основном, оба жаловались на то, что из-за проблем на территории виконтства к ним переселяются крестьяне-беженцы, приходящие с чужой территории бандитские шайки грабят крестьян и даже чиновников, был даже убит сборщик налогов и украдено собранное, конечно, после того, как эти добропорядочные господа расплатились с ним сполна. Все возможно, но весьма подозрительно.
Я отложил папку обратно на стол и холодно осведомился:
— И какое отношение все это имеет к моей супруге?
— Это же она довела земли своего рода до такого состояния! — рычал старый дракон так уверенно, что у меня внутри даже шевельнулось сомнение.
Возможно ли?
Возможно ли, что Камилла может иметь к этим делам какое-то отношение? Что я вообще знаю об этой девушке? Что она хорошо ладит с детьми и хотела позаботиться о судьбе брата после своей смерти, но что было до? Каким человеком она была до болезни? Даже Кевин, который мне ее представил, не был с ней знаком до болезни, а подобные серьезные потрясения могут изменить любого, она могла хотеть загладить какую-то свою вину...
Впрочем, сейчас не время думать об этом, публично я должен защищать свою жену, что бы ни случилось:
— Камилла была исключена из завещания, какое отношение она к этому имеет?
— Конечно, наворотила дел и в кусты. Вместо того, чтобы, как послушная дочь, выйти замуж за мужчину, которого выбрал для нее отец... о времена, о нравы!
— Это личное дело мое, моей супруги и ее семьи, герцог Морбертон, — холодно произнес я.
— Ну, да, — хохотнул он в ответ, — наверное, если бы ее папаша знал, какую партию способна составить девчонка, он бы не стал...
— Герцог Морбертон, прошу не оскорблять мою жену! — все же рыкнул я, по рукам, которыми я вцепился в ручки кресла, заплясали язычки пламени, впрочем, не причиняя вреда камзолу. — Еще раз повторяю вопрос: какое отношение Камилла, которую вычеркнули из рода, имеет к неприятностям виконства? Разве не опекунский совет должен был заботиться об этих землях?
— Но также она подала в суд и выиграла опекунство над своем братом Дэниелом, бароном Эйширом, или ты не знал?
— Конечно, я знаю, Дэниел живет вместе с нами в имении, — я заставил себя немного расслабиться.
— И тот позорный суд, который она устроила, не в силах договориться со своими родственниками...
— Я полагаю, родственникам Камиллы следовало отступиться, не доводя дело до суда. Она прекрасно заботится о мальчике и является ближайшей родственницей.
— Но Дэниел Эйшир — не просто ребенок, он виконт, опека над ним предполагает также опеку и над виконством!
— Вовсе нет, — возмутился я. — По решению суда Камилле доверили только заботу о ребенке, а виконству Опекунский Совет назначил управляющего.
— Да, управляющий был, но он должен был отчитываться перед опекуншей наследника, а через год она сама отказалась от его услуг.
— Ничего подобного, он проворовался и сбежал! — возмутился я, ведь я же подавал документы и получил выписку из архивов. — Я написал жалобу, как только об этому узнал!
— О, да, конечно! Она нашла мужа со связями, который должен исправить все, что она там натворила.
— Прекратите уже бездоказательно обвинять Камиллу! Решение суда не позволило ей принять управление виконтством на себя, она не получала даже ренту для заботы о брате, управляющий перед ней не отчитывался...
— Это же бред! Такого решения суда быть не может! Ты видел его, читал, держал в руках?
Я осекся. Действительно ведь не видел. Но у меня не было поводов не доверять Камилле. Если бы ей дали все права опекуна наследника, ей не пришлось бы скитаться где-то, работать гувернанткой и торговать зачарованными травами.
— Я попрошу Камиллу найти решение суда, как только мы приедем домой. Что бы здесь ни происходило, я разберусь. В любом случае, я вижу здесь ошибку Опекунского совета. У меня есть несколько справок, в которых сказано, что после ухода первого управляющего, остальные кандидаты не брались за это дело, а быстро уезжали.