Мари Антильская. Книга первая
Шрифт:
Дюпарке резко обернулся. Увидев силача, он сразу нахмурился и проговорил:
— Что тебе надо? Что за манеры? Кто разрешил тебе входить ко мне без приглашения?
— Прошу простить меня, господин губернатор, — ответил Лефор, решительно входя в каюту и ногой захлопывая за собой дверь. — Да только мне подумалось, чем скорее я отчитаюсь перед вами насчет этого порученьица, тем лучше.
На лице Ива играла странная, довольная улыбка. Жак заметил, что в руках, крепко прижимая к груди, он держал какой-то объемистый, завернутый в плащ сверток.
— Что это у тебя там?
Вместо ответа Могила положил сверток на стол, потом отступил на
Не решаясь притронуться к свертку, Жак внимательно изучал его взглядом. Он был заинтригован и в то же время раздражен беспардонными повадками человека, которого спас от виселицы.
— Ну так что? Ответишь ты мне или нет? — снова сухо поинтересовался Жак.
По-прежнему не отвечая, Лефор как-то смущенно потупился. Потом вынул из-за пояса кошелек, что пару часов назад дал ему Дюпарке, бросил его подле свертка на стол и воскликнул:
— Тысяча извинений, ваше превосходительство, совсем забыл про кошелек…
— Черт побери! — выругался Жак. — Да объяснишь ты мне наконец или нет?
— А что тут объяснять, ваше превосходительство, вы же сами вручили мне давеча этот мешок с монетами, ведь так?
— Не спорю, так оно и было…
— А разве вы дали мне эти деньги не для того, чтобы я извлек из них доход?
— Что за чушь?!
— А как же еще? Я ведь теперь, ваше превосходительство, отдал себя в полное ваше распоряжение… А если уж Могила кому-то предан, то, честное слово, это по гроб жизни, никак не меньше! И мне, ваше превосходительство, не придется повторять два раза, я ведь понимаю все с полуслова. Так вот, с этим мешком, набитым вашими монетами, я сразу спустился на палубу, потом пошел на бак и собрал матросов… Ну и спросил их, этих парней, которые только что доверху набили себе в Бордо карманы: «Кто из вас сможет выиграть в ландскнехт у Ива Могилы?» Поначалу-то, господин губернатор, я прикинулся дурачком и, чтобы они мне поверили, проиграл половину ваших монет…
Лоб Жака все больше и больше хмурился. Он начал понимать, о чем идет речь, и, уже догадываясь, что собирается поведать ему Лефор, почувствовал, как им овладевает тревога.
— Ну и что же дальше? — тем не менее справился он.
— А дальше, ваше превосходительство, — скромно потупившись, продолжил Ив, — дальше я выиграл. Я выиграл почти все, что было у галисийцев… Я сказал, у галисийцев, потому что с шотландцами, к примеру, этот номер ни за что бы не прошел: всем известно, что вытащить у них из кошелька монету потруднее, чем вызволить заключенного из Бастилии. Вот выигрыш, ваше превосходительство. Я не взял себе ни пистоля!
Дюпарке вдруг стало так смешно, что у него мигом пропало всякое желание отчитать силача.
— Выходит, — проговорил он, — ты вообразил, будто я дал тебе горсть монет, чтобы ты обобрал этих бедолаг?
— Пресвятая Дева, а зачем же еще?! — не без смущения осведомился Ив, мало-помалу понимая, что губернатор куда меньше доволен его подвигом, чем он ожидал.
— Надеюсь, ты, по крайней мере, играл честно?
— Не понял, ваше превосходительство, что вы имеете в виду под словом «честно»? Вы доверили мне дело. А отныне все ваши желания для меня закон. И уж, можете поверить, я из кожи вон вылезу, но все будет выполнено. А уж как, это мое дело, разве не так?
Дюпарке с минуту подумал, потом вдруг принял решение.
— Так, а теперь забери это все, — приказал он. — Оставь себе золото, оно твое. И я знать не желаю, каким манером тебе удалось его выиграть…
Лицо у Лефора сразу вытянулось.
— Вы что, — грустно переспросил он, — и вправду не хотите взять эти деньги?
— Оставь их себе, они пригодятся тебе на Мартинике.
Нехотя Ив аккуратно снова завернул в плащ свой сверток и взял его в руки.
— Можешь оставить себе и кошелек, — добавил Жак.
— Благодарю вас, ваше превосходительство…
Могила было открыл рот, будто собираясь еще что-то сказать, но в этот самый момент вдруг протяжно загудел рожок. Дюпарке вздрогнул от неожиданности.
— Что там случилось?
Ив улыбнулся.
— Пересекаем экватор, — пояснил он. — И если вы, ваше превосходительство, делаете это впервые, то вам предстоит крещение Нептуна.
Выйдя на палубу, Жак не узнал ни «Проворного», ни членов экипажа.
На верхней палубе, в кресле, обтянутом малиновым бархатом, словно на троне восседал какой-то седовласый старец и лениво теребил рукою белоснежную бороду, шелковистыми волнами ниспадающую ему до самых колен. Вокруг него стояли четверо приближенных, тоже не менее почтенного возраста и вооруженные трезубцами, придававшими немного свирепый вид. Повсюду, от бака до юта, вместо матросов, что обычно сновали взад-вперед, важно разгуливали какие-то знатные господа, чьи богатые одежды заставили бы позавидовать даже придворных вельмож.
Жак тотчас же узнал эти богато изукрашенные золотым шитьем камзолы и короткие бархатные штаны — он помнил, как они грудой лежали в сундуках после победы «Проворного» над «Макареной» — и не смог сдержать смеха, видя этих суровых, беспощадных моряков, разряженных в трофеи, доставшиеся им от поверженного противника.
Заметив капитана Жерома де Отвиля, которого, судя по выражению его лица, явно ничуть не меньше развлекало зрелище галисийцев, шотландцев и басков, напяливших на себя эти нелепые одежды, Жак тут же поспешил к нему.
— Господин губернатор, — обратился к нему капитан, — сейчас вы будете иметь честь предстать пред очи самого Нептуна. Мы как раз только что вошли в его владения, и он, как вы можете сами убедиться, оказал нам честь и почтил своим визитом.
И он указал рукою на старца, что восседал в кресле на верхней палубе.
— Если не ошибаюсь, — со смехом ответа Жак, — это божество воплотилось в облике гардемарина Сарра де Лапьерьера, не так ли?
— Вы совершенно правы, господин губернатор, и теперь вам предстоит принять из его рук крещение… Позвольте предупредить вас, сударь, что это не просто забавная церемония, но и ритуал, к которому следует относиться вполне серьезно. Я бы советовал вам всецело отдаться воле Нептуна, ибо вы ведь полагаете надолго остаться в его владениях. А все, кто не подчиняется его законам, рано или поздно становятся жертвами его праведного гнева. Впрочем, вы и сами в этом убедитесь, когда немного поживете на островах…
— Я готов, сударь, — был ответ Жака.
Он совсем уж было собрался оставить капитана, дабы пасть ниц пред Нептуном, добровольно присоединившись к этой забавной комедии, но тут господин де Отвиль остановил его со словами:
— Кстати, господин губернатор, я хотел бы поговорить с вами об одном деле, которое, возможно, еще не достигло ваших ушей. Речь пойдет о человеке, которому вы столь великодушно сохранили жизнь. Некоем Иве Могиле…
— Ах, вот как! — изображая изумление, воскликнул Жак. — И что же он такое натворил?