Мари Антильская. Книга первая
Шрифт:
— Я как раз более всего желал нашей встречи, — со значением продолжил господин де Сент-Андре, не давая прямого ответа на вопрос губернатора, — поскольку, как мне кажется, вы могли бы дать мне полезные советы по разного рода вопросам, какие встают перед человеком, впервые попавшим на неведомую доселе землю, коей является для меня этот остров… Но должен заметить, сударь, — с надменной улыбкой поспешил добавить он, — что мне уже удалось найти выход, и не обращаясь к вашей помощи… Так что, надеюсь, недолго еще буду обременять вас своим присутствием в этом форте…
— Ваше присутствие ничуть меня не обременяет…
— Так или иначе, сударь, но такой женщине, как мадам де Сент-Андре, не пристало слишком долго задерживаться в крепости, среди всей этой гарнизонной солдатни. Кстати, у меня такое впечатление, что у большинства ваших солдат физиономии скорее каких-то бродяг, чем честных воинов!
— Ах, сударь! — воскликнул Дюпарке. — Если бы вы знали, как приятно мне слышать ваши речи! Вы премного обязали бы меня, если бы взяли на себя труд довести ваше справедливое замечание до сведения господина Фуке, с тем чтобы он самолично передал это кардиналу! Увы! Что правда, то правда, солдаты мои выглядят не слишком-то привлекательно! Но, случись вам увидеть их полгода назад, вы вообще приняли бы их за настоящих разбойников с большой дороги, ибо вместо мушкетов они были вооружены так называемыми «кокомакаками», или, иначе говоря, дубинами, которые каждый сам выламывал себе в здешних девственных лесах! Ведь все снаряжение, все вооружение, какое мы имеем теперь в форте, нам пришлось силою брать у наших врагов. И это гроша ломаного не стоило ни компании, ни колонистам…
— Полагаю, сударь, вы заслужили всяческих похвал.
Дюпарке ничего не ответил. У него не было ни малейшего желания приглашать генерального откупщика продолжить беседу у него в кабинете. Он от всей души желал, чтобы она оказалась как можно короче. Некоторое время они шагали бок о бок, и у тех, кому случилось бы наблюдать за ними со стороны, не слыша их речей, наверняка могло бы сложиться впечатление, будто они ведут самую учтивую беседу, какая только может быть между двумя светскими людьми.
— Так вот, — продолжил господин де Сент-Андре, — я и вправду намерен вскорости покинуть форт. Намедни я верхом проехался по окрестностям, и мне удалось найти дом, который вполне подходит мне и где мадам де Сент-Андре не будет угрожать слишком близкое соседство солдатни.
Жак помимо воли даже вздрогнул от удивления.
— Так вам удалось найти дом?
Генеральный откупщик высокомерно улыбнулся и сквозь зубы процедил:
— Не осмелюсь даже предположить, господин губернатор, будто вам неизвестны все поместья, которые расположены в окрестностях города. Я прогуливался в направлении Морн-Ружа и по дороге наткнулся на имение, принадлежащее некоему колонисту, почтенному господину Драсле, который, узнав, кто я такой, согласился продать мне землю вместе со всеми постройками, которые он на ней возвел.
— А, теперь понимаю, о ком идет речь, — заверил его Жак. — Этот Драсле — колонист, который жил тем, что выращивал сахарный тростник. Но с тех пор как компания сделала эту культуру привилегией одного почтенного господина Трезеля, Драсле понял, что ему грозит неминуемое разорение…
— Это мне неизвестно. Единственное, что я знаю, это то, что упомянутый господин легко уступит мне свои владения в обмен на концессию, которую я без особых хлопот получу для него на острове Мари-Галант… Мне достаточно довести это до сведения маркиза де Белиля, и вопрос будет решен.
— Весьма рад за вас, сударь… — проговорил Дюпарке. — Но вы, кажется, говорили о каком-то поручении, кое имеете передать мне от имени компании?
— Так оно и есть, сударь! Речь идет как раз о том человеке, чье имя вы только что изволили упомянуть, — достопочтенном господине Трезеле, чьи привилегии, похоже, начинают не на шутку тревожить компанию. Если мне не изменяет память, в течение десяти лет лишь ему одному позволено выращивать здесь сахарный тростник, а взамен он должен отдавать компании десятую часть своих доходов от…
Дюпарке без всяких церемоний перебил генерального откупщика.
— Сударь, — обратился к нему он, — я во всех подробностях знаком с этим делом, ибо досконально изучал его с тех самых пор, как попал на Мартинику, и всеми доступными мне способами пытался убедить компанию расторгнуть договор, который связывает ее с этим господином. Никогда почтенный господин Трезель не выполнит своих обязательств перед компанией! Но хуже то, что монополия его разоряет других колонистов, которые, не в пример ему, отлично знают, как вести это дело. Они вынуждены отказаться от выращивания сахарного тростника и заняться табаком и индиго. Но табак собирают теперь на Мартинике в таких количествах, что он стоит не дороже травы, что растет на обочинах дорог. Что же до индиго, то его можно купить и на других французских островах, и по более сходным ценам, ибо там выращивание индиго требует куда меньше забот, чем на Мартинике, где для этого приходится прибегать к весьма накладным ухищрениям! Для меня все это давно уже вполне очевидно. Компании достаточно было бы еще раз ознакомиться с моими донесениями и пересмотреть свое решение, к чему я неустанно призывал ее самым решительным образом. Пока не станет слишком поздно! Кроме того, господин генеральный откупщик, к моему величайшему сожалению, этот вопрос уже более не ко мне, ибо отныне именно вам надлежит по должности найти на него достойный ответ. Вы наделены для того всей полнотою власти и всеми необходимыми полномочиями…
— Вы совершенно правы, сударь! — нахмурившись, промолвил господин де Сент-Андре. — Однако это ничуть не помешает мне с удовольствием воспользоваться вашими советами, ведь вы осведомлены обо всех этих вещах куда лучше меня. Впрочем, распоряжения компании как раз и предписывают вам помочь мне по мере возможности разобраться, каково истинное финансовое положение почтенного господина Трезеля и в каком состоянии находятся его дела.
— Об этом вы с таким же успехом можете поговорить с моим кузеном, господином Сент-Обеном, который сочтет за честь ввести вас в курс дел и сообщить все, что его касается…
Генеральный откупщик сжал зубы, бросил свирепый взгляд на губернатора, однако, не прочитав в его лице никакой нарочитой дерзости, решительно заявил:
— Мы с мадам де Сент-Андре намерены переехать завтра же, сударь. Был бы вам чрезвычайно обязан, если бы вы соблаговолили предоставить в мое распоряжение несколько ваших людей, дабы помочь мне устроиться на новом месте…
— Это как вам будет угодно. Кстати, сударь, с вашего позволения, я намерен послать мадам де Сент-Андре нескольких рабов, которых намеренно приобрел для нее нынче утром. Надеюсь, она окажет мне честь принять их как подарок по случаю вашего прибытия на остров.
Выражение лица старика тут же переменилось; он с удивлением поглядел на молодого губернатора. У него никак не укладывалось в голове, почему это Дюпарке, который только что говорил с ним столь жестким, непримиримым манером, вдруг проявляет такую любезность в отношении его супруги! Может, в глубине души он вовсе и не хочет войны между ними?
— Ваш поступок, сударь, глубоко меня растрогал, — заверил он его, — хотя, правду сказать, я намеревался самолично выбрать рабов, каких хотел бы иметь для услуг у себя в доме. Полагаю, мне предстоит немало путешествий, и было бы весьма опасно оставлять один на один с неграми столь устрашающей внешности такую женщину, как моя жена…