Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Пушкин Александр Сергеевич

26. Меланхолия

Страсть нежных, кротких душ, судьбою угнетенных, Несчастных счастие и сладость огорченных! О Меланхолия! ты им милее всех Искусственных забав и ветреных утех. Сравнится ль что-нибудь с твоею красотою, С твоей улыбкою и с тихою слезою? Ты первый скорби врач, ты первый сердца друг: Тебе оно свои печали поверяет; Но, утешаясь, их еще не забывает. Когда, освободясь от ига тяжких мук, Несчастный отдохнет в душе своей унылой, С любовию ему ты руку подаешь И лучше радости, для горестных немилой, Ласкаешься к нему и в грудь отраду льешь С печальной кротостью и с видом умиленья. О Меланхолия! нежнейший перелив От скорби и тоски к утехам наслажденья! Веселья нет еще, и нет уже мученья; Отчаянье прошло… Но, слезы осушив, Ты радостно на свет взглянуть еще не смеешь И матери своей, печали, вид имеешь. Бежишь, скрываешься от блеска и людей, И сумерки тебе милее ясных дней. Безмолвие любя, ты слушаешь унылый Шум листьев, горных вод, шум ветров и морей. Тебе приятен лес, тебе пустыни милы; В уединенииты более

с собой. Природа мрачная твой нежный взор пленяет: Она как будто бы печалится с тобой. Когда светило дня на небе угасает, В задумчивости ты взираешь на него. Не шумныя весны любезная веселость, Не лета пышного роскошный блеск и зрелость Для грусти твоея приятнее всего, Но осень бледная, когда, изнемогая И томною рукой венок свой обрывая, Она кончины ждет. Пусть веселится свет И счастье грубое в рассеянии новом Старается найти: тебе в нем нужды нет; Ты счастлива мечтой, одною мыслью — словом! Там музыка гремит, в огнях пылает дом; Блистают красотой, алмазами, умом: Там пиршество… но ты не видишь, не внимаешь И голову свою на руку опускаешь; Веселие твое — задумавшись, молчать И на прошедшее взор нежный обращать. 1800

И. И. Дмитриев

Жан-Батист Грекур

27. Пустынник и Фортуна

Какой-то добрый человек, Не чувствуя к чинам охоты, Не зная страха, ни заботы, Без скуки провождал свой век С Плутархом, с лирой И Пленирой, Не знаю точно где, а только не у нас. Однажды под вечер, как солнца луч погас И мать качать дитя уже переставала, Нечаянно к нему Фортуна в дом попала И в двери ну стучать! «Кто там?» — Пустынник окликает. — «Я! я!» — «Да кто, могу ли знать?» — «Я! та, которая тебе повелевает Скорее отпереть». — «Пустое!» — он сказал И замолчал. «Отoпрешь ли? — еще Фортуна закричала, — Я ввек ни от кого отказа не слыхала; Пусти Фортуну ты со свитою к себе, С Богатством, Знатью и Чинами… Теперь известна ль я тебе?» — «По слуху… но куда мне с вами? Поди в другой ты дом, А мне не поместить, ей-ей! такой содом». — «Невежа! да пусти меня хоть с половиной, Хоть с третью, слышишь ли?.. Ах! сжалься над судьбиной Великолепия… оно уж чуть дышuт, Над гордой Знатностью, которая дрожит И, стоя у порога, мерзнет; Тронись хоть Славою, мой миленький дружок! Еще минута — всё исчезнет!.. Упрямый, дай хотя Желанью уголок!» — «Да отвяжися ты, лихая пустомеля! — Пустынник ей сказал. — Ну, право, не могу, Смотри: одна и есть постеля, И ту я для себя с Пленирой берегу». 1792

Жан-Пьер Флориан

28. Отец с сыном

«Скажите, батюшка, как счастия добиться?» — Сын спрашивал отца. А тот ему в ответ: «Дороги лучшей нет, Как телом и умом трудиться, Служа отечеству, согражданам своим, И чаще быть с пером и книгой, Когда быть дельными хотим». — «Ах, это тяжело! как легче бы?» — «Интригой, Втираться жабой и ужом К тому, кто при дворе фортуной вознесется…» — «А это низко!» — «Ну, так просто… быть глупцом: И этак многим удается». 1805

Антуан-Венсан Арно

29. Магнит и Железо

Природу одолеть превыше наших сил: Смиримся же пред ней, не умствуя нимало. «Зачем ты льнешь?» — Магнит Железу говорил. «Зачем влечешь меня?» — Железо отвечало. Прелестный, милый пол! чем кончу я рассказ, Легко ты отгадаешь. Подобно так и ты без умысла прельщаешь; Подобно так и мы невольно любим вас. 1800

Экушар Лебрен

30.

«Я разорился от воров!» — «Жалею о твоем я горе». — «Украли пук моих стихов!» — «Жалею я об воре». 1803

Франсуа-Мари Буазар

31. Воробей и Зяблица

«Умолк Соловушка! Конечно, бедный, болен Или подружкой недоволен, А может, и несчастлив в ней! Мне жалок он!» — сказал печально Воробей. «Он жалок? — Зяблица к словам его пристала. — Как мало в сердце ты читал! Я лучше отгадала: Любил он, так и пел; стал счастлив — замолчал». 1805

Пьер-Жан Беранже

32. Людмила

Идиллия

Старик Кого мне бог послал среди уединенья? Пастушка Я, дедушка, со стороны; Иду до ближнего селенья На праздник красныя весны. Старик Чего же ищешь ты под тению кусточков? Пастушка Богатой ленты нет, так я ищу цветочков, Чтоб свить себе венок и скрасить мой наряд: Там есть красавица Людмила, говорят. Старик Но знаешь ли, где ты, соперница Людмилы? Пастушка Не ведаю… Старик Ты рвешь цветы с ее могилы. 1805

Шарль-Луи Мольво

33. Апологи

Роза и Шмель «Прочь,

наглый, прочь ты, Шмель! — вскричала

утром

Роза. — Ты осквернишь меня; ты мне страшней мороза». — «Прощаю спесь твою: ты только расцвела; Я

вечером

приду, авось не будешь зла». Деревцо Березка выросла пред домом кривобока: Пришлось выкапывать; но корни так ушли Далеко в глубину, что вырыть не могли. — История порока. Курица и утята «Ты всё с утятами». — «Кому ж ходить за ними? Я высидела их». — «Но что тебе они? Чужие». — «Нужды нет! хочу считать моими». Кто любит помогать, тот всякому сродни. Клевета Честон был поражен кинжалом, но слегка, «Дан промах, так и быть! — злодей вскричал. — Отселе, По крайней мере, знак останется на теле». — Черта клеветника. Своенравная лиса Свет полон чудаков: Медведь Лисе был друг; И с Тигром и Слоном хлеб-соль она водила; Но никого в своем соседстве не любила, А пуще всех своих подруг. Каменная гора и водяная капля «С умом ли, Капля, ты? меня пробить взялась! Меня, гранитную! ты, право, стоишь смеха». Но Капля молча всё кап, кап… и пробралась. — Настойчивость — залог успеха. Мыльный пузырек Блестящий тысячью Ирисиных цветов, Из мыла Пузырек на воздухе гордился; Но дунул ветр, и вмиг он в каплю превратился. — Судьба временщиков. Беспечность поэта Поэт случайно в честь и круг бояр попал; Но буря зависти против его восстала, И всюду разнеслось: певцу грозит опала. «Так я был в случае? вот новость!» — он сказал. Подснежник «Что мне зима? — сказал Подснежник, ранний цвет. — Пускай ее страшатся розы; Я всё превозмогу: и бури и морозы». — Для гения препоны нет. Осел и Выжлица «Скот глупый взял перед! и по какому праву? — Шумела Выжлица. — Иль я не удала, Иль обгоню его на славу». — Не много славы в том, чтоб обогнать Осла. Эпилог

Автор и критика

«Что вздумалось тебе сухие апологи Представить критикам на суд? Ты знаешь, как они насмешливы и строги». — «Тем лучше: их прочтут». 1826

Ю. А. Нелединский-Мелецкий

Жак Делиль

34.

В стране, где чуждо разрушенье, На вечности утверждено, Средь мирной тишины в себе погружено, Бессмертие — злым казнь, а добрым утешенье; Гигантский время бег, свершаемый пред ним, От правых сердцем отклоняет, А изверга надежде возбраняет, Ничтожность страшную спасеньем чтит своим. Так, грома вышнего ты дерзкий похититель, Низвергший алтари предвечной правоты! Презренный мира притеснитель, Дрожи! — бессмертен ты! И вы, игралища на время лютой доли, Чьи взором отческим Господь блюдет главы, Мгновенны странники в безвестной слез юдоли, Утешьтеся! — бессмертны вы! <1787>

Жан Лафонтен

35. Стрекоза

Лето целое жужжала Стрекоза, не знав забот; А зима когда настала, Так и нечего взять в рот. Нет в запасе, нет ни крошки; Нет ни червячка, ни мошки. Что ж? — К соседу муравью Вздумала идти с прошеньем. Рассказав напасть свою, Так как должно, с умиленьем, Просит, чтоб взаймы ей дал Чем до лета прокормиться, Совестью притом божится, Что и рост и капитал Возвратит она не дале, Как лишь августа в начале. Туго муравей ссужал: Скупость в нем порок природный. «А как в поле хлеб стоял, Что ж ты делала?» — сказал Он заемщице голодной. «Днем и ночью, без души, Пела всё я цело лето». — «Пела! весело и это. Ну поди ж теперь пляши». <1808>

36. Заяц и Лягушки

В норе своей раз заяц размышлял: Нора хоть бы кого так размышлять научит! Томяся скукою, мой заяц тосковал; Ведь родом грустен он, и страх его всё мучит. Он думает: «Куда тот несчастлив, Кто родился труслив. Ведь впрок себе куска бедняжка не съедает; Отрады нет ему; отвсюду лишь гроза! А так-то я живу: проклятый страх мешает И спать мне иначе, как растворя глаза.

Перемоги себя

, мудрец сказать мне может! Ну вот! Кто трусов переможет? По правде, чай и у людей Не меньше трусости моей». Так заяц изъявлял догадку, Дозором обходя вкруг жила своего; От тени, от мечты, ну, словом, от всего Его бросало в лихорадку. Задумчивый зверек, Так в мыслях рассуждая, Вдали услышал шум, и тотчас наутек Пустился, как стрела, к норе он поспешая. Случись ему бежать близ самого пруда; Вдруг видит, что его лягушки испугались: Лягушки вспрыгались и в воду побросались. «Ба! ба! — он думает, — такая же беда И от меня другим! я не один робею! Откуда удальство такое я имею, Что в ужас привожу собой? Так, знать, прегрозный я герой?» Нет! видно на земле трусливца нет такого, Трусливее себя чтоб не нашел другого! <1808>