Меч истины
Шрифт:
– Мне придётся уйти?
Он возвысил голос:
– А ты как думаешь? Позволить тебе жить дальше в крепости, когда они помнят, что ты сотворил? Когда они шепчутся у тебя за спиной и ждут нового знамения? И три сотни испытанных солдат на глазах превращаются в кучку мистиков, неспособную исполнять приказы. То-то радость местным колдунам!
– А как же Лукреция? – вымолвил я, и сам услышал, что вышло жалобно.
– Ты можешь поговорить с ней, - пробурчал центурион,
*
– Здравствуй, Марк, - сказала она, не глядя мне в лицо. Никогда Лукреция не прятала взгляда.
– Посмотри на меня! – попросил я. – Ты тоже считаешь, что я виновен?
– Нет, - шепнула моя любимая, но глаз не подняла.
– Твой отец хочет, чтобы я ушёл. Ты пойдёшь со мной?
– Нет, - так же тихо сказала она.
Я не мог не спросить:
– Почему?
– Ступай, Марк. Я буду молить за тебя Богов.
– Почему? – настаивал я. Мне нельзя было уйти, не получив ответа. Ведь я её не предавал! – Почему ты не отвечаешь мне?
И тогда она впервые подняла лицо. Непостижимо: оно было спокойным!
– Быть может, Марк, я ищу причину, чтобы не любить тебя.
Неожиданная тяжесть словно вошла в мои лёгкие вместе с воздухом и упала вниз, причиняя немыслимую боль.
– А если такой причины нет? – только и смог я сказать.
Но она ответила:
– Есть. Я тебя боюсь.
Потом вдруг заговорила торопливо, словно спеша оправдаться перед собой:
– Твой бог проклял тебя. Идти с тобой – это как обручиться со смертью. А я люблю жизнь! Я хотела прожить эту жизнь с тобой. Если б ты только мог…
– Что?
– Быть таким, как все. Почему ты не захотел? Ты же всегда будешь один, Визарий!
…Томба нашёл меня на берегу Экса, где я бездумно бросал гальку в воду. Нубиец сел рядом и тоже зацепил горсть камней. Благо, их было довольно вокруг. На пару горстей его терпения хватило. Но, зная, что я могу молчать невозможно долго, он всё же заговорил. Спасибо брату, он не стал кидать камни в меня, напоминая о своей правоте!
– И куда теперь?
Это я уже обдумал.
– К думнониям, вместе с Йоло. Хватит быть слепым разиней. Пора учиться читать следы.
– Что-то не припомню такого рвения прежде!
– Долго жить хочу, - сказал я.
– Ну, наконец-то! – провозгласил мой брат и увернулся, чтобы не получить по шее.
*
Мы покинули Британию полгода спустя, когда бушевали весенние шторма. Корабельщик-сакс был отчаянный малый, он не боялся моря. Томба боялся, и я тоже, и Велона, но нам приходилось
Напрасно Йоло уговаривал нас погостить подольше, мне не сиделось на месте. К тому времени я мог поднять оленя в ночном лесу и больше не стыдился своей бороды. Но камень из Иски всё так же лежал у меня внутри.
Много позже в Константинополе, увидев у торговца книгами список элегий Тибулла, я развернул его и прочёл первое, что попалось на глаза:
Кто же тот первый, скажи, кто меч ужасающий создал?
Как он был дик и жесток в гневе железном своём!
И это было, точно голос из прошлого, точно слова Лукреции. Она наверняка не раз читала этот стих после того, как я ушёл.
Потом отыскал то, что ей всегда нравилось:
Вижу я, быть мне рабом: госпожа для меня отыскалась;
Ныне навеки прощай, древняя воля отцов!
Рабство печально моё, и цепи меня удручают;
Но горемычному впредь пут не ослабит Амур.
Я усмехнулся и отложил свиток, так и не купив его. Не для меня такая лирика!
Нет, мне незачем проклинать железо и кузнеца. Не меч принимает решения, а рука, что движет мечом. Сожалею ли я? О том, что сделал с Мелиором – нет. Как сделал – пожалуй! Теперь мне стыдно за то, что тогда я наслаждался. Быть самым сильным – это ещё не всё, этого очень мало. Я оказался победителем, но был не достоин любви.
Мог бог пощадил меня тогда. Но я расплатился двумя неделями тяжких страданий. И всей последующей жизнью. Всему своя цена. Я потерял Лукрецию, но взамен обрёл себя.
А быть одному – в конечном итоге оказалось не так уж трудно.
========== ЛУННЫЕ СТРЕЛЫ ==========
За спиной у северного ветра,
Где закат багрянцами окрашен,
Там, где кони солнечного цвета,
А земля вовек не знала пашен,
Среди трав тугих в степях Тавриды,
Вольные, как будто ветер с моря,
Юные подруги Артемиды
Без мужчин живут, не зная горя.
Сами правят царством недотроги.
С луком от заката до рассвета
На лошадках мчатся мохноногих,
Что быстрее северного ветра.
Под луной кимвал на диво звонок!
Здесь не место девам утончённым!
Бешеные пляски амазонок
Не дано узреть непосвящённым.
А случится тайна их открыта,
Дерзкий не поделится с другими -
Метко направляет Ипполита
Жало смертоносных стрел Богини!
Только каждой жребий свой отмерен.
Почему?
– Луна не даст ответа.
И придёт бесстрашный, гордый эллин