Мегрэ в кабаре «Пикрат»
Шрифт:
Кузнечик пожал плечами.
— Даже если и не доставляло, то все равно вопила от кайфа, как ненормальная. Они всегда так: чем меньше чувствуют, тем больше хотят показать, что балдеют.
— Она была тогда пьяна?
— Как всегда.
— А с шефом?
— С Фредом? Он вам рассказал?
С минуту Кузнечик размышлял, затем допил свой бокал.
— Не мое это дело, — сказал он в конце концов.
— Но он ее хотел?
— Как все.
— Как ты?
— Я вам уже сказал. А если хотите, — пошутил Кузнечик, — могу вам все нарисовать.
Мегрэ отправился в кабаре, не дожидаясь Кузнечика, который через несколько минут должен был заступать на свой рабочий пост. Красная вывеска уже светилась. С витрины еще не сняли фотографию Арлетты. Окно и дверные шторки были закрыты. Не доносилось и звуков музыки.
Он вошел и увидел сначала Фреда в смокинге, который расставлял бутылки в баре.
— Так и знал, что вы вернетесь — сказал он. — Правда, что нашли графиню, которую кто-то задушил?
В том, что он знал об этом, не было ничего удивительного. Ведь случилось это в том же самом районе. А может быть, уже сообщили по радио.
Два музыканта, один очень молодой, с напомаженными волосами, другой лет сорока, тщедушный и мрачный, сидели на эстраде и настраивали инструменты. Официант накрывал столы. Роза, наверное, находилась на кухне или еще не спускалась вниз.
В ярких отблесках светильников под розовыми абажурами стены казались кроваво-красными и зловещими. В таком освещении люди напоминали заведенных марионеток. На секунду Мегрэ показалось, что он находится в фотолаборатории. Нужно было время, чтобы привыкнуть к этому нелепому раздражающему свету. Глаза находившихся в зале мерцали темными провалами, а губы исчезли с гротескных лиц.
— Мсье комиссар, если вы остаетесь, отдайте, пожалуйста, пальто и шляпу жене. Роза!
Она выплыла из кухни в черном атласном платье и крошечном, затейливо вышитом фартучке. Почтительно забрала пальто и шляпу Мегрэ.
— Вы желаете сесть за столик?
— Девушки уже здесь?
— Они переодеваются и спустятся через минуту. У нас нет гримуборной, и им приходится пользоваться нашими спальней и ванной. Знаете, я долго думал о ваших утренних вопросах. Мы с Розой долго их обсуждали и абсолютно уверены, что Арлетта не могла подслушать разговора между посетителями. Иди-ка сюда, Дезире.
Он был лыс, с пушистым нимбом редких волос вокруг блестящей макушки, словно официант, сошедший с плаката, рекламирующего известную марку аперитива. Дезире прекрасно знал об этом и, добиваясь большего сходства, даже отпустил бакенбарды.
— Будь откровенен с комиссаром. Ты обслуживал кого-нибудь около четырех часов прошлой ночью?
— Нет, мсье.
— А ты видел двух мужчин — один из них низкорослый, средних лет? — И Фред добавил, покосившись на Мегрэ — Похож немного на меня.
— Нет, мсье.
— С кем разговаривала Арлетта?
— Она долго сидела со своим парнем. Чуть позже выпила несколько рюмок с американцами. И это все. Да, перед самым закрытием подсела к Бетти, и они заказали коньяк. Я внес это в ее счет. Мсье может проверить.
В дверях кухни появилась брюнетка, профессионально стрельнув глазками, оглядела зал, где только Мегрэ не принадлежал к персоналу кабаре, и неторопливо направилась к эстраде, присела за пианино и вполголоса завела разговор с музыкантами. Вся тройка пристально уставилась на комиссара. Потом девушка коснулась клавиш, молодой музыкант извлек несколько звуков из саксофона, второй сел за ударные, и зал наполнила джазовая импровизация.
— Нужно, чтобы люди, проходящие мимо, слышали музыку, — объяснил Фред. — Но все равно раньше, чем через полчаса, никто не зайдет. Клиенты избегают унылых безмолвных заведений, напоминающих музей восковых фигур. Что вам подать, мсье? Если займете место за столиком, то лучше будет — бутылка шампанского.
— Я бы предпочел рюмку коньяку.
— Хорошо. Но бутылка пусть все же стоит. Понимаете, при открытии мы всем обязательно подаем шампанское.
Фред исполнял свою работу с тем неподдельным удовлетворением человека, который всю жизнь стремился к заветной мечте, и она наконец-то сбылась. Альфонси зорко наблюдал за происходящим вокруг. Его жена присела на стул в глубине зала, за оркестром. Она, видимо, тоже была вполне довольна жизнью. Наверняка супруги долго ждали того заветного часа, когда они смогут завести свое дело.
— Я посажу вас в «шестерку», там, где сидела Арлетта со своим ухажером в тот, последний, вечер. Если вы захотите поговорить с Таней, то прошу подождать, пока заиграют джайв. Тогда Жан-Жану нужен будет только аккордеон, и Таня освободится. Когда-то у нас была и пианистка, а потом мы ангажировали Таню, и выяснилось, что она может играть, и вполне прилично. Мы решили, что будет более экономно и целесообразно, если помимо танцев она займет место и в оркестре. Вот идет Бетти. Я вас сейчас ей представлю.
Мегрэ уселся в ложе как обычный клиент. Вскоре Фред подвел к нему молодую рыжеволосую женщину в голубом платье, усыпанном блестками.
— Это комиссар Мегрэ. Он ведет расследование по делу об убийстве Арлетты. Не бойся его, он вполне порядочный человек.
Ее можно было бы назвать красивой, если бы не ее худощавая фигура с ярко выраженной мускулатурой, как у мужчины. В полумраке Бетти вполне могла бы сойти за парня, переодетого в женское платье. Ее голос тоже соответствовал облику — низкий, с довольно заметной хрипотцой.
— Я могу присесть?
— Прошу. Что вам заказать?
— Спасибо, лучше не сейчас. Дезире только что налил мне рюмочку. Этого пока вполне достаточно.
Бетти Брюс выглядела очень усталой. Трудно было представить, что она находится здесь сейчас для того, чтобы разжигать мужчин. Похоже, она и сама не питала никаких иллюзий по поводу своего успеха у сильного пола.
— Вы бельгийка? — поинтересовался Мегрэ, услышав ее специфический выговор.
Я из Андерлехта. это недалеко от Брюсселя. Я начала работать рано, в труппе акробатов. Отец тоже был циркачом. Благодаря цирку я и оказалась в Париже.