Мексиканские негодяи
Шрифт:
– А тогда сколько в миле часов?
– Смотря каких – настенных или наручных… Короче говоря, все в мире относительно. Ты же сама была продавщицей и знаешь, что в килограмме бывает то 900, то 800 граммов. Это все придумал Эйнштейн в своей теории относительности.
– Вот, негодяй, лучше бы придумал клюкву в сахаре!
– Но ее же уже придумали.
– Ну и что? Ее же все равно всегда не хватает. Так что ее можно было бы придумать и второй, и третий раз.
– Ладно, спи,
121.
– Мария, Мария!
– Что с тобой, Антонио, почему ты такой встревоженный?
– Я только что слышал ужасную вещь. В Мексике появились ядовитые кактусы. Их укус смертелен!
– Какой ужас, Антонио! Подожди, кактусы же не кусаются.
– Ну, да!… Да? Вообще-то не кусаются, но если уж укусят, то пиши пропало.
– Написала. А в середине «а» или «о»?
– Что?
– Ты же сказал «пиши «пропало». Я написала, только я не знаю, через «о» или через «а».
– Мы столько лет вместе, Мария, но есть в тебе что-то, чему я не перестаю удивляться. Короче, я записался в отряд по уничтожению кактусов. Дай мне тридцать песо, и я пойду.
– А почему так много?
– Потому что много не мало. Это вступительный взнос. На него мне выдадут каску, шинель, сапоги и две бутылки противоядия. Может быть даже хватит на три, правда, тогда не останется на закуску.
– Антонио, а это не будет как в прошлый раз, когда ты отправился ловить прикроватные тумбочки, которые охотились за людьми, и потом мне звонили в три часа ночи из больницы?
– Мария, не путай разные вещи. Тогда у меня начиналась белая горячка, а сейчас я просто хочу выпить… в смысле, принести пользу своей стране. И вообще, не смей меня подозревать, я порядочный человек, заруби это себе на носу!… Мария, что ты делаешь?… положи мачете… господи, какой кошмар! Разрубила нос пополам. Мария, когда придешь в сознание, иди к врачу, слышишь. А меня ждет Национальная Армия спасения Мексики от тумбочек… от кактусов.
122.
– Ан…т…нио… Ант…о…о…
– Мария, что с тобой? Что ты делаешь?
– Ан…т…нио… Ант…о…о…
– Мария, прекрати размахивать руками. И вообще, посмотри на себя – посинела, выпучила глаза. Фу!
– Ан…т…нио… Ант…о…о…
– Хватит гавкать, как собака… А, я догадался, ты изображаешь ту женщину в сериале, которая подавилась сливой. Похоже!
– Ан…т…нио… Ант…о…о…
– Так, это уже не смешно. Что ты валишься на меня? Встань немедленно. Я тебя сейчас ударю сковородкой, слышишь?
– Ан…т…нио… Ант…о…о…
– Ну, ты дождалась. (Бьет).
– Ой, Антонио, спасибо тебе.
– Спасибо? Странно, раньше, когда я бил тебя сковородкой, ты меня не благодарила. Ну, на еще. (Бьет).
– Не в этом дело. Я подавилась.
– Подавилась? Так тебя же надо срочно ударить по спине! (Бьет).
– Нет, Антонио, я уже все.
– Все? Не смей так говорить, Мария, я спасу тебя! (Бьет).
– Анто… нио… я…
– Она уже не может говорить. Бедная Мария! (Бьет).
– А-а-а…
– Сейчас, Мария, сейчас, я ударю тебя табуретом… (Бьет).
– Э-э-э…
– Умерла. Несмотря на все мои попытки ее спасти. Какая ужасная смерть…
– (Шепчет). Анто… нио…
– Нет, еще жива. Подожди, Мария, я прыгну на тебя ногами. (Прыгает). Нет, не помогло. Скончалась. Ай-яй-яй. Впрочем, мне не в чем себя упрекнуть. Вряд ли кто-то смог бы сделать для нее больше, чем я.
123.
– Мария, Мария!
– Что с тобой, Антонио, на тебе лица нет?
– Мария, я хочу рассказать тебе что-то ужасное.
– Ой, я, кажется, догадалась. Ты съел все кактусовое рагу, которое я приготовила на неделю?
– Да, но в этом как раз нет ничего плохого. Я узнал про себя страшную вещь. Оказывается, меня похитили из роддома и положили на мое место совершенно другого человека. Так вот я – этот другой человек.
– Откуда ты это узнал?
– Мне рассказала акушерка, которая меня принимала. Она сорок лет разыскивала меня, рассказала все и умерла от алкоголизма прямо у меня на руках.
– Что же получается, что я живу уже почти тридцать лет с совершенно посторонним мужчиной?
– Да. И это, кстати, не делает тебе чести. Так что я развожусь с тобой. Но ты можешь не переживать, потому что разводиться-то с тобой буду не я, а этот никому не известный человек. А на самом деле я даже никогда не был с тобой знаком.
– А где же тогда ты?
– Не знаю. Настоящий я сейчас неизвестно где, и я решил отправиться на свои поиски.
– А как же ты будешь его искать… ну, того, который ты?
– Акушерка рассказала мне его приметы: рост 52 см, вес 4 кг 800 гр, красный, сморщенный, ни одного зуба.
– Да, Антонио, человек в 47 лет с такими приметами будет сразу бросаться в глаза.
– Вот, Мария, значит, я легко найду его и приведу к тебе. С этого момента жить с тобою будет он.
– Но я же люблю тебя!
– А это как раз и буду я – настоящий.
– А что же будет с тобой ненастоящим?
– Не знаю, я об этом еще не думал. Возможно, уеду в Гваделупу… недельки на две. Все лучше, чем жить не своей жизнью. Прощай, Мария!