Мэри Роуз
Шрифт:
Сильвестр расхохотался.
— Боюсь, что-то в этом роде. Но мы не потонем. Пока люди под контролем, мы вернемся на берег, целые и невредимые.
— Вы ошибаетесь, дружочек, — глухо ответил собеседник. — Причем очень сильно. Нити, за которые я потянул, мне уже не развязать, если только я не признаюсь перед всей командой, что я саботажник и что меня нужно приколоть к грот-мачте. После первого выстрела орудийные порты больше не закроются, да и с такелажем не все в порядке. Вряд ли можно надеяться, что люди будут оставаться под контролем, но, чтобы уж наверняка, я помог им парой бочонков самогона.
Сильвестр
— Что вы хотите этим сказать?
Внезапно корпус корабля содрогнулся, и Сильвестр рухнул на пол, ударившись головой об угол столярного верстака. В следующий миг корабль начал мягко раскачиваться из стороны в сторону.
Подняли якорь. Они набирали скорость. Битва началась, но перед глазами у Сильвестра стояла спасительная темнота.
Он проснулся в море от боли и грохота. Если ночью он еще различал отдельные разговоры, то теперь шум, стук, удары и топот смешались в один непрерывный звук, из которого временами прорывались отдельные человеческие возгласы и собачий визг. Вдобавок стучало в висках и казалось, что голова вот-вот расколется. Все еще оглушенный, он попытался определить источник боли и нащупал шишку и несколько слипшихся, покрытых засохшей корочкой прядей. Словно сквозь пелену тумана вернулись образы и слова, заставив его прийти в себя.
Он был на борту «Мэри Роуз».
Вчера вечером на горизонте показались французы, а с самого утра шла битва.
Светловолосый помощник квартирмейстера оказался любовником Джеральдины, который должен был тайком протащить ее на борт, чтобы она могла утонуть вместе с кораблем. Не сумев удержать Энтони в жизни, она хотела умереть вместе с ним, а они с Фенеллой думали, что это их друг отправился умирать.
Неужели он так плохо знал Энтони?
Энтони мог рухнуть в пучину отчаяния, но у него было слишком много сил, чтобы сдаться.
«Но он все равно должен будет умереть», — стучало в ноющей голове у Сильвестра, когда на него накатила следующая волна осознания. Любовник Джеральдины хотел быть уверен, что корабль утонет. Он раздал части команды самогон, а о том, что еще он сделал, Сильвестр предпочитал не думать. Нужно подняться на палубу, нужно предупредить людей! Что бы ни произошло, он должен сказать Энтони правду и позаботиться о том, чтобы он целым и невредимым вернулся на берег.
«Правду».
«Потому что я знаю», — ответил Энтони. Но разве это возможно? Впрочем, как бы там ни было, нужно срочно найти его!
Первая попытка подняться вызвала такую сильную боль в голове, что Сильвестр упал навзничь и едва не лишился чувств. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, прежде чем предпринять еще одну попытку. Он с трудом перевернулся на живот и попытался подняться. И в тот же миг заметил, что пол под ним накренился, а в следующий со стола на него полетели кувшин с пивом, полная миска каши и куча инструментов Энтони. Он едва успел закрыть ушибленную голову руками.
Корабль накренился.
Люди взревели, словно раненые звери.
Однако страх за своего друга, Фенеллу и детей придал ему сил. «Любовь, что движет солнце и светила». Пошатываясь, он встал и побрел по доскам, то поднимавшимся, то резко опускавшимся. С полок летели тяжелые предметы. Сильвестр облокотился на стол, который, судя по всему, был прикручен к полу, и сумел дойти до двери. Открыв дверь, он увидел такое, что чуть снова не захлопнул ее.
Палуба стояла косо, словно платформа. Мужчины гроздьями висели на орудийных портах, пытаясь бежать с тонущего корабля, но в надежде найти выход они оказались в смертельной ловушке. Некоторые порты были закрыты дулами орудий, слишком тяжелыми, чтобы вкатить их наверх по наклонной палубе. В других застряли тела людей, отчаянно дрыгавших ногами. Те, кто осознал, что попытка бежать через отверстия в борту тщетна, принимался снова взбираться по накренившейся палубе, пытаясь добраться до лестниц и выбраться на спасительную верхнюю палубу. От крика у Сильвестра едва не заложило уши, ему показалось, что барабанные перепонки вот-вот лопнут.
Смысла не было. У него настолько сильно болела голова, что он не мог проталкиваться сквозь толпы пытающихся бежать. Его охватил ужас. А затем сквозь крики он услышал свое имя:
— Сильвестр! Ни шагу дальше!
На верхней ступеньке лестницы, по которой они вчера спускались под палубу, он увидел Энтони. Будто тоже лишившись рассудка от испуга, он пытался попасть вниз против течения человеческого потока. Конечно же, шансов у него не было. Люди, отчаянно боровшиеся за жизнь, могли затоптать его или столкнуть с лестницы. Он спустился со спасительной верхней палубы, чтобы спасти Сильвестра, но теперь погибнет, пытаясь сделать это.
Стоило Сильвестру осознать, что происходит, как страх отступил. Он умрет, и это правильно. Но он не позволит умереть Энтони. Он больше не мог поговорить с ним, не мог попросить у него прощения, но у Фенеллы его письмо, а друг давным-давно простил его. Доказательством было то, что он стоит там, наверху, и как одержимый пытается прорваться сквозь толпу обезумевших людей.
— Стой на месте! — изо всех сил заорал Сильвестр. — Спасайся, понял? Я хочу, чтобы ты жил!
Энтони на долю удара сердца посмотрел на него, затем окинул взглядом происходящее, оценивая ситуацию.
— Возвращайся на палубу! — орал Сильвестр. — Не беспокойся за меня, прошу!
Еще мгновение Энтони стоял неподвижно, натянутый, как тетива. А затем молниеносно свернулся клубком, бросился в сторону и покатился по лестнице. Ударился о доски с ужасным, глухим звуком. Матросы отскочили, кинулись к лестнице, пытаясь выбраться через освободившийся проем.
— Энтони! — заорал Сильвестр и побежал. Пошатнулся от боли в голове, поскользнулся из-за накренившейся палубы. Словно зачарованный, он смотрел на лежащего на полу друга. «Я изрублю тебя в щепки, если ты умер!» — Делая последние шаги, он видел, как Энтони подтягивается, держась за доски, чтобы добраться до него ползком.
— Да возвращайся же ты! — взмолился Сильвестр, понимая, что просьбы бессмысленны. В центре палубы людей почти не осталось. Все, кто могли, бежали на верхнюю палубу, а те, кто опоздал, утонули на нижней палубе, которую должно было затопить уже давным-давно. Вода как раз начала поступать через орудийные порты на их палубу.
Под ним взорвался мир. Раздался глухой треск, и корабль накренился еще сильнее, Сильвестр рухнул на доски. В тот же самый миг Энтони добрался до него, и они покатились вместе.