Месть старухи
Шрифт:
– Молодец, Бласко! Не поскупился. Поедем знатно. Можно и втроём свободно поместиться. Ха! Здорово!
– Повремени радоваться! Ты лучше девчонку не обижай. Сеньоритой скоро станет. Понимать надо.
– Я и понимаю! Будь спокоен, Бласко! Я не подумаю её обижать. Наоборот!
Они ещё немного поговорили. Бласко кивнул в сторону, спросив:
– Это не твой пацан с девчонкой идут?
– Они! Вот видишь! Я верно сказал, что десяти минут хватит моему товарищу. Спешит, паршивец!
– Вот, сеньор! – промолвил мальчишка, подойдя, просительно глядя на Сиро.
– Ты Мунтала? – наклонился тот к девочке в грязной повязке на животе вместо юбочки.
– Да, сеньор, – бойко ответила та. – А вы привезли нам денег? От той тёти, что и раньше?
– Э-э, да, – в голосе Сиро звучала неуверенность. Видно, он не приготовил на этот случай слов. – Мы хотим тебя отвезти к ней. Тётя обещала приютить тебя, будешь сеньоритой! Хочешь стать сеньоритой?
– Я не знаю, сеньор, – в глазах девочки промелькнул испуг или беспокойство. Но Сиро тут же заметил:
– Ты садись вон к тому дяде, и мы отвезём тебя к твоей богатой тёте. Быстрей! Мы спешим.
Сиро забыл про мальчишку. Тот напомнил о себе:
– Сеньор, а обещанное? – протянул руку, никогда не мытую.
– Рассчитайся с мальчишкой и садись! – прикрикнул Бласко на товарища, видя, как тот колеблется, скупясь расстаться с монетой.
– Бери! И помни, о чём мы договаривались! Пока!
Сиро помог Мунтале забраться в ящик двуколки и Бласко чмокнул губами, трогая мула с места.
– Маму надо предупредить, сеньоры, – неуверенно сказала Мунтала. – Будет сильно ругать меня и... бить, – добавила она, опустив голову.
– Не беспокойся об этом, девочка, – ответил Бласко, подгоняя ленивого мула, дольше тебя никто не станет бить. Скоро ты будешь жить в богатом большом и красивом доме, и никто тебя не тронет.
– А как зовут ту тётю, что берёт меня, сеньор?
Бласко скосил глаза на Сиро.
– Будешь звать её тётя Мира. Она добрая, молодая и очень красивая. Ты не пожалеешь, что согласилась поехать к ней.
– Я боюсь, сеньоры! Я закричу, если вы меня не отпустите.
– Не вздумай, глупышка! Иначе нам ничего не останется, как связать тебя и заткнуть рот грязной тряпкой. – Сиро грозно нахмурил брови, оскалив жёлтые зубы. – Сиди тихо и всё будет хорошо.
Девочка притихла.
Бласко посмотрел на девочку с жалостью. Она была грязна, кроме тряпки вокруг худых бёдер ничего не было. От неё дурно пахло, и он молвил, не поворачивая головы:
– Её не мешало бы искупать и приодеть.
– Ещё чего! – с возмущением ответил Сиро. – Спешить надо. Потом когда-нибудь. Потерпит.
Бласко не ответил, но про себя решил, что на ближайшем привале обязательно займётся девчонкой.
Город они покинули довольно скоро. Дорога потянулась среди буйной тропической растительности. Мужчины продолжали ехать в двуколке. Лошади в поводу шагали сзади.
Сиро уже прикладывался к бутылке, Бласко правил, а Мунтала дремала, насытившись куском колбасы, сыром и двумя бананами.
Близился вечер. Сиро был пьян и спал, привалившись к спинке ящика, плетёного из толстых прутьев.
Они проехали асиенду. Бласко искал место для ночлега. Просить его у хозяев усадеб не хотел, опасаясь ненужных расспросов.
Переехали вброд ручей.
– Хорошее место для ночлега, – заметил Бласко. – Свернём вправо и расположимся. И ручей рядом, и трава есть для этих наших животных.
Ему никто не ответил. Сиро спал, девочка ещё боялась и молча наблюдала, как Бласко правил мулом, изрядно уставшим.
– Слезай, Мунтала. Будем лагерь разбивать. Ты когда-нибудь это делала?
Бласко с улыбкой смотрел на замухрышку. Та серьёзно спрыгнула на траву. Оглядевшись, спросила несмело:
– Дядя Бласко, а далеко ехать до тёти... Миры?
– Далеко! Дня три. Завтра мы поедем верхами, а ты будешь править. Справишься. Мулу будет легче тащить эту коробку. Будет быстрее. Ладно, иди к ручью набрать воды в котёл. И дров собери для костра. А я животными займусь. Пусть пасутся.
Солнце ещё не село, а вода в котле уже забулькала. Кусок говядины издавал приятный аромат вкусного бульона. На угольях пеклись лепёшки из кассавы и бананы. Мунтала присматривала за всем этим с важным видом. Сиро ещё не просыпался, а Бласко возился в двуколке.
– Дядя Бласко, а что я мамке скажу, когда она меня найдёт?
– Она тебя не найдёт, Мунтала. И не думай об этом. Вот приедем завтра в деревню, куплю тебе юбку и кофту, а то уж слишком ты жутко одета. В таком виде тебе никак нельзя появляться на людях.
– У меня будет настоящая юбка и кофта? – Глаза Мунталы весело заблестели.
– Не будешь же ты ходить в этой тряпке! Лепёшки готовы? Пошли к ручью. Надо тебе хорошенько помыться и тряпку простирать. Идём же! – прикрикнул Бласко, видя, что девочка сильно смущается.
– Я буду голая ходить, пока будет сохнуть эта... тряпка?
– Я тебе дам свою сорочку. Она у меня ещё чистая. Вроде платья будет тебе. Поясом подпояшем, рукава закатим и сойдёт. Пошли же!
Бласко схватил за руку упирающуюся Мунталу и повёл к ручью.
– Ты ещё маленькая, чтобы стесняться меня, – строго молвил Бласко. – Поторопимся, а то бульон выкипит и мясо подгорит. Ладно. Купайся сама, но с песочком. Вот, наденешь потом, – он бросил на куст сорочку жёлтого цвета без всяких украшений и кружев.