Месть старухи
Шрифт:
– Я понимаю, но всё же много я бы не посмела дать этому проходимцу. Надо будет хорошенько расспросить его, что и как с Андресом.
– Завтра он придёт, Габи. Поговорим тогда основательно. Я согласен с тобой. Много дать мы не собираемся. Сотня песо хватит на первое время, остальное, когда получим весть от самого Андресито.
Коренастый испанец с заросшим бородой лицом и близко посаженными глазами мало располагал к доверию. Тем не менее, дон Висенте принял его любезно, угостил хорошим вином и закусками, расспрашивая в подробностях о сыне.
Когда тот ушёл, захватив сотню монет, Габи не удержалась от язвительного восклицания:
– Ничего хорошего я не жду от этого проходимца! Плакали ваши денежки! Хуже всего то, что он слишком путался в рассказе. Андреса он, конечно, знает, но вряд ли пойдёт дальше этого.
– Я уже говорил, что могу принять твои мнения, но ничего сделать не могу. Слишком я виновен перед сыном, и пусть пропадут эти несчастные сто монет, но душа моя будет спокойна. Ты передала ему своё письмо?
Габриэла кивнула и удалилась к себе, чувствуя пустоту внутри.
Ответа они ждали очень долго, но он так и не пришёл. И дон Висенте, убедившись, что его скорей всего надули, стал таять значительно быстрее.
Он перестал выходить из спальни, отказался от услуги врача, и молча изучал потолок, лёжа на кровати, или устремив взор в пол, сидя в кресле.
Габриэла управляла всем большим домом и хозяйством. Изредка выезжала в свет, где больше не заводила интимных интрижек, довольствуясь всего-то двумя- тремя танцами и скучной болтовнёй знакомых дам.
Её часто посещали мысли о дочери, но теперь они почти не тревожили начавшую черстветь душу молодой женщины. Часто приходили на ум странные мысли об уходе в монастырь, но она понимала, что это глупости, осуществить которые ей никогда не удастся.
И всё же однажды она вызвала служанку Ирию.
– Ты помнишь место, где живёт та девчонка, которую ты искала?
– Конечно, сеньора! Как можно забыть?
– Поедешь туда, посмотришь, как там дела. Отвезёшь пять золотых. Потом в подробностях расскажешь мне. Завтра же и поезжай!
– Исполню, сеньора! Не беспокойтесь!
На следующий день Ирия в смятении вошла в комнату к Габриэле и в страхе остановилась, не смея вымолвить ни слова.
– Что стала истуканом? Что стряслось? Говори!
– Сеньора! Мунтала исчезла! И никто не знает, кто это устроил!
– Как исчезла? Кому она могла понадобиться? Что за глупости ты говоришь!
– Я ничего не придумала, сеньора! Те, её воспитатели или родители, ничего не могли мне пояснить! Думали, что она куда-то забежала, но прошло уже больше двух недель, а девочки всё нет! Боже, прости меня!
Холодок страха закрался в сердце Габриэлы. Голова лихорадочно работала, над решением загадки. Лишь вечером, лёжа в постели, она вдруг вспомнила, что говорила о дочери Хуану. И то вскользь, ничего точного не поясняя. «Даже не сказала имени и места, где она жила! – подумала в смятении. – Но кто-то всё это узнал! Кому-то это понадобилось! Господи! Помоги, огради!»
Габриэла готова была расплакаться, но не допустила этой слабости. И отбросила всякую мысль о причастности Хуана к этому делу. «Зачем это ему понадобилось? Нет! Это не его рук дело! И Эсмеральда не могла такое совершить! Но кто? С какой целью? Шантаж!» – Габриэла всё думала и лишь нагромождала одну нелепицу на другую.
***
Сиро и Бласко, приехав в Сан-Хуан, первым делом отыскали дом дона Висенте де Руарте. Подловить Ирию не составило труда. Сиро, как довольно опытный в женских делах человек, предложил ей немного развлечься в хорошей таверне в ближайший выходной день в воскресенье.
– Ты не пожалеешь, крошка! Деньжата у меня есть, а ты только отпросись у хозяйки хотя бы до восьми часов!
Ирия улыбалась серьёзному испанцу, видимо приехавшему из мест, где люди золото черпают лопатой.
В воскресенье Сиро долго обрабатывал служанку, пока она не соблазнилась тремя золотыми и не согласилась выдать секрет хозяйки.
– Ты обещал не выдать меня моей сеньоре, Сиро! – Ирия торопливо одевалась, спеша вернуться домой к сроку. На башне собора пробило уже половину восьмого.
– Успокойся, крошка! Это не в моих интересах! Когда я получу за эту девчонку хороший выкуп, тебя я не забуду. Ты со временем сможешь выкупиться. Я тогда возьму тебя в служанки за хорошую плату! И молчок!
Ирия боязливо улыбнулась и помчалась на крыльях надежды домой.
Встретившись с Бласко, Сиро подробно поведал о встрече со служанкой Габриэлы. Потом, выпив порядочную порцию рома, неожиданно предложил:
– А не послать ли нам всех этих сеньоров подальше, а?
– Ты что задумал, Сиро? Что-то я тебя не пойму.
– Что тут не понять? Мы и сами смогли бы провернуть это дельце. А с него можно заграбастать деньжат больше, чем ты подучишь за год. Сечёшь?
Бласко задумался. Он скрыл от Сиро своё истинное отношение к его предложению, давая повод Сиро думать, что он колеблется.
– Ты хоть представляешь, чем это может обернуться для нас? Наш хозяин, не смотри, что он вроде бы тощ и невзрачен. Он тебе такого не простит.
– Разве обязательно всё ему говорить? Дурень! Мы обтяпаем это дело, а скажем, что она убежала от нас по дороге, или что эта Габриэла её у нас отобрала или опередила. Да мало ли что можно придумать в свою защиту!
– Ты не знаешь сеньору, Сиро!
– А что сеньора? Проглотит, как горький плод – и всё! Кто она нашей сеньоре? Племянница, которой она никогда не видела! Можно и другую девку выкрасть и представить, как Мунталу. Подумаешь, шесть лет! Плёвое дело! Да за три золотых любую можно уговорить продать. Но зачем терять три монеты?