Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 3. Часть 5. За Великой Китайской стеной
Шрифт:
Г. Браун предложил создать механизм координации «независимой, но параллельной» реакции двух стран на международной арене, в первую очередь на события в Афганистане. Как утверждала американская печать, США и КНР с этого времени стали консультироваться и сотрудничать в военных и разведывательных вопросах.
Вашингтон шаг за шагом устранял барьеры на пути к предоставлению Китаю техники военного назначения. Вначале сократил ограничения на поставку западноевропейскими странами «оборонительного оружия» и соответствующей технологии. Затем санкционировал продажу американскими фирмами «вспомогательного военного оборудования»: радарных установок, военно-транспортных самолетов, вертолетов, оборудования связи и пр. Далее администрация Дж. Картера утвердила более 400 лицензий на экспорт в КНР вспомогательной военной техники и современного электронного оборудования.
В КНР не скрывали, что связывают с Западом планы модернизации своих вооруженных сил,
Китай отверг комплекс разоруженческих предложений, выдвинутых на XXVI съезде КПСС. Агентство Синьхуа охарактеризовало их как «приманку», «пропагандистский тактический маневр», попытку «спровоцировать раскол на Западе». Соединенным Штатам вновь и вновь предлагалось «не верить Москве», «давать Советскому Союзу отпор». Китайские руководители поддержали инициативу Вашингтона о ежегодном трехпроцентном увеличении военных расходов, решение о размещении в Европе новых видов американского ракетно-ядерного оружия средней дальности, выступили на стороне США, единственного государства на мадридской встрече стран – участниц Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, отвергнувшего предложение о созыве конференции по военной разрядке и разоружению.
Все более активно поощрял Китай усиление американского военного присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе, перевооружение Японии, расширение ее роли в системе договора безопасности с США. Как писал в мемуарах президент Дж. Картер, китайские руководители убеждали его в необходимости сохранения мощного американского присутствия в западной части Тихого океана, подвергали критике Вашингтон за переход стратегического планирования Пентагона от концепции «двух с половиной войн» к концепции «полутора войн», высказывали беспокойство в связи с планами Соединенных Штатов сократить численность войск в Южной Корее.
На приход к власти Р. Рейгана китайская печать откликнулась комментарием, в котором выражалось удовлетворение стремлением новой администрации добиться военного превосходства над СССР и проводить политику с позиции силы. Затем, когда Белый дом обнародовал планы дальнейшего увеличения военных расходов, активного использования «сил быстрого развертывания» и расширения военного присутствия США в Азии и других районах мира, китайское руководство приветствовало это.
В третьем мире, отбросив прежние призывы к мировой революции, к окружению «мирового города», Китай стремился теперь к нормальным отношениям с правящими режимами, одобрял их тесные связи с Западом.
На Ближнем Востоке Китай нацеливался на ослабление позиций СССР, стремясь дискредитировать инициативы, исходившие из Москвы, и с недоверием относясь к советским союзникам и друзьям в регионе. Китайская пропаганда подвергала критике и американскую политику на Ближнем Востоке, но на деле дипломатические шаги Вашингтона поддерживались. В Африке КНР даже упрекала Вашингтон в «легкомыслии и попустительстве» по поводу обстановки в Анголе, пассивности в связи с событиями в Эфиопии. Изменился китайский курс и в Латинской Америке – от поддержки и поощрения левацких групп и элементов до попыток сблизиться с правящими режимами, включая самые правые (Чили). Отношение же к Кубе оставалось крайне негативным – печать КНР писала об «угрозе» странам американского континента со стороны Гаваны и Москвы.
Такая политика имела свои минусы. Обозначились расхождения в подходе Китая и многих молодых государств к вопросам разрядки и разоружения. Укреплению позиций КНР в третьем мире препятствовало и то, что она автоматически выступала против любых связей стран Азии, Африки и Латинской Америки с Советским Союзом, невзирая на то, насколько эти связи важны и необходимы для освободившихся государств. Заметно было также и то, что китайское руководство, сконцентрировавшись на модернизации страны, сократило объемы помощи третьему миру. Более того, КНР вступила в соперничество с развивающимися государствами в получении помощи, кредитов и технологий на Западе.
В отношении социалистического лагеря по-прежнему проводилась политика противопоставления отдельных стран СССР, подчеркивалось, что у Китая нет принципиальных расхождений с ними.
Что касается Советского Союза, то его линия на китайском направлении продолжала отличаться двойственностью. На фоне заверений в желании нормализовать отношения с КНР предпринимались многочисленные шаги по дальнейшей изоляции Китая в международном коммунистическом движении, социалистическом содружестве.
Глава 3. «Загородный клуб»
На таком геополитическом фоне состоялось наше прибытие на дипломатическую работу в посольство СССР в Пекине. Поселились мы на территории посольского городка. Это была замечательная территория – несколько га земли с лесом, прудами, богатыми
Вот как описывала этот «загородный клуб» Натуля в письмах своим родителям:
…В Пекин мы приехали в пятницу 16 апреля, примерно в 8 часов утра. Встречали нас много-много мужчин из посольства, я их даже не знаю, кроме Славика Духина. Быстро они расправились с нашими коробками и через 15 минут мы подъезжали к посольству, только по нашему флагу в небе я поняла, что это посольство, а не какой-либо дом правительства – здание чрезвычайно презентабельно и красиво. А о территории и говорить не приходится – слов нет. Огромный парк с каналом, прудом, с утками, островом, беседками. По размаху и устройству немножко напоминает территорию санатория «Сочи».
Наша квартира находилась в стадии ремонта, поэтому на несколько дней нас поселили в Красную фанзу – это домик рядом со зданием посольства, снаружи напоминает маленький китайский дворец (осталась еще со времен православной миссии, которая находилась на этой территории в прошлые времена), а внутри – с обычным европейским интерьером. Так что до вторника 20 апреля мы жили в этом роскошном представительском помещении…
…Я вам уже писала, что это практически огромный парк с жилыми зданиями, клубом, баней, бассейном, теннисными кортами и прочими спортплощадками, детскими площадками, живописными китайскими и европейскими беседками и даже заросшим по берегам ивами и акациями каналом. До сих пор трудно поверить, что такой оазис в Пекине возможен. Утром заливаются птички, стучит дятел, кукует кукушка на закате. В канале водится рыба, посольские удачливые рыбаки иногда вылавливают рыбу по несколько килограмм: толстолобиков, карпов, что-то типа угрей и т. д.
Рядом с нашим домом находится летний открытый кинотеатр, фильмы показывают через день. Так что я, если даже не иду в кино, из окна кухни слышу все, что происходит на экране.
В наше время такую территорию в Пекине, конечно, было бы невозможно приобрести. Она существует по традиции, закрепившись за русскими со времен приобретения ее русской духовной миссией. С этих же времен сохранились и постройки этой миссии – очаровательные здания, построенные в стиле миниатюрных китайских дворцов – это большая и малая фанзы (в малой фанзе мы с Женей жили, когда приехали в Пекин, несколько дней). Большая фанза используется для приемов.
Здание посольства грандиозное: огромное, с колоннами и многоэтажными окнами, увенчивающимися большим куполом. Выглядит оно таким грандиозным еще и потому, что вокруг территории посольства гнездятся жилые кварталы пекинцев, хотя такой термин к муравейнику вокруг очень трудно подходит.
Я же записал в дневнике 27 апреля 1982 года:
Прибыли в Пекин 16 апреля. Выходим на привокзальную площадь. Она просторна, чиста, красива. Оглядываемся на здание вокзала – оно тоже выглядит весьма достойно. Пока идет перегрузка вещей в машину, вокруг собирается огромная толпа зевак. Им интересно, что мы грузим, интересны и мы сами, «заморские черти».
Еще одна дневниковая запись, от 28 апреля 1982 года:
…Вернусь, однако, к теме нашего прибытия. Посольство расположено в конце недлинной и узкой улочки, которая в «культурную революцию» носила имя антиревизионистской, а сейчас называется сверхдлинно, шестью или семью иероглифами. Кажется, так: «Дунчжимын бэйчжунцзе», т. е. «ворота, смотрящие на восток, северная центральная улица».
Улочка упирается в ворота посольства. У них стоят два китайских солдата. За воротами большая клумба, а затем само здание стиля 1950-х годов с куполом, над которым вьется советский флаг. Впечатление солидное. Но особенно поразила территория: прямо санаторий «Сочи». Целый лес, цветы, пруды, спортплощадки, бассейн, клуб, летний кинозал; наряду с нашими жилыми домами (стандартными) ажурные китайские фанзы, беседки.
В одной из фанз нас и поселили. В ней обычно останавливаются высокие гости. Мы прожили несколько дней, пока приводили в порядок нашу квартиру в обычном доме.