Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 6. Часть 8. Под другими знаменами. Часть 9. На кругосветной орбите
Шрифт:
Радикально настроенная часть студенчества Южной Кореи выражала недовольство такой политикой правительства. Радикалы требовали незамедлительного вывода из Кореи американских войск, снятия всех ограничений на контакты и обмен информацией между населением двух частей страны, принятия многочисленных предложений Пхеньяна, направленных на разоружение и создание конфедеративного государства. Некоторые из студентов хотели бы перенести на южнокорейскую почву северокорейские социально-экономические порядки.
Власти Республики Кореи отвергали домогательства радикалов. Они исходили из полной несовместимости экономики, политики и идеологии двух частей Кореи. Указывали на то, что сам Север не готов даже к элементарным связям, ибо боится их воздействия на собственное население. Единственный способ продлить существование режима Ким Ир Сена заключался в его изоляции от внешнего мира и особенно от прогрессирующего Юга. Контакты же, которые Пхеньян предлагал (встречи молодежи, обмен делегациями и т. п.), ничего путного принести не могли. В Сеуле не сомневались, что с северокорейской стороны их участниками будут партийные функционеры и сотрудники службы безопасности. У Юга оставались основания и для более серьезного и глубокого недоверия к Северу. Там не забывали убийство группы южнокорейских руководителей в Бирме, взрыв авиалайнера Южной Кореи над Таиландом и многие другие террористические акты, организованные Пхеньяном.
Вместе с тем в Сеуле крепло осознание того, что определенная гибкость в отношении КНДР полезна. Южнокорейскому населению была предоставлена наконец возможность периодически просматривать телепрограммы Севера; желающие могли ознакомиться с прессой оттуда. Идеологическое зелье кимирсеновского «разлива» вызывало у людей лишь улыбку. «Глупо, наивно, скучно, фарс» – так характеризовало большинство южнокорейцев эту продукцию. Все более активно действовал Сеул и на правительственном уровне. Диалог представлялся необходимым и потому, что таково было чаяние корейской нации, и потому, что это способствовало обеспечению безопасности республики, удовлетворению ее экономических потребностей. Южнокорейское руководство, однако, не желало торопить события.
В Сеуле усвоили германский урок. Быстрое разрушение северокорейского режима может привести к гораздо более тяжелым последствиям. Правящий класс КНДР многочислен и силен, сплоченная демократическая оппозиция ему отсутствует. Сопротивление отживающих свой век структур будет упорным. Неизбежны потоки беженцев. А Южная Корея не ФРГ, у нее маловато мощи, чтобы взвалить себе на плечи северокорейскую ношу.
Обед растянулся на несколько часов и запомнился не только интересной беседой, но и настоящими китайскими блюдами, да еще самыми изысканными, включая очень дорогой суп из акульих плавников! Оказалось, что такие блюда в Корее тоже водятся.
Следующим пунктом нашей программы в тот день было посещение торгового района Итхэвон. Он примыкает к военной базе США и ориентирован на обслуживание иностранцев. Масса покупателей и клиентов, среди них преобладают европейские и негритянские лица. В основном это американские военнослужащие, но они в гражданском, в форме щеголять по городу не положено. Продавцы бойко говорят по-английски, одежда и обувь больших размеров. Итхэвон выглядит живописно: переулки, закоулки, подвалы, подворотни, чердаки, забитые изделиями на любой вкус, ателье, мастерские, закусочные.
Нас сопровождали в Итхэвоне молодые журналисты из «Сеул синмун». Предполагалось, что они помогут, на самом деле ребята мешали. Ни наших вкусов и потребностей, ни цен на товары они не знали, давали глупые советы. Поэтому мы решили воспользоваться их услугами, чтобы продолжить осмотр достопримечательностей Сеула. Поехали на поиски православной церкви, обозначенной на туристической карте. Не нашли, попали в протестантскую, затем оказались у комплекса старого русского посольства.
На следующее утро – очередная экскурсия. Снова в город Сувон, где ранее побывали в корейской фольклорной деревне. На сей раз нас привезли на электротехнический завод корпорации «Самсунг». С внешней стороны завод не приглянулся, но за заводской стеной все предстало в лучшем виде. Красивые корпуса, чистота, порядок. Начали осмотр с рекламного павильона. Там увидели образцы продукции завода. Особое впечатление произвела система электронного управления домом. Хозяин с большого расстояния манипулирует при помощи пульта запорами на дверях, освещением, духовкой, поливочной машиной и т. п. Тогда ничего подобного в СССР не было, и мы изумлялись достижениями южнокорейцев.
По завершении осмотра стендов нас завели в зал, украшенный южнокорейским и советским флагами. Там посмотрели документальный фильм о «Самсунге» на русском языке, получили сувениры-вымпелы, значки, заколки. Кроме того, нам сообщили, что дарят телевизор «Самсунг», который будет доставлен в гостиницу.
Побывали и в цеху по сборке телевизоров. Среди рабочих преобладали девушки. Многие операции на конвейере автоматизированы, но кое-что приходится делать руками. Живут девушки на заводской территории, в общежитиях. Зарплаты – удовлетворительные.
На обратном пути из Сувона в Сеул наша компания обедала в придорожном ресторане, стилизованном под старую деревушку. В хате на столе сами поджарили кальби. Ели и вели беседу о Южной Корее. Мы восхищались достижениями РК, а собеседники, Ким Ен Ман и его коллеги, охлаждали наши эмоции. К тому моменту мы уже привыкли, что южнокорейцы весьма самокритичны в отношении социально-экономических достижений собственной страны.
Если побеседовать со средним южнокорейцем, то чаще услышишь жалобы на условия жизни, чем выражение удовлетворения. «Наша страна далеко не рай, – подчеркивают одни, – приходится непрестанно биться за выживание». «У нас жестокий капитализм, – указывают другие, – который оставляет большинству слишком мало, а меньшинству приносит все с избытком». Отчасти критический настрой подхлестывается, очевидно, соседством с Северной Кореей. Оттуда вот уже на протяжении четырех десятилетий разливается поток разглагольствований о преимуществах социализма и тяготах капитализма, о социальной справедливости и эксплуатации и т. д. В Южной Корее, как нам показалось, гораздо чаще толкуют на подобные темы, чем в большинстве других стран с рыночной экономикой. Даже терминологией пользуются более типичной для коммунистических государств.
Но причина жалоб не только в «кознях» Севера. Жизнь для многих южнокорейцев в самом деле не сахар. Люди, с точки зрения наблюдателя, трудятся на износ. Отпуск редко у кого превышает 6–7 дней в год. Суббота также наполовину рабочий день. Ну а в будни труду отдается почти все время. Служащий крупной компании похвастался, что приходит в офис за час до официального начала рабочего дня, а покидает его на два часа позднее установленного времени. Его приятель полушутя, полувсерьез отреагировал репликой: «Если ты будешь таким неприлежным, то никогда не сделаешь карьеру!». Мы встречали в Южной Корее лиц, которые вкалывают по 14 часов в сутки. Это были и директора компаний, и журналисты, и экономисты, и студенты, и уличные торговцы.
При этом плоды труда распределяются далеко не равномерно. Гораздо более неравномерно, чем, скажем, в Японии или на Тайване. В результате у значительной части людей присутствует ощущение бедности. Отсюда рост забастовочного движения. Непростая ситуация в деревне. Усиливается отток населения в города вследствие механизации труда, роста его производительности. Не нанести ущерб сельскому населению – важнейшая задача правительства. Именно поэтому оно сдерживает либерализацию импорта, не допуская в страну дешевые продукты.