Миля дьявола
Шрифт:
Такер несколько секунд переминался с ноги на ногу.
– Хорошо. Я скажу вам, где его найти. Одно условие.
– Слушаю.
– Не говорите, что это я.
– Слово джентльмена.
– Пивная «Олд Парр Хэд» на Миле дьявола, – Такер отвел взгляд чуть в сторону, будто стыдился сказанного.
Инспектор Гилмор безучастно глядел на могильщика.
– Если я не найду мистера Коула – я вернусь, – угрожающе произнес он напоследок и ловко запрыгнул в карету. Констебль поспешил за ним. Экипаж тронулся с места, оставляя позади себя клубы дорожной пыли и Метью Такера, провожающего их удрученным взглядом. Если Джон каким-то образом пронюхает, что он его
Милей дьявола жители Лондона называли Аппер-стрит (Верхняя улица) в Ислингтоне. Появившись на заре XII века, она пролегала среди полей, которые были основной сельскохозяйственной территорией в близости к быстрорастущей столице Британской империи. Со временем вдоль улицы стало появляться множество пабов, магазинчиков и забегаловок, которые обслуживали живущих тут фермеров. А уже с XVIII века Верхняя улица Ислингтона начала перестраиваться в жилой район. Тут же возник «высокий тротуар», придающий улице необычный вид. Его соорудили для того, чтобы защитить пешеходов от попадания большого количества животных и домашнего скота, использующих дорогу, дабы добраться до задней части нового Королевского сельскохозяйственного зала. Отстроились первые дома Хорнси-Роу, а с середины-конца девятнадцатого столетия район Аппер-стрит стал известен на весь Лондон своими шумными ночными развлечениями. Разного рода «темной» публики на главной проездной улице Ислингтона стало несчесть – толпы пьяных, множество проституток и преступников различных мастей. Именно из-за этого Аппер-стрит стали называть Милей дьявола. Гилмор очень хорошо знал этот район Лондона, как был наслышан и о пабе «Олд Парр Хэд», чья репутация была весьма нелестной. Соваться туда в одиночку, или даже вдвоем с констеблем было безумием. Поэтому Гален скомандовал возвращаться в Скотленд-Ярд. Он возьмет с собой дюжину полицейских и устроит облаву. Джон Коул не должен уйти.
Пока инспектор был озадачен поимкой похитителя тел, доктор Аттвуд поднимался по лестнице в гостинице «Кларидж». Апартаменты его австрийского коллеги Рихарда фон Крафт-Эбинга находились на третьем этаже. Поравнявшись с дверью, Валентайн шумно постучал по ней кулаком.
– Рихард?
За порогом послышались шаги и вскоре дверь открылась.
– Ожидал вас позже, – проговорил фон Эбинг, – но входите. Мне хватило нескольких часов на сон.
– Вот и славно, – Аттвуд шагнул внутрь. – Потому что нас ожидает леди Уэйнрайт. Я хочу представить вас, заодно и познакомимся с некоторыми влиятельными гостями ее дома.
– Полагаю, из числа тех, кого вы собираетесь опросить.
– В точку!
Сэр Валентайн улыбнулся, присаживаясь в кресло, любезно предложенное австрийским ученым.
– Однако вначале я хотел бы поговорить с вами, Рихард. Услышать ваше мнение.
Крафт-Эбинг слегка кивнул, ожидая этого. Он подошел к зеркалу, придирчиво осматривая себя. Поправил ворот сорочки, надел жилет.
– Вы полностью правы, Валентайн, – начал Рихард. – Я имел возможность сталкиваться с подобными преступлениями. Более того, я целенаправленно собираю аналогичные данные о них с целью изучения подобных отклонений в психике.
Аттвуд с интересом внимал каждому слову своего коллеги.
– Перед некоторыми своими выводами, которые я уже сделал, будучи знаком с этим жутким делом с ваших подробных описаний, скажу: сексуальное насилие над трупом мисс Моллиган не что иное, как демонстрация влияния, кое оказывает половая жизнь на чувства человека. На его мышление и поступки, противоречащие устоям общества. Это психопатологические явления, результатом которых есть половые преступления, – фон Эбинг развел руки в стороны. – Такая себе темная сторона человеческой жизни, отвратительное бедствие души и ума.
– Следовательно, наш преступник болен, – утвердительно резюмировал доктор Аттвуд, убеждаясь в своей правоте.
– Совершенно очевидно, что да. Не будем входить в научную дискуссию, дабы не тратить время попусту. Вы читали в прессе о поимке жуткого убийцы – сластолюбца и некрофила Адека Келлера? Он орудовал в Граце на протяжении нескольких лет.
– Только в общих чертах. Подробностей еще не было.
– Не удивительно – идет следствие. Мой приятель инспектор Пауль Йенс, возглавляющий криминальную полицию Граца, бдит о сохранении большинства фактов в секрете. Но я уже имел возможность беседовать с убийцей. И первое, что отметил: ряд действий вашего осквернителя очень схожи с подобными действиями герра Келлера! Само собой, сексуальное насилие над трупом.
– Однако я не могу с уверенностью утверждать, что мисс Моллиган подверглась проникновению, – возразил Валентайн.
– Это придется установить, но само половое действие все же было совершено. Над мертвым телом, что очень важно. Далее, отрезанная голова. В хронологии преступлений Келлера этот факт также присутствует. Я пока что не выяснил доподлинно истинную суть такого действия, но в скором времени это станет понятно.
– Из бесед с Келлером?
– Да. Хотя уже могу предположить, что отрезанная голова своего рода фетиш. Напоминание об эмоциях в момент совершения преступления.
– Или желание посеять страх, – вставил доктор Аттвуд. – Почувствовать собственное величие.
– Не исключено. Однако ваша версия может расходиться с фактом о психических расстройствах преступника. Предполагаю, он не настолько умен, чтобы желать чего-то большего, нежели удовлетворить свои больные, животные инстинкты. Страх в обществе – это власть над ним же. Мощное оружие влияния, применять которое требует высокого ума. Думаю ваш осквернитель личность малоразвитая, больше мыслящая примитивными категориями: сон, еда, опорожниться, удовлетворить себя, выжить. Отсюда вряд ли он руководствуется столь изощренными мыслями. Его мотивация – похоть, извращенное сластолюбие. И, как итог, его привлекает полная покорность мертвого тела. Это основной возбудитель.
– Я не ошибся, когда просил вас приехать в Лондон, – уважительно произнес сэр Валентайн. – Ваш некрофил возвращался к одному и тому же телу дважды?
– Вот! – воскликнул фон Эбинг, указывая пальцем в сторону Валентайна. – Это, кроме найденных вами следов ароматных масел корицы на руке покойной, есть существенное отличие между вашим осквернителем и Келлером! Как и разорванная одежда. Адек всегда насиловал только раз, потом закапывал труп. Одежду просто снимал, но не рвал на теле жертвы. И он не наносил на кожу трупа никаких ароматизированных веществ.
– Однако не исключено, что аромат корицы на руку покойной наносил не наш осквернитель. Это могли сделать, к примеру, в похоронной лавке, когда готовили тело к захоронению.
– Ритуальный обряд? Возможно. Или же перед самой смертью мисс Моллиган использовала масло корицы, а его запах весьма стойкий.
– Как вариант. Правда, леди Уэйнрайт утверждает, что Эдит предпочитала мускусные ароматы, а корицу не использовала вовсе. Но вероятность существует. В любом случае, будем считать все версии верными, чтобы не ограничить кругозор в поисках мерзавца.