Миракулум 2
Шрифт:
– Я решил, что в "Пролитом чане", если и приютился Миракулум, то лучше навестить его с утра. Только по наличию с ним этого яда, можно его признать, потому план был прост: я бы обыскал сумки, пока мои помощники его держали, и если бы чума была там, то вопрос решен... я как раз к ним и направился, когда эти убийцы и ищейки вынюхали меня. Думал, мне удастся скрыться, - в темноте, да в переулках, но оказалось, что оцепили отовсюду, выход загораживал всадник. Как оказалось, - ты.
– Кто тебя ловит, Сомм?
– Нажил я себе врагов, Рыс.
Одна из свечек зачадила, на второй погас затонувший в воске фитиль. Ощутимо светало, начало лета знаменовало более раннее солнце, как и на том Берегу. Я хотела было еще расспросить, - что же такого сделал лекарь, если ему мстят, но спросила другое:
– А цатты?
– Что цатты? Завоеватели и победители...
– Сейчас, если тебе где-нибудь попадется цатт один на один, ты убьешь его как врага?
– К чему ты клонишь?
– Насторожился Сомм.
– Не тебе упрекать меня в том, что я сложил руки, и теперь не режу их спящими, сводя счеты. Пусть я уже не борюсь за нашу свободу, но я и не помогал завоеванию.
– Я помогла, я знаю...
– помрачнев, я села на кровати прямо напротив лекаря.
– Мне страшно тебе признаваться, но выдача карт, - это непредательство, а подвиг... на том Берегу это превозносилось по заслугам. Сомм, я не сказала тебе - после Миракулум я вспомнила всю свою жизнь. Я цатт, попавший к вам в плен. Я приемная дочь Первосвященника Лаата, если ты слышал о таком. Это второе лицо, после короля, служитель наших Богов, глава всех храмов и святынь...
– Да какая разница? Я знаю тебя Крысой, и не важно с какого ты Берега...
Он долго молчал после, а потом, поднявшись, бросил "Спи, Крыса", и ушел за дверь.
Я вздохнула. Всего несколько часов сумасшедшей ночи, скачка, драка, синяки, - ради того, чтобы теперь можно спокойно заснуть, ничего не опасаясь. Завернувшись в покрывало, накрывшись головой от тусклого оконного света, я провалилась в сон.
Глава пятая
Рыс с трудом открыла глаза. Сон оказался таким тяжелым, прошлые ушибы разболелись еще сильнее, а зелье Соммнианса перестало оказывать свое благотворное действие... Столько пережито было вчера, что страшно вспоминать, но, с другой стороны, судьба свела ее с лекарем и это стоило любых побоев и драк.
– Как ты себя чувствуешь, Эска?
"Эска!!!"
Эска дернулась в кресле, а потом вскочила, ошарашено оглядывая комнату. Схватила себя за голову, словно стараясь удержать на месте панически разлетающиеся мысли.
– Я!.. Вы!.. А-а-а! Господи!
– Принеси воды, отец.
Хозяин лавки ушел, а Тавиар осторожно подошел к ней, но Эска попятилась, налетела на высокие напольные часы, и те мелодично подали короткий звук гулкого дребезжащего металла.
– Этого не может быть...
–
– Три недели! Больше! Меня же все ищут!
– Ты забыла, ты была там всего десять минут.
– Нет!
Она вдруг тронула себя за ребра, за плечи, взглянула на руки, а потом дотронулась до лица. Ничего больше не болело, все ощущения Рыс прошли, вот только память оставила в себе самую настоящую пережитую боль. И не только физическую, Эска помнила, как болела ее душа, каким был испуг, оттого что она узнала Сомма этой ночью...
"Этой ночью..."
За окном был светлый осенний вечер, доносились голоса прохожих, и даже где-то вдалеке прозвенел звонок велосипеда. Сомрак вернулся с маленьким стаканчиком воды.
– Попей.
Через пару минут Эска окончательно пришла в себя, стараясь не думать о неделях, которые были вставлены в ее жизнь. Это не с чем было даже сравнить...
– Легче?
– Спросил Тавиар.
– Да. Только что мне теперь делать, не знаю.
– Ничего не надо делать. Ни о чем не думай, и отдохни.
– Я хочу домой...
Девушка почувствовала, что недалеко от этой фразы копятся ее слезы.
– Я провожу тебя.
Эска отказалась от того, чтобы Тавиар провожал ее на самом деле до самого дома, тем более что жила она не близко от этой улицы. Достаточно было и того, что он довел ее до автобусной остановки и вместе с ней дождался нужного маршрута.
– Не забывай этого адреса, слышишь?
– Он неожиданно взял ее за руку, и поцеловал кончики пальцев.
– Я буду тебя ждать, милая Эска, даже если ты просто зайдешь в оружейную лавку поздороваться с нами.
Отблеск счастья и надежды мелькнул в его взгляде, как и в улыбке, когда он отпустил ее руку. Эска кивнула, и как в полусне зашла в двери автобуса.
Открыв свою квартиру, она с наслаждением втянула атмосферу родного дома. В легких, казалось, еще таились в уголках запахи соленого моря и трюма, птичьих перьев и лошадиного пота, запахи городских водостоков и аромат липкой патоки зеленого цвета. А тут, такие родные и такие забытые мамины духи, отцовский табак, и с кухни тянет паприкой и жареной картошкой...
– Эска, - мать удивленно выглянула в коридор, - ты сегодня так рано?
– Мама...
– выдохнула та, и прямо не разуваясь, подбежала и обняла ее.
– Я так соскучилась! Я так давно не была дома!
– Наконец-то опомнилась. В кои-то веки поужинаешь с родителями за одним столом, не променяв нас на книги, а родные стены на шикарные хоромы библиотеки!
Эска не покидала города уже последние лет восемь, не уезжала никуда на каникулах, а самое большее она могла не быть дома, это один день, когда в университете были выезды в пригород к каким-нибудь замковым заповедникам. У родителей тоже всегда был отпуск в разные месяцы года, да им и здесь хорошо было отдыхать.