Мне снился сон…
Шрифт:
Вилка звякнула, и Энтони достал серебряное колечко.
– О, это несомненно к свадьбе! – воскликнула Синтия радостно. – Признайтесь, сэр Энтони, у вас уже есть невеста.
– Хочется верить, – ответил Энтони с улыбкой и посмотрел на бабушку.
Леди Виктория улыбалась в ответ, чуть склонив голову. Глаза её были наполнены нежностью и чудесной мелодией то ли прошедших лет, то ли тех, что ещё ей остались…
Глава 15
Энтони казалось, что так развесело он ещё не праздновал святки. Передышки не было. Он катался в городке на залитом катке, с деревенской молодёжью мчался с крутых горок, с бабушкой ходил на представления религиозных мистерий, пел рождественские псалмы на улицах. Не раз целовал девушек под ветками омелы, прибитыми почти над всеми дверьми домов
Вечерами в замок приходил деревенский оркестр, и музыканты, наряженные в шапочки гномов, располагались у фонтана и долго играли разные мелодии. Вскоре вслед за ними появлялась разухабистая команда «Лорда беспорядка» – в лентах, колокольчиках. Им, тоже по обычаю, позволялось делать что угодно – устраивать игры, танцы, шутить над всеми. И они это делали, втягивая в свой весёлый круговорот всех домочадцев.
Накануне Нового года леди Виктория извинилась перед друзьями: она не приглашает их к себе, хочет провести новогоднюю ночь наедине с внуком. До сих пор она не спрашивала Энтони о «невесте», но он был уверен – запомнила тот разговор. Значит, теперь, в эту ночь, они поговорят обо всём. В том числе и о той давней, времён войны истории, которая так теперь его интересует. Другого времени у него просто не будет: уже первого января он вернётся в Лондон, на службу.
Когда пробило полночь и леди Виктория с Энтони выпили за добрый новый год, когда они послушали немного официальные поздравления, бабушка прикрутила звук телевизора.
– Ты позволишь спросить? Понимаешь, о чём я?
– Ещё бы. Да, милая бабушка, я собираюсь жениться. Её зовут так же, как и тебя, Виктория. И она – русская девушка.
– Русская?
Зрачки у леди Виктории чуть расширились, потом, на несколько секунд, она прикрыла веки. Когда же снова подняла взгляд на внука, её глаза блестели так необыкновенно!
– Это неожиданно, – проговорила она глубоким, медленным голосом. – Расскажи о ней.
– Обязательно. Но сначала хочу тебя спросить… Вернее, попросить… Когда-то ты начинала рассказывать одну интересную историю, я мальчишкой был, не очень запомнил. А теперь вот хочется услышать её всю. Из твоей молодости, когда ты ездила в Россию с нашими кораблями. Что-то там было: катастрофа, остров, моряк русский…
– Всё-таки помнишь, – покачала головой леди Виктория. – А я уж думала: никому это не нужно, так и умрёт со мной… Бог мой, конечно же, милый, расскажу. Я ведь помню всё так ясно! Все эти годы воспоминания не отпускали меня. Пойдём к камину, устроимся поудобнее, а то ведь история длинная.
Энгтони поставил два кресла рядом, принёс маленький столик, перенёс туда их бокалы, лёгкую закуску, фрукты. Он почему-то волновался. А бабушка, похоже, успокоилась, стала задумчива, чему-то легонько улыбалась. Когда они уселись, спросила:
– Тебе не нужно рассказывать историю Арктических конвоев? Ты ведь знаешь её?
Конечно, он знал. Энтони неплохо изучал историю Второй Мировой войны и участие Англии в ней. Знал, что в первый же день, как только гитлеровская Германия напала на Советский Союз – 22 июня, – первый министр, лорд Уинстон Черчилль сказал, что Великобритания окажет России любую помощь в борьбе с фашизмом. Его слова не разошлись с делом: уже в июле-августе были подписаны все соглашения и в Россию пошли поставки из Великобритании. И это тогда, когда страна само подвергалась жестоким бомбардировкам и во многом нуждалась.
Ещё ранее, до начала военных действий в СССР, союзники по антигитлеровской коалиции подписали Закон о ленд-лизе – передавать, обмениваться, сдавать в аренду, взаймы военные материалы и военную информацию правительству любой страны, которая борется с фашизмом. В октябре 1941 года билль об этом законе распространился и на Советский Союз… Энтони, когда он изучал историю ленд-лизовских поставок, приятно поразило, что событие это произошло в невероятно сложное и критическое для России время: германские войска стояли в полусотне километров от Кремля, завоёванная ими территория советской страны была почти такой, как все уже порабощённые страны Европы. Казалось, крах коммунистической державы неизбежен! И в это время заключается договор,
Первый конвой из Англии в СССР вышел в августе 1941 года. В истории он остался как PQ-0. Это обозначение возникло совершенно случайно. Питер Квилин – так звали британского офицера адмиралтейства, который ведал тогда планированием конвойных операций. Сами же конвои – это группа грузовых судов, пересекающих водное пространство под охраной военных кораблей. Конвоируемые суда выстраивались короткими кильватерными колоннами, идущими широким фронтом и постоянно меняющими курс. Этим облегчалось управление и создавались сложные условия для атак подводных лодок противника. Конвойная тактика возникла ещё в эпоху Великих географических открытий, когда корабли, перевозящие богатую колониальную добычу, объединялись в эскадры для защиты от пиратов.
Союзные конвои формировались в Шотландии, в бухте Лох-Ю. Затем они следовали к Исландии, где в районе Рейкьявика эскортные корабли пополняли запасы топлива. Далее конвой шёл на восток – в русские порты Мурманск или Архангельск, – настолько севернее Норвегии, насколько позволяла кромка льда. Ведь там, вдоль оккупированного норвежского побережья, располагались германские морские и авиационные базы. Потому между конвоем и норвежским берегом развёртывался отряд ближнего прикрытия, состоящий из крупных кораблей. В определённом заранее месте конвой передавался под охранение Северному флоту Советского Союза. Навстречу транспорту выходили миноносцы, сторожевые корабли, тральщики, с воздуха их прикрывала морская авиация, истребители, а противолодочные корабли вели поиски фашистских подводных лодок. Зимой в замерзающее Белое море впереди транспортов входили ледоколы.
Первый конвой без потерь прибыл в Архангельск. Он привёз грузовики, мины, бомбы, истребители «Харрикейн». И до конца 1941 года все конвои добирались без особых происшествий. Всё изменилось уже в самом начале 1942 года. В январе, в составе конвоя PQ-7, был потоплен первый английский пароход «Вазиристан». Дальше – больше…
– Я, мой мальчик, плыла с конвоем PQ-17… Слышал? Самый необъяснимо трагический конвой в истории Второй мировой… К тому времени я была уже довольно опытной медсестрой, хотя мне не было ещё девятнадцати лет. Да, ещё в сороковом году, с девочками из нашего колледжа, я окончила курсы медицинских сестёр. Немцы жестоко бомбили и Лондон, и другие города, много было раненых в госпиталях. Нам очень хотелось хоть чем-то помочь, и мы помогали. Даже наша королева…ну, тогда ещё наследница, Елизавета Виндзорская, выучилась на медсестру, а она на два года моложе меня… С родителями и младшим братом мы жили в «Роскоммон-холле», Кентербери тоже бомбили, потому у меня в местном госпитале была кое-какая практика… Да, в апреле сорок первого года я поехала с подругой к её родным, в Белфаст. Вот там мы попали под прямую бомбёжку и впервые на моих глазах погибли люди – два человека. Одного просто порезало осколками, второму оторвало ногу… И когда через два месяца Гитлер напал на Советскую Россию и я стала слышать в сводках по радио, сколько бомб падает на их города и деревни, – мне было жутко. Я так живо представляла, каково это, что испытывают русские люди…
Леди Виктория улыбнулась Энтони:
– Правда, милый, сколько лет прошло. А вот стала рассказывать тебе и так живо всё вспомнила… Когда начались военные действия на Востоке, поменялась тональность наших газетных публикаций. Я ведь до этого Россией совершенно не интересовалась, а тут, вместе с отцом каждый день читала газеты: Ленинград, Москва… Узнала, как мужественно бьются эти русские солдаты, хотя и отступают, как они любят свою страну. Особенно меня потрясла история одной героической девушки, тогда её называли Таня. Но после войны я узнала настоящее имя – Зоя. Ты, наверное, не знаешь… Она была в группе диверсантов, нападавших на немцев в тылу. Её схватили, но она не выдала своих друзей. А пытали её жестоко, и зимой, по морозу, раздетую провели через деревню и повесили…Я читала и плакала, ведь мы с ней были ровесницы, по восемнадцать лет! Как же я сочувствовала русским, как радовалась, что мы им помогаем! И вдруг я узнаю, что старший брат Уильям собирается идти с Арктическим конвоем в Россию, в город Мурманск!.. Ты помнишь, Тони, что у тебя был ещё один двоюродный дед – мой брат, погибший в войну?