Моё чужое имя
Шрифт:
Максим недовольно кивнул – Катькин план ему казался надежнее. Хотя он опаснее, да. Но вдруг его осенило:
— Подожди, Ваганыч, — поднял он следователя горящий взгляд, — выходит, проблема только в том, что мы не знаем, где Пингвин встретится с киллером? А квартира на Горького?..
Квартира на Горького по—прежнему пустовала, а бдительная старушка—соседка при появлении Максима отрапортовала:
— Никого не было. Совсем никого.
Потратив немого времени на подбор ключа, квартиру вскрыли. Однокомнатная «хрущевка» — чистенькая, со стандартным набором необходимых мелочей и с приличным слоем пыли повсюду: типичная
Несколько часов ушло на то, чтобы установить в квартире средства наблюдения: на люстру закрепили миниатюрную видеокамеру, поставили «прослушку» на телефон, установили микрофон за настенные часы. Своеобразный «штаб» устроили, естественно, в квартире той же старушки, которая повышенному вниманию к себе была только рада. Теперь уже никаких «мероприятий» с угрозой для Катиной жизни точно не требовалось: Пингвин, находясь в квартире, передаст исполнителю фотографию, адрес Кати, сопровождая сцену соответствующими репликами – и картинка, и звук тем временем будут писаться на аппаратуру. А более «железных» доказательств и быть не может.
Тем временем уже выяснили, что «Мерседес» числится за депутатом Левченко, точнее, за его представителем в Старогорске – Памфиловым Олегом Филипповичем.
Поймав у супермаркета «частника» Памфилов по пустому проспекту утреннего Старогорска доехал до начала улицы Горького, где расплатился с водителем и автомобиль покинул. А дальше, к превеликому облегчению оперативников, пешком прошелся до нужного дома, поднялся в нужную квартиру. Вошел. Бойцы СОБРа – и так неразговорчивые – застыли в ожидании единственной команды «Начали!». Но начинать было нечего – столь ожидаемого исполнителя в квартире все еще не было, и когда он появится – неизвестно.
Еще немного выбивалось из схемы то, что Пингвин, прибыв в Старогорск, так и не попытался с кем-либо связаться: телефонами—автоматами он не воспользовался, с сотового тоже не звонил. Даже из машины. Это подтвердил лейтенант Соколок, который лично и подвез Памфилова до улицы Горького, заработав еще при этом двести рублей. Сомнительно, что посредник стал бы звонить исполнителю с городского телефона из «кукушки». И он действительно телефоном не пользовался. Правда, мог позвонить, пока еще ехал в «Мерседесе» — на это и была вся надежда.
Памфилов, не снимая пальто, раскрыл дипломат и вытащил оттуда на свет божий черный пистолет, похожий на ПМ — простейший в обращении и прекрасно служащий для стрельбы с близкого расстояния. Оружие он, все так же не спеша, протер полотенцем и припрятал за батареей под окном. Потом он достал из того же дипломата почтовый конверт и оставил его на журнальном столике, придавив сверху вазой с искусственными цветами.
И все. Тщательно осмотревшись и забрав «дипломат», Памфилов уверенно шагнул к входной двери.
— Вот черт! – подскочил на стуле Ваганов и заметался по комнате: встречаться на «кукушке» на этот раз парочка не собиралась – посредник просто оставил все, что нужно в квартире и сейчас уедет обратно в Москву! Времени на раздумья не оставалось совсем: — Начали! – волнуясь, а от того слишком громко дал команду Ваганов. — Пошли…
Едва Памфилов открыл дверь своей
Олег Памфилов был человеком уже в возрасте, совершенно седые, но густые волосы, аккуратные усы, спокойные глаза – про таких еще говорят импозантный. Глаза у импозантного посредника хоть и были спокойными, но руки мелко тряслись. Разговаривал Ваганов с Памфиловым здесь же – в соседней с «кукушкой» квартире, сковав предварительно его наручниками. Вообще надобности в наручниках не было: при наличии СОБРа за дверью бежать престарелому посреднику придется недолго, но наручники – Ваганов это точно знал – говорят о серьезности намерений. Дав Пингвину насладиться мукой ожидания, Ваганов плотно прикрыл дверь в комнату и сел напротив.
— Олег Филиппович, у меня нет времени объяснять вам очевидные вещи – я думаю, вы сами понимаете за что задержаны. Понимаете?
Памфилов нерешительно, но кивнул – это был хороший знак. Ваганов даже немного расслабился. Будет разговор, будет!
— Так же я думаю, вы понимаете, что нужны нам, в общем—то, не вы, а тот, кто придет в эту квартиру после вас. А так же тот, кто вас в эту… командировку отправил. Вы согласны сотрудничать? – На этот раз Памфилов никак не отреагировал – сдавать Левченко, должно быть, ему было боязно. Ваганов продолжил. – Если вы отказываетесь сотрудничать, то сейчас мы изымаем из—за батареи то, что там лежит… — Ваганов, воспользовавшись видеомагнитофоном, отмотал только что записанную пленку немного назад – на то место, где Памфилов вытаскивает из своего дипломата пистолет, протирает его и кладет за батарею. – Ну, так что, Олег Филиппович, мы изымаем оружие? Хочу вас предупредить – не угрожать, а предупредить – что незаконные приобретение, передача, хранение оружия – статья 222, часть 1 Уголовного Кодекса Российской Федерации предусматривает лишение свободы до четырех лет. А четыре года, извините, в вашем возрасте – это очень много. Вы и сами это знаете. И еще, дело о заказном убийстве – это я вам гарантирую – дойдет до суда, и плюс ко всему вы пойдете как посредник в организации заказного убийства. Так мы будем сотрудничать, или приглашать понятых для оформления изъятия?
Некоторое время в комнате висело молчание.
Юрий Николаевич смотрел на Памфилова и снова удивлялся, насколько точно наружка передает суть объекта в выдуманных кличках: пингвин – именно на эту полуптичку седовласый посредник походил больше всего. Важный, представительный, но абсолютно беспомощный.
— Я все расскажу, — хрипло ответил, наконец, Памфилов. Это было первое, что он сказал при Ваганове.
Ваганов только сдержанно кивнул, будто другого ответа он и не предусматривал, хотя его только сейчас «отпустило», но он и теперь себя уговаривал: «Рано радоваться, рано…».
— Итак, вопрос первый – кто должен прийти за конвертом и когда?
А сам Ваганов только сейчас потянулся к придавленному вазой свертку и рассмотрел его содержимое: фотография Кати – явно отрезанная, с чьей—то рукой на ее плече. На обратной стороне мужским неразборчивым почерком: «Екатерина Астафьева» и Катин Старогорский адрес.
Пауза затянулась, и Ваганов снова посмотрел на Памфилова:
— Я вас слушаю, Олег Филиппович?
— Его зовут Илья Агеев – больше я о нем ничего не знаю. Встретиться с ним мы не должны были – я собирался позвонить ему из автомата с вокзала.