Моё чужое имя
Шрифт:
— А оплата?
— Уже расплатились.
— Каким образом? – удивился Ваганов.
— Агееву уже был сделан заказ на Софью Патрову, но она до сих пор жива.
— Понятно, а сроки нового «заказа»?
— Нужно чтобы ее убрали как можно быстрей, — просто ответил Олег.
— В течение ближайших суток.
— Скорее всего.
Долго ждать Агеева не пришлось – он появился на «кукушке» скорее даже неожиданно. Не мешкая, по деловому распечатал конверт: Катину фотографию Ваганов, конечно, вытащил, а адрес и имя жертвы, взятое наобум, записал
Покончив с уничтожением письменных доказательств, Агеев достал из—за батареи пистолет системы Макарова и… начал его разбирать. Когда он изъял из пистолета боек, положил его в нагрудный карман рубашки, и снова собрал оружие – хмыкнули даже СОБРовцы, которым обычно все индифферентно.
Все это было, конечно, забавно, но брать Агеева теперь было совсем не за что. Даже косвенных улик нет, потому что пистолет без такой мелочи, как боек – опасен не более чем водяной. Когда Агеев так же стремительно покинул «кукушку», Ваганов никакого распоряжения его брать не дал.
— Звонить Катьке? – нерешительно спросил Максим.
Но телефон Ваганова вдруг ожил сам.
***
Ночевала Катерина на старом и не слишком удобном диване в кабинете Юрия Николаевича. Проснулась рано – и ночью практически не спала, а уж когда сквозь жиденькие «казенные» шторы начали просачиваться солнечные лучи, о сне и вовсе не могло быть речи. Делала все Катя нарочито медленно, как будто заранее подозревая, что день будет длинный и торопиться некуда. Оперативник, приставленный к Кате с самого утра, предупреждал каждый ее шаг – даже телефоном пользоваться не позволял. Вдобавок еще и оказался на редкость неразговорчивым: все утро они провели нос к носу, а Катя даже не узнала его имени. Жаль, что нельзя было пойти в библиотеку – хоть какое—то развлечение.
К десяти часам утра Астафьева твердо была уверена, что что—то случилось, что—то у ребят пошло не так. Если бы все прошло, как задумали, то, согласно плану Юрия Николаевича, и посредник, и исполнитель были бы уже задержаны, и Максим, конечно, давно бы уже позвонил – похвастался.
И почти в этот же момент раздался звонок ее сотового. Молчаливый опер мгновенно материализовался возле трубки и лишь убедившись, что звонить Салтыков из Москвы, позволил ответить.
— Ты одна? – не поздоровавшись, спросил Сергей.
— Почти, — покосилась Катя на опера.
— Офис «Оникса» опечатали, их документации у нас. Младшего Левченко задержали.
— А старшего? – Катя готовилась к худшему, потому что голос у Сережи был невеселым.
— А старший умер. Сердечный приступ.
Сперва Катя почувствовала даже какое—то облегчение, но через мгновение вдруг сообразила, что это значит. До суда дело теперь не дойдет – объединить в одно убийство ее отца, убийство Патрова и Тани Шороховой, не говоря уже об аферах с «Алюминием» без показаний Левченко невозможно. И на его подручных, в первую очередь на Перугудова выйти не удастся.
— Я уже звонил Ваганову, — продолжал Сергей, — операции никакой не будет.
—
— Кое-что о нем уже есть – пусть с этим и работают. Без тебя.
— Но…
— Я сам за тобой приехать не смогу, пришлю кого—нибудь, чтобы тебя отвезли домой. Киллер о заказе на тебя еще не знает, Левченко уже нет в живых – тебе сейчас бояться нечего.
— А Патрова и Перегудов?
— Ты им не нужна, Кать, и документы никакие уже не нужны. Это были всего лишь бумаги, цифры, которые были интересны, только пока Левченко был жив. Доказательства, пусть и ничтожные, что Левченко на пару с Патровым фактически обкрадывали «Алюминий», очень заинтересовали бы остальных акционеров «Алюминия».
— Так значит, это все – обыск, убийство Шороховой – устроила Патрова? – невольно вырвалось у Кати.
— Точнее Перегудов по распоряжению Патровой: оба непосредственных исполнителя – сотрудники «Брэнда» — мертвы, но у нас есть Зорин. Я уверен, мы с ним договоримся – он мне много про своего приятеля расскажет.
У Сережи в голосе мелькнула усмешка, хоть и мрачная.
Катиного не в меру исполнительного телохранителя звонок неизвестного ему Салтыкова не убедил оставить ее в покое – он ждал распоряжения Ваганова. К счастью, вскоре его сменил Ваня Соколок, а еще через тридцать минут в СК вернулись Юрий Николаевич и Максим. Молча Ваганов прошелся по своему кабинету, сел за рабочий стол и, не смотря на не сводящую с него глаз Катерину, и все еще не спешил говорить.
Федин, видимо соскучившись стоять молча, сказал сам:
— Все, сворачиваемся, Кать, — он беспечно развел руками и улыбнулся, — если хочешь, отвезу тебя в Москву…
— Катерина Андреевна, так вы уже слышали о Левченко? – на полуслове перебил его Ваганов, взглянув при этом на Максима так, что тот мгновенно замолчал.
— Да, я все знаю, — призналась Катя. И так как снова повисло молчание, сочла нужным спросить: — Но ведь киллер еще не взял заказ? Вы же собирались взять его, как только у него в руках окажется оружие – так в чем проблема?
Ваганов только мученически поморщился, как будто Катя сказала глупость, так что снова ответил Максим:
— Наш киллер – это Илья Агеев.
— Тот Агеев, который проходил свидетелем по делу Каравчука? – невольно ужаснулась Катя. Свидетель ей казался слабовольным и даже трусоватым человеком – она и представить не могла… — И по фотографии, которую передал Левченко, он сразу опознает меня, решит, что я подсадная и оружие не возьмет. Но ведь можно подменить фотографию, можно просто написать адрес на чистом листе.
— Да мы так и сделали… — Катя подняла на него взгляд удивленный и испуганный – она и подумать не могла, что киллер уже получил заказ. – Не волнуйся так: в записке указан только адрес. Но Агеев разобрал пистолет, его не с чем теперь задерживать. Так что сворачиваемся – до лучших времен, — он еще раз развел руками.
Ваганов на этот раз его не перебил, но продолжал сидеть, постукивая в кромешной тишине пальцами по столешнице. Может, конечно, он ждал, что Астафьева тихо и без лишних расспросов уберется из кабинета, но Кате почему—то показалось, что он ждет от нее другого.