Могильщик. Цена покоя
Шрифт:
Слишком долго… Он не вышел из транса, его выбросило из него. Валлай уронил голову на грудь, заливая кольчугу и гриву коню рвотой. На пару мгновений он потерял сознание. Щит безвольно повис в левой руке, меч выскользнул из руки и упал на землю, так и оставшись в черепе знаменосца. Один за другим ему в шлем пришлись два удара, один пропорол незащищённую левую щёку до самой кости. Но полумаска выдержала, как и кольчуга на лопатке, в которую прилетел следующий удар. Пока он ещё оставался жив.
Потом сознание вернулось, но стало лишь немногим легче — рубаку всё ещё тошнило, перед глазами не то что летали серые мухи, перед ними стояло серое болото. Он с трудом поднял щит, слепо защищаясь от ударов, сыплющихся на него, казалось, со всех сторон. По лицу и шее струилась кровь, поддоспешник на левом боку вымок насквозь и, судя по ощущающейся лишь отдалённо боли, это вовсе не пот.
В этом и есть проблема: он слишком увлекается в бою. Увидев цель, прёт напролом. Впрочем… даже если его сейчас убьют, практически ничего не изменится. Горливцы потеряли одного из знаменосцев, кони топчут копытами знамя, а он лишь командир отряда.
«Нет больше отрядов, Бычара», — будто наяву раздались в его ушах слова Шалопая. — «Ты командуешь лёгкой конницей. Всей».
Валлай стиснул зубы и застонал. Долго, протяжно, словно воющий волк. И постепенно стон сменился рычанием. В сером тумане начали проявляться очертания людей. Горливцев, окруживших его со всех сторон. А в ушах слышались не слова Шалопая, в них стоял дикий, неистовый, протяжный вопль:
— МУ-У-У-У-У-У-У!!! БЫЧАРА! БЫЧАРА, МУ-У-У-У-У-У-У!!!
Рубака ненавидел этот клич больше всего. Он заорал в ответ. Нужно было что-то делать, как-то отбиваться, но он толком даже не мог сжать правую руку в кулак.
Впрочем, этого не потребовалось. Под горливцем, заходящим справа, убили коня, всадник упал вместе с ним, и вылезти из седла ему уже не дали. Тот, что был слева, начал разворачивать коня, но его ухватили крюком за пояс, и он завалился на бок. Прилетевший следом удар шестопёра вмял его нос в лицо. Смельчак, выпрыгнувший из седла, чтобы поднять знамя, получил удар топором в затылок и упал прямо на него.
— МУ-У-У-У-У-У-У!!!
Кто-то поддержал Валлая за плечи, давая сесть в седле прямо. И тогда он увидел спины горливцев и хвосты их коней. Битва закончилась за минуту, и ещё за минуту превратившись в резню. Горливцев били в спину, вытаскивали из сёдел, под ними убивали коней. Пока убивали даже тех, кто, в тщетных попытках сохранить свою жизнь, пытался сдаться. Одного, под которым убили коня, как будто пощадили, не стали добивать, но уже следующий всадник сбил его с ног, а те, что шли следом, затоптали. Пленных будут брать потом, пока на это нет времени, пока нужно довершить разгром первого отряда.
— Совсем хреново? — спросил Шалопай, пихая ему под нос фляжку.
Рубака выдрал выпивку из его руки и сделал долгий глоток. Горло перехватило, на миг заложило нос, желудок сжался в комок, но назад самогон не пошёл, тяжёлым горячим камнем застряв где-то посреди живота.
— Мне нужен меч, — с трудом выдавил Валлай. — Мой где-то там, — он махнул рукой, указывая под ноги.
— Тебе нужно выпить, — абсолютно спокойным, даже будничным тоном возразил Шалопай. — Мы победили.
— Там второй отряд…
— Только пошёл в атаку, намереваясь, думается мне, сделать фланговый охват, но, как погляжу, они уже заворачивают назад, и в них вот-вот врежутся свои же.
— Что Гриз?
— Да откуда ж мне знать? Надеюсь, не просрёт нашу победу.
Рубака кивнул и сделал второй глоток. Последние наёмники проносились мимо, уже совершенно потеряв строй. Шли лавиной, догоняя бегущих горливцев.
— В реку, наверное, полезут, — сказал Шалопай, тоже делая глоток.
Валлай, наконец, пришёл в себя. Почти. Огляделся. Вокруг стояло около десятка всадников, все свои, его отряд. Вернее, часть его отряда, но остальные, как он надеялся, сейчас гонят врага, а не умирают где-то под копытами его коня.
— На холм, — скомандовал он, ничего не объясняя.
И они поскакали на холм, где совсем недавно стоял огромный вражеский отряд, а сейчас не было ни души. Чтобы разглядеть всё происходящее, потребовалось взобраться на самую вершину.
Лёгкая конница горливцев бежала в полном составе, часть всадников толпилась у берега, часть продиралась через брод, но большинство оказалось отрезано от реки, чьи воды уже окрасились красным. И всё равно сдаваться они не собирались. Кому-то хватило ума и яиц взять паническое отступление в свои руки. Горливцы потянулись влево, вдоль реки, туда, откуда полчаса назад или даже меньше прискакали наёмники. Два больших баннера пошли туда сразу, ещё два чуть позже, а за ним потянулась большая часть малых. Сотни всадников уходили на запад, но сейчас это мало кого волновало. Кроме них самих, конечно.
Брод оказался полностью забит людьми и лошадьми. Некоторые уходили слишком глубоко и тонули, некоторые падали в толчее. Большая часть тяжёлой конницы не успела перебраться на этот берег, а, перебравшись, кажется, сразу вернулась, теперь этот мощный отряд ожидал отступающих, в случае чего готовый ударить по чересчур обнаглевшим преследователям. Но преследователи не наглели. Они методично топили или брали в плен горливцев, оказавшихся на берегу, дорезали и останавливали не успевших уйти с большей частью лёгкой конницы. Вниз по течению медленно плыли тёмные пятна — трупы, окружённые кровью, кони, мешки и даже перевёрнутая повозка.
Это победа. Полная и безоговорочная.
И не меньше половины наёмников уже праздновали её: они на всём скаку штурмовали обозные телеги, стоящие кучей у берега.
— Вон они, — сказал Шалопай, указывая вправо. — Вон Гриз… а вот Олистера я что-то не разгляжу.
Тяжёлая конница неторопливо выезжала из-за леса. На первый взгляд их стало чуть больше, чем было, а значит, с ними пленные и, должно быть, немало. Чтобы разобраться в происходящем, им потребовалось не больше пары секунд. И через эти пару секунд тяжёлая конница начала набирать ход. К обозам, конечно же. Благородные любят грабить ничуть не меньше наёмников.
— Это разгром, — хмыкнул Шалопай и, подмигнув Валлаю, приложился к фляжке. — Сотен пять уже легло в траву, сотни три утонуло или вот-вот утонет и столько же, если не больше, в плену. Треть армии, да? И сколько ещё сумеет добраться до дома? Как думаешь, что Ёбнутый выторгует у короля за эту победу? Принцессу? Полкоролевства?
Он шутил. Но Валлай совершенно серьёзно произнёс:
— Меньше, чем на всё королевство, Гриз уже не согласится, — и, приняв фляжку, сделал большой глоток.
— Да ты пьян, — фыркнул Шалопай.