Могильщик. Трое отвергнутых
Шрифт:
Могильщик снова перехватил направленный в свой живот нож левой рукой, завёл его себе в бок, намереваясь воткнуть собственный клинок в спину старухи. Та вновь вывернулась, её сухие пальцы вцепились Велиону в лицо, оставляя глубокие царапины. Рука магички метнулась к животу и выдрала из неё стрелу, но Могильщик ответил старухе ударом в челюсть. Часть ниток лопнула, оставив нижнюю челюсть болтаться на одной зашитой щеке. Тем не менее, окровавленная стрела едва не очутилась в его боку, могильщик успел схватить старуху за предплечье, отведя выпад. Они пару секунд боролись, Сильгия не уступала Чёрному могильщику не только в скорости, но и силе - на её тонких костях были стальные мышцы. Вонь из её пасти едва не сбивала с ног.
Когда оба поняли, что борьба не принесёт победы, противники расцепились. Сильгия каким-то образом умудрился ухватить могильщика за полу плаща и рвануть к себе. Нож едва не вошёл ему в лицо, он вовремя отдёрнул голову, боднул ведьму в лицо и опрокинул на спину. Велион прыгнул за ней, стараясь втоптать голову в землю, магичка увернулась, едва не воткну клинок ему в икру. Он неуклюже отшатнулся и, подвернув ногу, упал рядом с Сильгией.
Старуха вновь оказалась на четвереньках, но могильщик успел ухватить её за сапог и дёрнул на себя, вонзая свой кинжал в ягодицу. Раздалось злобное шипение, локоть ведьмы с хрустом врезался Велиону в нос. Хлынула кровь, могильщик схватил противницу за волосы и трижды впечатал лицом в мостовую. Та на миг застыла, и могильщик дёрнул её голову на себя, стараясь перерезать горло. В этот момент его рёбра вновь воткнулся острый локоть, заставивший могильщика промахнуться.
И в этот раз за ударом последовало заклинание.
Велиона швырнуло в сторону, он прокатился по земле и застыл, сквозь боль пытаясь вспомнить, что он вообще тут делает. По левому боку текла кровь. Кажется, кожа просто лопнула... Он с трудом поднялся и принялся туповато озираться в поисках противника.
В его сторону прыгнула тень, блеснул клинок. Могильщик, не особенно соображая, что делает, прыгнул навстречу. Нож магички звякнул о камни, и сам Велион не смог бы понять, как он выбил оружие из её рук. Его кинжал тоже куда-то исчез, и он вцепился в тощее тело противницы руками, облачёнными в перчатки, чтобы не дать достать очередной нож. В правую руку, запутавшуюся в одежде Сильгии, попало что-то похожее на свёрток с травами, и Велион раздавил это.
Их окутал едкий дым. Вонь была просто ужасающей, даже хуже, чем из пасти ведьмы, могильщика едва не вывернуло. А вот старуху вывернуло, и ещё как. Сильгию согнула пополам, рвота стекала по её висящей нужней челюсти. Велион, всё ещё находящийся в полубессознательном состоянии, пнул её в лицо. Не попал и едва не пролетел мимо, едва не получил нож в живот, но перехватил руку. Завязалась борьба за единственный доступный нож.
И в этот раз тонкие стариковские кости не выдержали - левое предплечье Сильгии с хрустом согнулось, кисть обмякла. Раздалось булькающее шипение. Звякнул о камни нож. И тут старуха выхватила свободной рукой другой амулет.
Велион отшатнулся от своей противницы. Амулет врезался ему в грудь, но отскочил, и взорвался, когда коснулся земли. Могильщик успел прикрыть лицо правой рукой и упасть, поэтому магическая вспышка почти не нанесла ему вреда - он почувствовал только сильный толчок в раненый бок.
Когда он поднялся на ноги, Сильгии уже и след простыл. В этот раз убийца Шрама не стала атаковать людей, просто смотала удочки. И тому была причина - правая кисть магички валялась на земле.
– Грёбаные колдуны, - прорычал могильщик, глядя на поднимающееся к небу зарево пожара. Горело уже три дома.
Велион скинул плащ на камень и, усевшись на него, принялся стягивать с себя окровавленную рубаху. Нужно осмотреть и перевязать рану.
Света для этого уже было предостаточно.
Вода кончилась. Хасл опустил занемевшие от работы руки, деревянное ведро глухо стукнуло о мостовую. Хотелось зашвырнуть его в огонь пожара, но это только дало бы дополнительную пищу пламени. Мокрой рукой он стёр с лица копоть, выругался и какое-то время просто стоял, глядя на пожар и чувствуя на лице его жар.
Из соседних с горящими домов уже тащили добро - распоряжался Хоркле. Охотник хотел помочь, но только сейчас заметил, что рядом с ним никого нет, а дорогу ему преграждает полдюжины мужчин. Среди них был Микке.
– Я жив, - с удивлением сказал Хасл, в очередной раз за последние пару дней осознавая этот простой факт.
– Где же Урмеру?
– спросил он у самого себя.
– Кто?
– буркнул Микке.
– Друг, Учитель. Его зовут Урмеру.
– Ушёл на хутор.
– Его нужно убить, - без обиняков заявил Хасл, обводя мужчин взглядом.
– Иначе умрём все мы. Та тварь, что убивала нас - его подруга. И она не остановится, пока не сдохнет. Чужак нам поможет.
Микке смотрел на него как на сумасшедшего. Да и другие тоже. Но тут рядом с главным охотником встал могильщик. Из его носа сочилась кровь, плащ был наброшен на голое тело.
– Мне, нахрен, нужны нитки и иголка, - прогнусавил Велион.
– Или мой грёбаный рюкзак. И у меня, по-моему, нос сломан.
Люди смотрели на него с ужасом. Но Хасл видел, что и к ним приходит осознание - это человек. Не смотря на странную внешность и огромный рост. Человек.
Велион пихнул Хасла в бок и буркнул:
– Этих неблагодарных придурков от столетних бабок-убийц я больше спасать не буду. Пойду за рюкзаком.
Он ушёл, и ему никто не пытался помешать.
– Нужно поговорить, - произнёс наконец Микке.
– Да, - кивнул Хасл, - за кружечкой чего-нибудь. Но, боюсь, что сегодня Хоркле за полцены нам не нальёт.
***
Могильщик вошёл в таверну через четверть часа после того как ушёл за рюкзаком. Здесь было битком - все, кто лишился жилища, собрались в главном зале, стащив сюда те свои пожитки, которые удалось спасти из огня. Хасл сидел за столом у камина вместе с Микке и Хоркле, и Велион уселся к ним, водрузив рюкзак между кружками.
– Кто-нибудь умеет шить?
– буркнул он, доставая нить и иголку.
– Глубокая рана?
– спросил Хасл так, будто очнулся от долгого сна.
– Всего лишь лопнула кожа: плащ принял большую силу удара на себя. Но зашить нужно.
– Хоркле, принеси нашему новому другу чего-нибудь покрепче. И приведи Хорию.
– Хасл говорил так, будто он здесь был хозяином, и, судя по тому, что невысокий пожилой мужчина побежал выполнять его распоряжение, так и было.
– Она тогда зашила мне рану так хорошо, что даже шрама почти не осталось, - сказал охотник могильщику.