Мои дневники: моя жизнь, моя борьба (1990-2020 годы)
Шрифт:
Милена переутомилась. Или подхватила Машин вирус. Жаловалась на голову, ее вырвало, но температуры нет. Завтра будет сидеть дома. А я реву с утра и до вечера, меня как будто прорвало, то ли из-за успокоительных, не знаю. Дай Бог, все уладится, стабилизируется давление, уйдут психозы, сделаю медкнижку и пойду в садик работать воспитателем, если все будет слава Богу. Господи, помоги мне вернуться на путь истиный, снова петь на клиросе! Душа моя этого жаждет, она страждет, от этого все мои нервы, наверное. Господи, помоги!
Я очень, очень люблю своих маму и папу, и я была, наверное, несправедлива по отношению к ним, во многих обвинениях в из адрес, хотя их дела по отношению к моей семье как-то не вяжутся с их словами, что они меня любят и все такое, но возможно, я еще многого не понимаю, и они исходили только из лучших побуждений. Хотя не давать мне жить нормально в двух
Моя болезнь – наказание мне за злословие на свою мать, за осуждение ее (хотя ее слова расходятся с делом, когда касается меня и моих детей), но она моя мать, а я осуждала ее при всех, рассказывала, как несправедливо она со мной поступает (и это действительно так, ее действия по отношению ко мне – не справедливые!), но, наверное, я по привычке детской своей терзалась из-за этого, ведь моя мама не права, и мне это больно, но как я могу ее осуждать, ее, авторитет, пусть она даже не права по отношению ко мне? И вот этот внутренний конфликт мой и привел к мытарствам, к нервам. Хотя все мои обвинения были правильными. Но мое внутреннее чувство вины, привитое с детства, и давало мне все эти терзания, угрызения совести и тд. Это как Стокгольмский синдром, наверное. Но у меня нет больше никого рядом, поэтому утешение дает пока мне только она, мама, тем более, что я согласилась с ней во всем, что касается меня, она довольная, что одержала победу надо мной, и теперь такая добрая, внимательная, она сказала, что простила меня, несмотря на мою жестокость к ней. Сказала, что я поступала подло и низко, не слушая ее и не стремясь ходить в церковь, и вот она оказалась права, меня Бог наказал моей болезнью за грехи. Ладно, пусть так, мне пока важно, чтобы кто-то был со мной рядом, пусть я унизила себя снова, соглашаясь с матерью по всем пунктам, соглашаясь с тем, что я и моя семья – плохие, неверные, и так далее. Мне надо восстановиться любыми путями, пусть даже путем такого унижения. Мне не важно. Главное, чтобы она была рядом, хоть кто-то! Потому что, как только она уходит на поселок, меня снова охватывает паника. Снова подскакивает давление, я снова умираю. Как в детстве, когда у меня тоже были панические атаки без родителей. Пока мне хорошо и спокойно с матерью. Пока так надо. Да, я – приспособленец, я готова унижаться, лишь бы достигнуть желаемого. Да, я такая.
29 сентября. Вчера вечером заболела Милочка. Ее рвало, потом она спала до 5 утра, и снова ее рвало раз 8 через каждые 15 минут! Я с бабушкой вызвала Скорую (бабушка приходит помогать, тк Маше надо в садик, а я не могу Милу одну оставить дома, бабушка Машу отводит, она такая добрая стала, ведь я признала свою «неправоту», и бабушка рада, что я болею, что она победила, но это ладно, мне нужна помощница по любому, пусть мама тешит себя пока). Врачи Милу обследовали, обсмотрели, постучали, вроде нормальо все. Это ротовирусная инфекция. Болела Маша неделю назад, потом Сережа, а теперь вот Милена. Так тяжело! Она сейчас, вроде, спит, а то ведь маялась, что ни выпьет – ее рвет, не пьет – рвет ее все равно. Врач со Скорой, старый дядька по фамилии Хулуп, порекомендовал Бесалол вместо Но-Шпы. Вот сейчас сделала Миле клизму, может, поможет. А этот доктор уже приезжал к Милене два года назад, когда ей было 1,5 года, я дала ей омлета немного, попробовать, будет есть, или нет, и у нее тоже рвота началась до изнеможения, даже почти сознание теряла уже, я тогда испугалась, что это заворот кишок, а этот доктор приехал на Скорой, всю ее осмотрел, прослушал, простучал, сделала укол Нош-Шпы. Мила тогда еще не разговаривала, не могла сказать, что у нее болит. Сейчас вот у нее животик не болит пока, только рвота. Маня тоже сопливая еще, но в сад ходит, гундосая вся, внутри нос заложен.
Сережа сейчас дорабатывает уже второую неделю директором магазина, пошел на повышение, долго колебался, потому что ответственность большая, но деваться-то некуда, я – не работник, а долг надо тетке отдавать. Устал очень ездить по пробкам утром и вечером. Раньше он ездил в 7 утра, до пробок, и возвращался в 11 вечера, тоже не было уже пробок в Москве, а теперь едет в 8 утра, и в 7 вечера домой, и Москва стоит, естественно, вся забита.
3 октября. Наконец-то затопили батареи, а то было холодно в квартире до жути, теперь же совсем хорошо. Маше нужен свой стол, ей негде делать уроки садовские, на кухне не удобно, там стол завален весь, а за маленьким, детским столом – низко, он для малышей, как Мила, и стульчик маленький тоже, Маше не удобно, она уже выросла. Миша не разрешил делать уроки в его комнате, за его столом, гад такой! Что от него, убудет, что ли? А денег на новый стол нет. И стол нужен детский, школьный, не маленький, но и не компьютерный, мы в ИКЕЕ видели за 4 500 р такой, как надо. Где взять деньги? Куда ставить? Я пытаюсь восстановить свои сосуды, пью Капиллар, пройду врачей и пойду в садик работать воспитателем. За полдня хоть какие-то деньги. Я уже смирилась. Пусть, пусть опущусь до детского сада с офисного работника и бухгалтера. Не королева. Надо выживать как-то.
Ведь что обидно-то! Мне надо просто самый простой элементарный ремонт в квартире, не какой-то сверх-супер-пупер-евро! Простой ремонт! Так ведь и на это нет денег!!! Ладно, пусть так. Я уже смирилась с этим. Пусть так.
7 октября. Постоянно чувство тревоги не покидает, того и гляди, в панику выльется, каждый час борюсь с этим, хорошо, что надо детьми заниматься, это отвлекает от мыслей. Крутишься, и все забывается. Только вот голова плывет, и сердце колотится постоянно. Тяжело жить с паниками.
Вчера звонила Жене, поздравила Лёню с днем рождения, он мой крестник, поделилась своими планами идти в садик работать, и так она мне пренебрежительно сказала – ясно, идешь по пути наименьшего сопротивления. Мол, сдаешься, не хочешь на нормальную работу идти. И так мне стало неприятно и обидно! Конечно, у тебя нет панических атак и обмороков! Ты бы пожила бы с этим, когда каждый день умираешь как будто, если паника вдруг, это так страшно! И мне с такой болячкой хоть куда бы, только чтобы рядом с домом. Господи, помоги, направь мои стопы в нужном направлении. Я и сама не знаю, куда мне податься! Помоги, господи!
Никак не могу заняться врачами для себя, чтобы доделать медкнижку. Сейчас вот снова заболела Милена, просто наваждение какое-то! Чуть я за работу – дети болеют. Дома буду сидеть, наверное. Иначе я никак не могу расценить такое стечение обстоятельство. Что-то рановато дети у меня в этом году болеют. Конец сентября – заболела Маня, потом Сережа, потом Мила не выдержала, а сейчас у нее повторная инфекция. И я вся в соплях, уже гайморит начинается, пью антибиотики вместе с Милой.
У меня до того изнеженные нервы, что, читая детям сказки или рассказы, я начинаю плакать при каких-то трогательных моментах. Даже перед детьми неудобно – слезы капают. Вот так. И в фильмах тоже на моментах таких реву сижу, и в мультиках тоже. Рохля.
Женя Табунова ждет третьего ребенка, Юлька Пашкина тоже, хотят все получить по трехкомнатной квартире, когда дом будут сносить, куда они все прописались. Интересно, что из этого выйдет? А мы голы, как соколы. Нам ждать неоткуда и нечего.
Я вся в соплях и кашле. Так это все достало! Колупаюсь в болячках своих родных уже 6 лет, это тяжело. Так хочу позвонить Максу, так, из любопытства, из интереса. Правду он говрил, когда про свою маму рассказывал – ушла на пенсию, села дома, и начались болячки, давление, еще что-то, и я вот сейчас сижу дома, и вспоминаю это, когда у меня тоже то одно, то другое.
Сереже (да и всем в магазине) срезали зарплаты!!!! Было 30 000 р примерно, теперь 26 000 р!! Так хреново!
Вот интересно: два года назад, тоже перед Машиным днем рождения, и именно тогда, когда мы должны были копить и отдавать долг тетке Сережиной, и когда мы все болели и тратили кучу денег на лекарства, Сереже тоже срезали зарплату( всем в магазине, не только ему)! Фантастика! Как все плохое любит повторяться! Почему не повторяется хорошее??? Но тогда он еще был продавцом. Он тогда съехал с 600-700 долларов до 500-400. Сейчас побольше, конечно, но это только на жизнь! Откладывать с 25 000 р невозможно ничего! А мы должны Вере Павловне 2700 долларов. Кашмар! Даже когда я выйду на работу в садик, у меня будет только 4500 р! Все! А девочкам моим нужно купить штаны-непромокашки, я хожу в единственных штанах, обувь дырявая, пора мне менять. Но на себя у нас с мужем денег нет.