Моника 2 часть
Шрифт:
– Что происходит, Янина?
– Ничего, сеньор Ренато, я вышла сообщить, что сеньора чувствует себя нехорошо весь вечер. Она в постели с полудня.
– Очень сожалею. Полагаю, что позвали доктора.
– Сеньора не позволила. Сказала, что у нее всегда эта немощь, и нет нужды никого беспокоить. Она приняла капли и успокоительное, и по моей просьбе отдыхает весь вечер. Теперь она спит, и осмелюсь попросить сеньора не мешать ей отдыхать.
– Разумеется. В Кампо Реаль ей будет спокойней. Это место не для ее слабого здоровья.
–
– Мне ничего не нужно, Янина, – вежливо отказался Ренато.
– Возможно, вам следует знать, что сеньора София очень обеспокоена грядущим скандалом. Еще скажу, что сеньора не пошла к губернатору на прием, намеченный на сегодняшний вечер.
– Хорошо, – проговорил Ренато с нарастающим нетерпением. – Полагаю, этим она ничего не потеряла.
– Конечно же не потеряла, – ответила Янина с тонким коварством. – Этим воспользовалась сеньора Айме.
– Что? Как? – удивился Ренато.
– Она туда сходила вместо хозяйки.
– По приказу моей матери?
– О нет! Сеньора никому не сообщала, но сеньора Айме велела подготовить экипаж, взяла Сирило и Ану. Она вернулась лишь полчаса назад.
– Что ты говоришь? Губернатора нет в Сен-Пьере. Он уехал в пять вечера в Фор-де-Франс.
– В таком случае, не знаю. Лишь повторяю сказанное Аной на кухне, как те провели вечер с губернатором. Хотите, я позову Ану?
– Нет, Янина, – гневно отказался Ренато. – Я не привык спрашивать у слуг. Узнаю у жены, если та сочтет нужным. Возвращайся к матери.
– Благодарю вас. С вашего разрешения.
Ренато кинулся к дверям спальни Айме. После разговора с Яниной в нем закипела кровь, его слепо подталкивали сомнение, подозрение, почти уверенность в коварстве жены, и появилось свирепое желание наказать ее за собственную наивность.
– Айме! Немедленно открой дверь! Слышишь? Открывай! Хочешь, чтобы я сорвал замок?
– Сеньор Ренато, это вы? – воскликнула медленная и рассеянная Ана, распахнув дверь.
– Где твоя хозяйка?
– Сеньора Айме принимает ванну. Я помогаю ей, поэтому поздно открыла. Подождите, сеньор, я сообщу…
– Тихо!
Ана замерла, а глаза Ренато смерили ее с ног до головы и просмотрели комнату. Посреди прихожей, соединенной со спальней, стояла веселая и спокойная служанка-метиска в сухом переднике с обнаженными руками, покрытыми душистыми пузырьками пены. Ренато сдерживал ударивший в голову свирепый поток гнева, стоял, как вкопанный, и рассматривал темное лицо Аны, оценивая надежность ее слов; непроизвольно с губ слетел вопрос:
– Ты гуляла с хозяйкой сегодня вечером?
– Да, сеньор, бедная сеньора была такой печальной.
– Да. И вы ездили повидаться с губернатором?
– Сеньора Айме очень огорчилась из-за болезни доньи Софии.
– Ага конечно! И поэтому
– Ай, сеньор, видели бы вы, сколько пришлось сделать сеньоре Айме, прежде чем пойти на этот прием! Но так как сеньора София отчаялась, что ничего не добилась…
– Айме решила действовать за чужими спинами, да? Рассказывай все, что произошло вечером, минуту за минутой, шаг за шагом. Рассказывай без колебаний, не выдумывая отговорок и лживых оправданий!
– Оправданий кого, сеньор?
– Да кого угодно! Рассказывай быстро и ясно. Вы воспользовались приемом у губернатора за спиной моей матери.
– Я не знаю про сеньору Софию, но сеньора Айме сказала секретарю, что ей нужно срочно поговорить с губернатором.
– Ты не вошла с ней? Не слышала их разговор? Был на месте губернатор?
– Был… Это не тот низенький сеньор, толстый, со светлыми глазами? Он поприветствовал сеньору Айме, пригласил войти и говорил с ней недолго. Хотите правду?
– Конечно! Ты еще не поняла, что я хочу знать даже незначительные подробности?
– Ну это правда, они говорили недолго. Я рассказала на кухне, куда мы ходили вечером, чтобы позлить слуг и важную Янину. А потом случилось кое-что смешное…
Ана внезапно запнулась, посмотрела, не моргая, на хозяина, словно сомнамбула очнулась у края пропасти и затряслась от испуга. Затем Ана улыбнулась, притворяясь лучшим оружием – тупостью.
– Что произошло? Что такого смешного произошло?
– Ну, сеньора захотела прогуляться. Айме приказала Сирило гнать во весь дух, кружить по улицам и осталась очень довольна. Сеньоре не нравится деревня.
– А после прогулки?
– После прогулки мы отправились домой.
– Никого не увидев? Ни с кем не поговорив? Не меняй одно на другое, не лги, иначе она дорого заплатит. Вы только гуляли?
– Весь вечер, хозяин. По улицам, по пристани, по форту. Потом вернулись сюда, и сеньора приказала приготовить ванну, потому что хочет встретить вас красивой.
Ренато двинул головой, словно его ужаснула досадная мысль. Затем услышал голос за спиной:
– Сколько времени я еще буду ждать тебя, Ана? О, Ренато! Мой Ренато, как быстро ты пришел на мою просьбу. Ты закончил работу?
Ренато не ответил и посмотрел на женщин. На лице Аны – вечное выражение самодовольной глупости; у Айме – маска самой лучшей улыбки.
– Почему ты не сказала, что посетила губернатора?
– О! Ты знаешь? Кто тебе рассказал?
– Хочу знать, почему ты скрыла это от меня.
Айме вздохнула покорным жестом. Она слушала диалог Аны и Ренато, учла все варианты поведения, слова, даже жест сожаления, наивное лепетание, чтобы выглядеть девочкой-подростком:
– Ренато, душа моя, я такая глупая, не хотела тебя огорчать, но мне так жаль, что из-за сестры ты ссоришься с матерью, и я пообещала донье Софии…