Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

— Останешься командовать всем флотом и вой­сками на острове, — передал он свои полномочия Крюйсу, — а я пойду к Неве с Боцисом. Там небось швед объявится со дня на день.

Еще неделю назад разведчики из-под Выборга до­ложили: «Шведы двигаются по направлению к устью Тосны». День и ночь, укрываясь в лесах, сопровожда­ли неприятеля лазутчики, так что Апраксин каждый день знал, где его противник, и имел время на разду­мья. Видно, шведы замыслили обойти Питербурх. Сие и ладно, и не ладно. Значит, нас побаиваются, но желают хоть одной клешней захватить и взять из­мором.

Решал адмирал всегда обстоятельно. Первое при­казание отдал Ивану Боцису:

— Поднимись в Неву с отрядом бригантин и жди шведа у Тосны. Не допусти переправы, а нет, так по­бей их славно.

Генералу Фразеру, начальнику драгунского пол­ка, и полковнику Бахметьеву поставил задачу опусто­шить все запасы провизии в Ингрии, от Тосны до Ижоры.

— Прошелестите все местечки до Копорья. Запа­сайтесь, посылайте в Питербурх, остальной провиант сжигайте. Пущай у неприятеля животы подведет.

Все шло по плану, но нетерпеливый Боцис, про­ждав два дня, поднял сигнал: «Всем сниматься с яко­ря. Следовать за мной» — и повел флотилию вверх по течению к Шлиссельбургу, решив, что именно там шведы будут переправляться через Неву.

Строги воинские порядки, но Наум Сенявин и со­сед, поручик Лоренц, решили ослушаться непосредст­венного начальника. Наум случайно слышал наказ Ап­раксина Боцису: «Ждать шведов у Тосны». И Сенявин не ошибся. Едва в полдень флотилия Боциса скрылась за излучиной, в вечерних сумерках на противополож­ном берегу в кустах показались шведы. Словно поджи­дали, когда уйдут русские бригантины. На рассвете Се­нявин удивленно рассматривал вражеский берег.

— Никак, батарею и шанец соорудили, — сказал он Лоренцу, — похоже, понтон ладят из бревен, пере­праву наводят по всей форме.

— Туго нам придется, — почесав затылок, прого­ворил Лоренц, — наши пушки малы, а цель для них велика. Борта у нас в одну доску, они же за брустве­ром укрыты.

— Куда денешься, — Наум в таких случаях не раздумывал, — кроме нас с тобой, некому шведа за­бить.

Едва шведы столкнули понтон в воду и начали гру­зить лошадей, перед ними появились две бриганти­ны. Началась пушечная дуэль. Поначалу удалось раз­бить ядрами понтон, с криками замертво падали шве­ды в воду. Но и неприятельская батарея стреляла пря­мо в упор. На бригантине Лоренца убило нескольких солдат, появились пробоины, и поручик, махнув ру­кой, начал отходить вниз по Неве.

Бригантина Сенявина держалась еще полчаса, разбомбила вконец второй понтон. Прямой наводкой били по шведской батарее, но шведы надежно укрыли восемь пушек за бруствером из бревен и земли.

Насмерть бился Сенявин, сраженные ядрами, пада­ли на палубу один за другим убитые и раненые матросы, бригантина получила пробоины у самой воды. Мрачный Сенявин, с почерневшим от пороховой копоти лицом, скомандовал: «Выбирать якорь, разобрать весла».

…Обычно сдержанный, матерно ругал адмирал Апраксин оправдывающегося Боциса, да время ушло, двенадцать тысяч шведов сумели переправиться на левый берег и двинулись в Ингрию, охватывая в кле­щи Петербург.

Либекер, начиная кампанию по захвату Петербур­га, радовался, надеясь пополнить запасы еды: «Те­перь-то мои солдаты будут сыты». Уходя из Выборга, армия захватила с собой лишь скудный паек. Рассчи­тывали поживиться в местах, где провизии прежде, как помнили шведы, было вдоволь. Но Апраксин опе­редил шведов.

«Я, — доносил он царю, — послал во все Копор-ские уезды Бахметьева с казаками, й ежели куда неприятель будет приближаться, чтобы провиант весь сжечь».

Несладко пришлось шведам, всюду перед ними пля­сали «петухи», пришлось затягивать пояса потуже.

Не все проходило гладко и в корпусе Апраксина. Начальник кавалерии чванливый Фразер долго плу­тал с драгунами у Ямбурга, вдали от неприятеля, и случайно наткнулся на большой шведский обоз с провиантом.

Отправить бы трофей в Петербург, где тоже было туго с провиантом, так Фразер сжег все добро. Апрак­син возмутился, а Фразер кривил губу, усмехался: у адмирала не было права заменить его. Апраксин об­ратился к Петру: «Для того прошу вашего величества прислать в конницу доброго командира, а ежели не противно вашему величеству — известного из рус­ских…»

Как ни странно, вскоре несмышленость Фразера пришлась кстати.

Когда Либекер высадился на левом берегу Невы, Апраксин с тревогой ожидал, что он двинется на север блокировать и штурмовать Петербург. Но шведский генерал трусил. С голодным войском он устремился к побережью залива, питая надежду, что эскадра ад­мирала Анкерштерна разбила русских. Наконец-то вдали на рейде заполоскались на мачтах знакомые шведские флаги.

За Либекером с эскадры прислали шлюпку.

— Адмирал приглашает вас отобедать, — передал офицер.

Либекер пугливо оглянулся. «Слава Богу, кроме адъютанта никто не слышал».

В адмиральском салоне генерал прежде всего на­кинулся на еду.

— Мои офицеры, не говоря о солдатах, второй День потребляют конину. К столу не подают вина. Русские выжгли все подчистую. Я надеялся, — насы­тившись, криво улыбнулся Либекер, — что королев­ский флот быстро расправится с русскими и появится у Петербурга.

— Я вижу, королевские мушкетеры и рейтары то­же не в восторге от русских, — подкусил в свою оче­редь адмирал собеседника. — И все же, что будем де­лать, генерал?

— Ждать, — чмокая губами, допивал вино Либе­кер. — Постараемся выманить русских в поле — и там-то мы возьмем верх.

.. .К Апраксину доставили пленного шведского квар­тирмейстера Вико, накормили голодного офицера.

— В войсках хлеба осталось на неделю, — выло­жил он без обиняков. — Солдаты и офицеры перешли на конину. Офицеры поговаривают, что генерал Либе­кер подумывает уйти из Ингрии.

Апраксин хитро прищурился: «Надобно ему под­собить в этом». Послал за генералом Фразером.