Морская сила(Гангутское сражение)
Шрифт:
Для шведской армии, осадившей Полтаву, после суровой зимы, казалось, наступило благодатное время. Тем более, что король с нетерпением ждал помощи: из Крыма — татарской конницы, из Польши — войска своего ставленника короля Лещинского. Однако время шло, как миражи таяли посулы союзников, а стойкость защитников Полтавы возрастала. Двадцать штурмов отразили солдаты полковника Келина за два месяца.
Сразу по прибытии в армию царь собрал военный совет и, открывая его, сказал:
— Полтаве тяжело, ее выручать будем. Но надо шведа проучить генерально, на земле нашей.
Одним
— Пехоту и кавалерию надобно немедленно переправлять через реку. Соорудить ретраншемент тыльной частью к реке Ворске и чинить диверсию. Ежели шведы сунутся, фланги ихние атаковать из-за реки.
Генерал Яков Брюс вел себя более осторожно:
— Полагаю, спасти Полтаву от капитуляции следует також ретраншементом, посадив в сию земляную крепость пехоту повыше города, на флангах конницу выстроить. Супротив Полтавы оборону занять с редутами. Следует ожидать нападения шведов на сии наши укрепления, после чего их атаковать.
Выступили и другие генералы. Кто-то предлагал выступать без промедления, пока шведы не опомнились, другие поговаривали, не отпустить ли шведов за Днепр.
Петр выслушал всех, поразмышлял, а через два дня прекратил все споры.
— Сия схватка с Карлом — главное дело кампании. Почнем пока разволакивать, потрошить шведов потихоньку, а в то время переправлять наши войска через реку, строить ретраншемент.
Расклад сил оказался на этот раз на стороне русских — сорок тысяч против тридцати тысяч, а пушек в два раза больше, чем у шведов. И шведские пушки к тому же были обречены на молчание: у пушкарей подмочило и так небольшие запасы пороха.
Три недели готовились противники к сражению.
Петр загадал шведам загадку: русские войска соорудили на своих позициях необычные искусные редуты.
За неделю до сражения шведам не повезло. Неугомонного короля подстрелили в ногу казаки. Пришлось ему командовать войсками полулежа на носилках. Но он не унывал, подбадривая накануне битвы своих изголодавшихся солдат:
— Не берите с собой еду, мы будем пировать в русском лагере. Царь приготовил нам много кушанья. — Генералов заранее пригласил на обед в шатре Петра.
Неприятная весть ожидала Петра. Утром 26 июня Шереметев доложил:
— Нынче ночью, государь, к шведам переметнулся один немчин, унтер из Семеновского полка.
Разгневанный Петр выругался:
— Сей паскуда много нового не скажет. Шведы сами не слепые, но нагадить сможет. Где у нас тонко? Рекруты-новобранцы. Вели новгородцам отдать свои мундиры рекрутам, а сами пускай в ихние серые переоденутся. Шведы и напорются на рожон.
Петр верно разгадал умысел изменника. Перебежчика-немца сразу привели к королю.
— Через два дня в русский лагерь придут под крепления.
Карл сосредоточенно рассматривал карту, а унтер продолжал:
— У царя самая слабина полк новобранцев, они одеты в серые мундиры.
Карл вскинул голову: «Здесь прореха русских, а наш успех». Задумавшись, «ходил до полутора часов безгласен, в размышлении, оттого наипаче болезнь в ноге умножилась».
Петр предполагал дать сражение 29 июня. Русская армия еще готовилась к сражению, заканчивая
В полночь 27 июня шведские колонны, рассчитывая застать неприятеля врасплох, двинулись на исходные позиции. Впереди пехота, за ней конница.
Но внезапное нападение не удалось. Еще накануне вечером Петр собрал военный совет, утвердил окончательно ордер предстоящей баталии, назначил место артиллерии. Затем с генералами объехал позиции, осмотрел редуты, подбадривал солдат: «Неприятель вполовину уже побежден, осталось малое — докончить войну».
Первыми заметили шведов передовые пикеты. Пистолетный выстрел поднял тревогу, забили барабаны, солдаты, на ходу одеваясь, разбегались по редутам, пушкари заряжали орудия.
Первый натиск шведов имел некоторый успех, но потом их отбросили, завязались ожесточенные схватки на редутах, сцепилась во встречных атаках кавалерия.
Когда солнце поднялось над лесом, Карл понял, что внезапный удар не удался, русские выстояли. На время бой затих, с обеих сторон на равнину выводили и строили полки для решающей схватки. Обе армии разделяло зеленое поле. В наступившей тишине кричали ротные командиры, фыркали кони.
В последние минуты перед боем Петр объезжал войска.
— Воины! — разносился окрест его громовой голос. — Вот пришел час, который решит судьбу отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за отечество… Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами своими победами над ним неоднократно доказывали… А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего!..
Томительное затишье разорвал грохот барабанов, призывно запели трубы. Солнце засияло на штыках и медных наконечниках пик. Две армии быстро сближались, земля сотрясалась от тяжелой, мерной поступи солдат. Когда первые ряды сошлись саженей на двадцать пять, обе стороны вскинули мушкеты, прогремел первый залп, пороховой дым скрыл на время колонны атакующих. В строю русских были и пушки, что сразу дало им перевес. «Первый залп учинен от войска царского величества так сильно, что в неприятельском войске от падших тел на землю и ружья из рук убиенных громкий звук учинился, который внушал, якобы огромные здания рушились».
Гвардия Карла ударила по «серым мундирам» новгородского полка. Но попала впросак. Вместо зеленых рекрутов их встретили стойкие бойцы, завязалась рукопашная. Шведы, правда, немного потеснили полк в центре. Это заметил Петр, пришпорил коня и сам повел в атаку батальон второй линии новгородцев. Шальная пуля прострелила шляпу царя, другую остановил нательный крест, оставив вмятину…
Минуты эти, пожалуй, были решающими. Шведы дрогнули. Полутора часов оказалось достаточно для перелома сражения в пользу русских. Драгуны Мен-шикова погнали неприятельскую конницу, охватили пехоту. Первым начал отходить правый фланг шведов, а за ним покатилась назад вся линия королевских войск.