Московский клуб
Шрифт:
Лодочная станция Кэппа помещалась в ветхой лачуге на маленьком деревянном пирсе. Владелец станции, крупный краснолицый мужчина с грубыми чертами лица, видимо, уже закрывал свое заведение. Стоун с рюкзаком за спиной представился ему опять настоящим именем и изложил свою просьбу.
— Ясное дело, у меня есть лодки для рыбалки, — отвечал Кэпп. — Что вы конкретно хотите? У нас есть все, что угодно, начиная шестнадцатифутовым яликом и заканчивая стоодиннадцатифутовой шхуной. Есть пятидесятифутовый «Уиджек». Выдерживает двенадцать человек. Есть
— Я возьму то, что поменьше. Нужна, конечно, моторка.
— «Сокол» подойдет?
— Сколько футов?
— Двадцать шесть. Специально для спортивного рыболовства. Выдерживает шестерых, а для одного — так просто клад. А вы один, что ли?
— Да. Сколько это будет стоить?
— Пятьдесят баксов в день, — было очевидно, что эту цену Кэпп взял просто из головы. Он тут же поспешил добавить: — Мы, конечно, снабжаем всем: удочками, катушками, подкормкой, даже наживкой. Я имею в виду, что вы, конечно, можете пользоваться своими собственными наживками, но мы снабжаем клиентов абсолютно всем.
— Ну что же, все отлично. Так я возьму лодку прямо сейчас, ладно?
— Сейчас?! Нет, парень, дела не будет. Ты, должно быть, умом тронулся. Ведь уже совсем темно.
— Я знаю. — Стоун опять повторил сказку о трудностях последних лет, о том, что ему просто необходимо порыбачить сегодня же, хотя бы часок, не больше. И кроме того, сто долларов в час — не такая уж плохая цена, верно?
Все еще мучимый сомнениями, владелец подвел Стоуна к краю пирса. «Сокол» оказался старым и потрепанным, но вполне подходящим яликом. Стоун проверил, есть ли в нем спасательный плот и жилет, затем тщательно осмотрел набор инструментов в поржавевшем ящике.
— Все на месте, — констатировал он.
— Все же мне бы не хотелось давать лодку на ночь глядя, — довольно грубо сказал вдруг Кэпп.
— Я считал, что мы уже все обсудили.
— Я же не знал, что вы вообще никакого представления об этом деле не имеете. А лодки эти принадлежат даже не мне, а моему другу. Я за них отвечаю, и я должен быть уверен, что ни одну из них не украдут.
— Но они же все, я уверен, застрахованы.
— Мне нужен залог.
Стоун вытащил из бумажника еще одну стодолларовую бумажку.
— Сойдет?
— Сойдет.
— А бензин в баке есть?
— Да бак полон на три четверти.
Чарли отвернул колпачок и заглянул в бак.
— Эй, парень, — вдруг сказал Кэпп, — окурок-то выкинь. Надо быть поосторожнее, бензин все-таки, не что-нибудь. Он, знаешь ли, иногда взрывается.
— О, извините, — произнес Стоун, выплевывая сигарету в воду. — Э, да тут бензина достаточно для того, чтобы доплыть до Канады и обратно, — пошутил он, затем снял трос со стального штыря на краю причала, вернулся на борт и включил зажигание. Мотор заработал, палуба завибрировала под ногами Чарли. Он снял со стены рюкзак и достал из него оранжевый жилет.
— Я через часок вернусь! — прокричал он владельцу станции, прикуривая очередную сигарету.
Включив
Воцарившаяся тишина была почти осязаема. С берега доносилось громкое кваканье жаб-быков. Стоун заметил, что в этом месте озеро было очень глубоким. С берега его лодка была не видна.
Сбросив на воду спасательный плот, Чарли понаблюдал, как он покачивается на волнах, привязанный к моторке тонкой бечевкой. Затем Стоун уложил весла на корме, поближе к плотику, расстегнул полотняный рюкзак и вытащил оттуда рулон туалетной бумаги и спички. Отвернув колпачок бензобака, он размотал в бак рулон бумаги, а остатком заткнул отверстие. Все получилось отлично. После этого Чарли достал из пачки сигарету и воткнул ее в бумагу так, что она торчала оттуда указующим перстом.
Затем он вытащил ее и прикурил. В темноте замерцал красный огонек. Стоун опять укрепил уже зажженную сигарету в рулоне горящим концом вверх.
Оставив рюкзак на палубе, он переполз через борт, забрал весла, погрузился в ледяную воду и подплыл к плоту. От резкой боли в израненной руке он чуть не закричал. Начало было не слишком удачным: он чуть не упал в воду вниз головой. Но очень скоро Чарли удалось выровнять ход и быстро и бесшумно отогнать плот подальше от лодки. Дело усложнялось еще и тем, что ему приходилось щадить больную руку. Несколько минут спустя плотик зашуршал по песку: берег.
Дрожа от холода в мокрых джинсах и свитере, Чарли вытащил плот на землю и, вытянув затычку, выпустил воздух. Если он рассчитал все правильно, то ему предстояло пробыть в промокшей одежде минут пятнадцать-двадцать. Вполне достаточно для того, чтобы сильно простудиться. В левой руке пульсировала сильная боль.
И тут неподалеку раздался оглушительный взрыв, ужасный грохот огласил округу, вода озарилась ярким светом. Быстро оглянувшись назад, Чарли увидел, что «Сокол» превратился в огненный шар, сияющий праздничный апельсин, освещающий гладкую поверхность озера неестественным свечением.
Стоун быстро пошел прочь, с трудом пробираясь сквозь заросли и таща в единственной здоровой руке весла и сдувающийся плот. Бег не согревал его, он дрожал всем телом. Неприятное чувство холода усугублялось страшной болью в левой руке, отдающейся где-то в мозгу.
Пробежав футов двести, Стоун увидел белый «ауди», стоящий на обочине шоссе под дуговой лампой у деревянного столика для пикников. Сидя в куполе света, Паула читала. Чарли изо всех сил рванул вперед, в тепло машины.
Слабеющей рукой, напугав девушку, он открыл дверцу. Паула смотрела на него с изумлением.