Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– Нет, не внук он мне, - отрицательно покачала головой Бриггита.
– Я не собираюсь принимать этого младенца.
– Вот как… - слезы на личике Сигюн смешались с горькой улыбкой. Она почему-то не чувствует боли, как будто там, внутри, все окаменело.
– Получается, ни ты, ни отец не знали о том, что я родила ребенка. Зачем же ты тогда пришла?
– Сигюн, я пришла сюда за тобой. Я пришла, чтобы забрать тебя в Ванахейм, подальше от Асгарда, подальше от Локи, подальше от всего этого. Твой отец ждет нас в Ванахейме через три дня, он требует, чтобы ты вернулась. Мы знаем, сколько боли тебе пришлось натерпеться с этим двуликим монстром.
– Нет, - прозвучал однозначный ответ дочери, и её холодный взгляд впился в женщину, словно сотня кинжалов.
–
– Сигюн равнодушно смотрела на Бриггиту и смотрела сквозь неё в пустоту.
– Из-за Локи ты несколько раз могла лишится жизни, Сигюн. Как, ты думала, я буду отзываться о нем? Как, по твоему, я должна принять его потомка? Он испортил тебе жизнь.
– Наша с ним свадьба - не наша воля, в отличии от наших чувств. Наш сын желанный нами обоими. Все беды - его ошибки, за которые он платит сейчас. Все мои слезы, что были пролиты ночами на подушки - не из-за него, а о нем. Это разные вещи, мама. Я люблю его, и скорее солнце взорвется, чем настанет день, когда я сбегу из Асгарда. Я не думала, что ты уподобишься асам, что ты станешь считать моего сына чудовищем. Да, отец его совершил много плохого: уничтожал миры, отнимал жизни, пролил много крови невинных; но это ещё совсем маленькое создание, которое только что начало дышать и жить, не заслуживает таких слов, тем более от собственной бабушки. Ты, явившись сюда, уговариваешь меня бросить свою семью, вернуться в цветущий Ванахейм, жить по-новому, забыв о заключенном муже, о единственном сыне? На какой ответ из моих уст ты рассчитывала?
– гордо вскинув голову, Сигюн неотрывно смотрела в глаза Бриггиты. Та была бледна как камень, губы молчали, глаза наливались слезами, но перебить дочь она не смела, как и сейчас не знала, что отвечать. Все слова разом вылетели из её головы. Перед ней стояла вовсе не маленькая девочка, что всегда задорно улыбалась, смеялась и беззаботно бегала босиком по траве, перед ней стояла горделивая, сильная женщина, смелая и решительная, твердая, несмотря на мягкий и нежный нрав, что был подобен полевому цветку. Девушка, готовая ради мужа броситься в пекло войны. Она слаба лишь тем, что не имеет силы магии, не владеет оружием, но её чувства слишком сильны, чтобы растаять, чтобы исчезнуть, они слишком крепки, чтобы ветер порывами разорвал их на части, эти чувства не подвластны чужим словам, и разрушить их никому не под силу. Бриггита однажды винила себя в том, что отдала дочь за потомка ётунов, обманула её, но не могла знать, что рядом с ним Сигюн обретала счастье, о котором лишь ходят легенды. Разве можно быть счастливой, находясь рядом с опальным Локи, Богом обмана? На этот вопрос могла ответить только Сигюн, хотя и без слов было ясно.
Бриггита растерялась, опешила, но возразить девушке ничего не смогла потому, как нечего было возражать. В чем можно винить бедную Сигюн? В том, что Локи оказался злодеем? Сигюн виновна лишь в одном - она безмерно любит Локи… Это было предначертано ей уже очень давно… Сигюн была права абсолютно во всем. Младенец не виноват в том, что совершил его отец, и Бриггита теперь размышляла иначе, осознавая свою ошибку… Как она могла прийти к дочери, ожидающей поддержки и помощи, и кинуть ей в лицо лишь гневные речи о любимых и дорогих для неё людях, мало того - заставлять оставить их, уйти прочь? Сигюн не выбирала эту дорогу, сама судьба вывела её на этот путь, подарила ей такого спутника, наказав вечно любить его, верить ему, оберегать его. Она - его ангел-хранитель, который никогда не позволит себе взмахнуть своим белым крылом, дабы отпустить его черное…
– Сигюн, я… - начало было Бриггита.
– Мама, если ты пришла сюда только для того, чтобы увести меня в Ванахейм, то тебе стоит вернуться домой уже сегодня.
– Ты гонишь меня?
– По щеке женщины стекла одинокая слеза, а отчаяние отразилось в глазах серыми огнями.
–
Бриггита, постояв пару минут, пытаясь совладать с нахлынувшими на неё слезами, которые так редко проливала, несмело приблизилась к дочери. Браня и ругая себя за произнесенные раннее слова, она обняла её за плечи, прижала к своей груди. Сигюн уткнулась в её шелковое платье, пачкая его слезами, а матушка лишь утешающе гладила её по белокурым волосам, украдкой посматривая на младенца, сжимающего малюсенькими ручками белое одеяльце, сопящего в своем детском, волшебном сне. На лице женщины проскользнула еле заметная и неожиданная даже для неё самой улыбка, а в груди сердце забилось сильно. Так сердце билось, когда на своих руках она держала новорожденную Сигюн.
– Прости меня, дочка. Прости, - каялась княжна.
– Мне казалось, что я знаю все, знаю твою боль, твои страдания, но теперь понимаю, как я ошибалась.
– Мама, все хорошо. Я не сержусь, только прошу, не отрекайся от малыша. Отвергнув его, ты отвергнешь и меня тоже, - дева вытерла слезы, взглянула в глаза родной матери. Та снова обняла её, прижала к груди, поглаживая по волосам.
– Ну тише, не плачь, а то ты разбудишь его, - нежно ответила матушка, и на её губах вновь мелькнула улыбка.
– Что же мне сказать отцу? Он не желает, чтобы ты оставалась здесь.
– Это моя судьба, и он должен принять её таковой, - прошептала Сигюн. Она вдруг вспомнила себя маленькой девчонкой, которой папа всегда что-то дарил, но то были лишь мгновения, когда она видела его. Царю всегда было некогда заниматься со своим ребенком, и счастье Сигюн не имело границ, когда Ньёрд выкраивал для неё хотя бы минутку из своего времени. Она только сейчас поняла, что скучает по родному дому, но возвращаться туда она не хочет. Там осталась её старая жизнь, её детство, и новой жизни там не будет для неё. Новая жизнь уготована была здесь, в Асгарде, рядом с опальным принцем тьмы, с Богом лжи.
========== Глава 39 ==========
Ночь опустилась на Асгард, сегодня, как никогда раньше, ночь была прохладной, с неба падал и кружил в воздухе мелкий снег, он томно танцевал под музыку ветра и ложился на землю, тут же тая на нагретой поверхности. В столице вновь стоял гул победных песен, пировальных танцев, воины собирались своими любимыми шумными толпами, компаниями, праздновали свое превосходство над темными проделками преступности. Упитанный Вольштагг огромными кружками пил душистый эль и, осушив каждую, разбивал, при этом выкрикивая слово: “Ещё!”. На его широких коленях сидели маленькие дети. Точно так же, как и взрослые, они радостно смеялись и улыбались, и добрый воин угощал их сладостями. Возле высокой колонны расположился Фандрал, а по обе стороны от него сидели две восхитительные асиньи, которых мужчина обнимал за плечи, к каждой из них поворачивался и шептал что-то на ушко, а те заходились звонким смехом и чуть заметно впадали в краску.
Среди всего шума и гама, который, казалось, проходил мимо, находился и Тор. Слыша в голове своей веселый смех, он машинально улыбался, а люди в его глазах как будто стали расплывчатым пятном, когда среди асгардских дев, что сидели на скамье и беседовали о чем-то, он вдруг увидел свою возлюбленную Джейн. Спохватившись, готовясь уже подняться с места и подойти к ней, Тор вовремя одумался, понимая, что она всего лишь привиделась ему. То ли алкоголь ударил в мозг, то ли чувство тоски по любимой настежь закрыло ход другим мыслям… Бог грома поставил большую кружку на стол, а сам решил выйти на свежий воздух.