Мой Ванька. Том первый
Шрифт:
– А, я понял! – Ванька сияет. – Таким путём ты хочешь проверить, есть ли у меня мозги. Давай. Просветили, а там – пусто! Во класс! И с меня взятки гладки!
– Иди ты!
– Извини… Не могу… Я в бессрочном отпуске и вообще сменил профессию, – он блаженно улыбается, понимая, что все его шутки сегодня проходят на «раз».
Махнув рукой, иду на кухню подогревать ужин.
Появляется Ванька, завёрнутый в одеяло.
– Саш, ну давай я чего-нибудь поделаю. Что ты всё сам да сам…
Он
– Слушай, самое лучшее, что ты можешь сделать, – это лечь обратно в кровать.
– Саш… Я нормально себя чувствую. Ты же сам сказал, что хрипов не слышишь.
– Это я сказал. А надо, чтобы тебя посмотрел пульмонолог.
– Пульмо… кто?
– Пульмонолог. Это, если можно так сказать, лёгочник.
Видно, Ваньку сегодня так просто не унять. Стоит с заумно-хитрым видом.
– Понял. Значит, лор – это ушник, окулист – это глазник, пульмонолог – это лёгочник, гинеколог… Саш… А как гинеколог по-русски будет? – так невинно спрашивает он.
– Ты сам уйдёшь, или тебе дать пинка в твою исколотую жопу? – делаю к нему шаг.
– Ухожу, ухожу… – пятясь к двери, Ванька хихикает.
– Правильно делаешь, что пятишься, – мне уже самому стало весело. – А то смотри… Шприцы у меня здесь, на кухне.
– Всех жоп не переколешь! – гордо восклицает Ванька и скрывается в комнате.
Какое-то время всё спокойно.
– Саш… – раздаётся голос из комнаты.
– Ну чего тебе ещё?
– Я серьёзно. Тебе кто твою бухгалтерию сейчас делает?
– Угадай с трёх раз, – отзываюсь я.
– Тут и угадывать не надо. Давай-ка, неси всё мне. Займусь.
Это действительно отдушина. Если Ванька этим займётся, то у меня освободится время. А мне надо ещё очень много учить и сдавать.
– Согласен. Спасибо тебе, Ванюха! – кричу я из кухни, – Ты даже не представляешь, насколько ты меня выручишь.
– Представляю, – со вздохом говорит он. – Потому и предложил.
После нашего ночного разговора Ванька повеселел. Я это вижу и этому очень рад, потому что он потихоньку становится прежним.
Ваньку осматривают в пульмонологии больницы академии.
– Когда, говорите, у него началось воспаление? – спрашивает заведующий этим отделением, тоже профессор, просматривая заключение рентгенолога.
– Недели две назад.
– Как две недели назад? – озадаченно спрашивает он.
Ещё раз прикидываю. Да, точно, две недели и два дня.
– Ну две недели и два дня. А что?
– Странно… – бормочет завотделением, снова прослушивая Ваньку. – У него всё чисто… Ну-ка, подышите интенсивно.
Ванька дышит полной грудью.
– М-да… А куда вы обращались?
– Никуда. Всё сам, дома…
– Постойте… –
Вид у него такой озадаченный, что мне становится весело.
– Не знаю… Может, тот самый, – не могу подавить улыбку.
– Ну вы ещё у нас в академии на экстернате. Да?
– Да. Сдаю потихоньку.
Завотделением наконец улыбается и протягивает руку.
– Меня зовут Николай Васильевич. Поздравляю, коллега. Ваш больной – не больной. Но всё-таки эти методы… Я, конечно, наслышан, но – вызывают сомнения… И всё-таки поздравляю!
С удовольствием пожимаю его руку.
На всём пути к машине, да и в ней тоже, Ванька странно молчит и всё поглядывает на меня.
– Ну что ты смотришь? Скажи что-нибудь! – не выдерживаю я.
– Уважуха… – произносит Ванька.
– Переведи!
– Уважаю тебя, говорю! И в какой-то степени завидую.
– А ты почаще болей, так я на тебе и натренируюсь, – отшучиваюсь я.
– Нет, Сашка… Я завидую, потому что мне тоже очень хочется заниматься тем, что мне интересно.
– Чем же?
– Своей специальностью. Не зря же я учился! Только где работу найти?
– Так ты ищи! Теперь ты здоров и можешь этим заняться.
– Вот завтра и займусь! – решительно говорит Ванька.
– Одобряю. Только завтра мы с тобой одеваться поедем. Ты же опять раздетый у меня!
– Саш… Ну прекрати! Перехожу я эту зиму как-нибудь. Ты же мне уже столько накупил…
– Да уж… В Булуне теперь можно устраивать распродажу шмоток с личного плеча Ивана Серёгина. Только всё равно поедем. Тебе нельзя мёрзнуть.
– Понял… – и добавляет ехидно: – Настанет и мой час. Ты посмотри, как сам-то ходишь. Чуть ли не бомж. Устроюсь, заработаю и тоже буду тебя таскать за шмотками.
– А я не возражаю.
– Слушай, а давай сегодня отпразднуем?
– Давай… Что, так хочется? Честно говоря, про твой тамошний запой я наслышан.
– Ты не волнуйся, я не стал алкашом. Просто мне было очень плохо.
– А кто тебе сказал, что от водки становится лучше? – усмехаюсь я. – Как почти врач, могу сказать, что пьянка только усугубляет имеющееся состояние.
– Это я уже сам понял. Кстати, ты мне курить-то разрешишь, доктор?
– Разрешу… И выпить, и покурить. Так что, в магазин ехать?
– Ага!
Сидим с Ванькой на кухне и празднуем.
– Ну, давай за твоё возвращение, – я поднимаю рюмку. – Хоть запоздало, но отметим.
– Давай… – Ванька неуверенно кивает. – Только я сам до конца не понял, вернулся ли, а если вернулся, то куда и кем?