Мужчина в полный рост (A Man in Full)
Шрифт:
— Да, все верно.
— Так ведь один только самолет тянет на сорок миллионов! — Хэрри повернулся к помощнику. — Шелдон, а остальные три?
— Пятнадцать миллионов девятьсот тысяч.
— Пятнадцать миллионов девятьсот тысяч, — повторил Хэрри. — Итак, самолеты у нас потянут на пятьдесят восемь миллионов. Где они у вас, самолеты эти, мистер Крокер?
— На ПДК, — ответил Крокер, имея в виду аэропорт для частного воздушного транспорта в округе Де Кальб, к востоку от города. ПДК было сокращением от Пичтри-Де Кальб.
— Вы арендуете там ангар?
— Да.
—
— Двенадцать.
— Двена-а-адцать?.. — Спец в нарочитом удивлении поднял брови, издевательски присвистнув. И усмехнулся: — Мы вас избавим от кучи деньжищ. — И снова хмыкнул, как будто выдал нечто ну очень смешное. Затем лицо его приняло серьезное выражение. Тоном, не терпящим возражений, он бросил: — Продайте!
— Продать мы всегда успеем, — ответил Крокер, — но в таком случае нас ожидает неизбежный крах. Самолеты нужны не для развлечений. У компании семнадцать складов в четырнадцати штатах. Мы…
— Продайте!
— Мы…
— Продайте! Будем действовать, как вьетконговцы. Отступать, сдавая землю пядь за пядью.
Он повернулся к Шелдону и что-то шепнул; Пипкас не расслышал. Помощник щелкнул кольцами папки и передал Спецу три или четыре листа.
Хэрри быстро просмотрел их, не поднимая головы.
— Так-так… эксперимента-а-альная фе-е-ерма, значит… — снова с издевкой протянул он. — Двадцать девять тысяч акров в округе Бейкер, штат Джорджия… Здесь правильно написано? Т-Е-Р-П-М-Т-И-Н?
— Правильно, — подтвердил Крокер.
— Значит, местечко зовется Терпмтин?
— Терпмтин, — повторил Крокер, раздражаясь. — Всегда так называлось. Это ферма… еще с тридцатых годов девятнадцатого века. Первое время там выращивали только хвойные… терпентин добывали. Ну, а рабочие… они произносили «терпмтин». Вообще-то, они и себя называли «нег…», то есть «народом терпмти-на» — людьми, добывающими терпмтин. Тем и занимались, из поколения в поколение: подсекали сосны и собирали терпентин. У нас живут уже потомки тех нег… тех людей… они и работают сейчас на ферме.
Пипкасу стало любопытно — с чего это вдруг Крокер так расчувствовался.
— Здесь, — сказал Хэрри, — записано: экспериментальная ферма. По моим же сведениям, это плантация.
— Ну да, в наших краях, в царстве гнуса, — охотно пояснил Крокер, — все, что больше пятисот акров, называется не иначе, как плантацией.
— Ну да, ну да… Однако я слышал, что Терпмтин именно перепелиная плантация. Вы охотитесь там на перепелов?
— Да весь округ — сплошные перепела. Как же не охотиться… конечно, охотимся. Соблазн-то велик.
— Можно ли сказать, что именно для этого и существует Терпмтин — для охоты на перепелов? Мистер Сикамор не раз бывал там. И у него сложилось именно такое впечатление.
Крокер в очередной раз глубоко вдохнул и выдохнул. Пипкас без труда прочитал его мысли: «Сначала твердят, что Сикамор уже не в счет, а теперь снова вспомнили про него». Однако вслух Крокер ответил:
— Терпмтин вот уже полтора столетия как ферма. И совсем даже не простаивает, куда там! Щас так и подавно. Наш главный полигон… испытания всякие… то… это… — Крокер сбился
— А также пятьдесят девять лошадей стоимостью в четыре миллиона семьсот тысяч… если верить вот этому, — прервал его Спец, показывая на переданные Шелдоном листы. — На что вам столько-то? Не плуги же они тягают, а?
— Лошади сами по себе — весьма прибыльное дело, — парировал Крокер, стараясь не вспылить. — Хорошие лошади всегда в цене, это железно. К тому же неплохо идут дела с племенными жеребцами.
— Вот это я понимаю, — сказал Спец, изучая бумагу, — жеребец по кличке Первый Прикуп, три миллиона. — Спец выставил вперед огромный подбородок и уперся взглядом в Крокера.
— Есть такой, — ответил Крокер. Хэрри все повторял:
— Первый Прикуп… Первый Прикуп… А не намек ли это на процедуру получения кредита под строительство недвижимости?
Со стороны «ГранПланнерсБанка» раздались смешки; даже неулыбчивый Струк, правая рука Крокера, хмыкнул.
Крокер выдержал паузу и затем с неожиданной веселостью пояснил:
— Карточный термин. Из покера.
— Я и не сомневаюсь, что карточный, — ответил Спец, — однако не уверен, что игра — покер.
Снова смешки. На обоих концах стола знали — когда застройщик заключает с банком соглашение о ссуде, банк выдает деньги в несколько этапов, и начальный неофициально зовется «первым прикупом». Среди застройщиков Атланты даже бытует такая присказка: «На первый прикуп покупай посудину». Что значит: «Покупай моторную яхту „Гаттерас“ в семьдесят четыре фута длиной, о какой всегда мечтал, покупай виллу на Си-Айленд, какую всегда хотел, покупай дом в Айове, ранчо в Вайоминге… все на первую ссуду — ну, как строительство не даст прибыли». Строго говоря, такая трата была незаконной, мошеннической — в соглашении с банком застройщик брал на себя обязательства вкладывать каждый ссуженный цент в строительство. Но в конце рисковых восьмидесятых, да и в девяностых тоже, банки закрывали на такое глаза; в те времена и в самом деле появилась не одна яхта под названием «Первый прикуп», пришвартованная у берегов Си-Айленда или Хилтон-Хеда, а в глухомани округа Бейкер появился племенной жеребец…
— Пе-е-ервый При-и-икуп, — с издевкой протянул Спец. — Фу-ты, ну-ты! А правда ли, мистер Крокер, что на этих лошадях вы и сами ездите? Когда стреляете перепелов?
— Ну, лучше с них все ж таки слезать… прежде чем стрелять… а то ведь сильно пожалеешь. А так да… конечно… случается выезжать… Да и лошадям это только на пользу…
Спец поглядел на засранца с сомнением.
— Пятьдесят девять лошадей… четыре миллиона семьсот тысяч… — Он опустил голову, изучая бумаги. — Двадцать девять тысяч акров… постройки… оборудование… взлетная полоса для «Гольфстрима»… Все вместе — тридцать два миллиона… А с лошадьми — все тридцать семь… — Спец помолчал, а затем спокойным, но твердым тоном заявил: — Продайте!