На безымянной высоте
Шрифт:
— По-разному, да и сами они очень разные, — сказал Марек.
— Они предатели, ты понял?
— Миша, это два пацана, как вот ваш Коля Малахов, с кем ты приходил... Они односельчане, с детства привыкли друг за дружку держаться. На фронт попали, а там сразу и в плен.
— Жалко их, — вздохнула Ева.
— Нас бы кто пожалел... — Михаил поднялся из-за стола. — Когда они нас в спину убивают...
— Погоди, Миша, сядь... Может, я их с тобой сведу? — спросил Марек. — Они чего-нибудь тебе покажут или расскажут. Вдруг вам пригодится?
* * *
В прицел снайперской винтовки были хорошо видны лейтенант Малютин и Катя, сидящие друг против друга в той же рощице и о чем-то разговаривающие.
Перекрестье скользило, как бы раздумывая, по Катиному лицу, и было видно, как шевелятся ее губы, когда она что-то говорит.
— Оль, ты чего? Ты кого там высмотрела?
Перекрестье соскользнуло вниз, и Оля Позднеева увидела над своим окопом Малахова. Вид расстроенный, пилотка сбита на затылок, в руках две простреленные пустые канистры.
— Да никакой он не снайпер, этот фриц! — Он показал ей пустые емкости. — В меня стрелял, а только канистры продырявил... Или это я такой заговоренный... Наливка там была, представляешь?
— Я и вижу, что теперь она вся в тебе... — хмыкнула Оля. И сморщилась, отмахнувшись. — Иди откуда пришел, мне пьяный напарник не нужен!
— Оля, не пропадать же добру...
— Везет же кое-кому... — отрешенно сказала она, глядя мимо него в сторону рощицы. — Одних пули облетают, других счастье не обходит...
Он тоже невольно посмотрел в ту же сторону. Взял бинокль, навел на рощу, увидел Малютина и Катю и сразу понял причину ее печали. Только не знал, чем утешить.
— Оль, ты, главное, не беспокойся, — сказал он, слегка растягивая слова. — Я не я, если мы с тобой его не уделаем!..
Он не знал, чем еще ее утешить, и голос его стал так просителен и непривычно робок, что она снова удивленно на него взглянула.
— Ты это про кого?
— Про немца этого, как его, Кремера, вот... А хочешь, я повторю, ну как тогда, когда он на мне фуражку полковничью прострелил? Я вылезу и его отвлеку, чтоб ты его засекла.
— С ума сошел? Ты что, в самом деле веришь, что заговоренный?
— Ну почему сразу — с ума, Оль? Он же не убил меня. Только в фуражку или в канистру попадает.
— Больно нужен ты ему. Он с тобой играет. А надоешь ему своим кривлянием, он тебя сразу пристрелит. Он же не знает, что ты заговоренный, — добавила она со смешком. И потрепала его по едва отросшим волосам. — Сиди уж, герой... Ладно, пойду посплю, если удастся. А то глаза устали.
И пошла не оглядываясь. Он смотрел ей вслед, потом быстро догнал. И некоторое время шел с ней рядом по направлению к женской землянке.
— Мадам, я, конечно, бесконечно извиняюсь... — Он осторожно кашлянул в кулак. — Вы, я вижу, нынче не в духах. Но могу я все-таки чем-нибудь помочь?
Она остановилась, смерила его надменным взглядом, от которого Малахов сначала привычно скукожился, потом вспылил.
— Да ладно тебе из себя меня строить! — Его голос сейчас звенел от мальчишеской обиды. — Думаешь, не знаю, зачем Гиви-покойник к тебе в окоп залез? У него вся мотня была расстегнута, когда мы его ночью вытаскивали, я сам его тащил и видел!
Реакция ее была неожиданной. Она повернулась в его сторону так резко, что он отпрянул. Но она не дала ему пощечину и не обозвала, она спросила, остановившись:
— Скажи, Коля, ты правда хочешь мне помочь? Он даже приоткрыл рот от неожиданности.
— Ну... А что? Я ж твой напарник, можно сказать...
— Понимаешь, я должна, я хочу убить этого немца! Ты очень хороший, искренний, храбрый парень, Коля. Только прикидываешься полудурком. Мне и лейтенант Малютин это сказал. Так поможешь мне, правда? Сделаешь, как я попрошу?
Он по-прежнему ничего не мог сказать от растерянности.
— Согласен или нет? — В ее голосе зазвенели металлические нотки.
— А насчет всего остального? — спросил он, опомнившись.
— Ты о чем? — не поняла она или сделала вид, что не поняла.
— Ну сама понимаешь... С Гиви небось сразу бы поняла! — сказал он.
Она пренебрежительно махнула на него рукой, пошла дальше. Спохватившись, он ее догнал:
— Ну да, мы с тобой немца кокнем, и ты обратно в корпус уедешь... А как же я?
Она остановилась и, сдерживая улыбку, посмотрела ему в глаза.
— Слушай, ты правда чемпионкой СССР по стрельбе была? Или врут? — спросил он, чтобы что-нибудь спросить.
— Да, а что?
— Ничего. У меня до тебя кого только не было... А вот чемпионки СССР — еще ни разу, — сказал он с вызовом.
— У тебя на гражданке наверняка была невеста. — Оля улыбнулась. —Такой, как ты, ни одну не пропустит... Как хоть ее зовут?
— Допустим, Машка, — криво усмехнулся он. — У нас в зоне на всех одна невеста была. Торф заготавливала в соседнем поселке... — И тут же спохватился: — Оль, да я это пошутил. Не бери в голову.
Она сомкнула брови, стараясь понять, шутит или правда.
— Ладно, договорились, — пробормотал он поспешно, пока она не передумала. — Помогу тебе, так и.быть. Хорошо бы, конечно, аванс для начала... Ее удивление возрастало.
— Коля, ты о чем, я не понимаю. Какой аванс?
— Ну поцеловала бы, что ли... — Он поднял на нее глаза. — Ладно, все, замяли... — Под ее взглядом Коля окончательно стушевался. — Ну так как мы договоримся действовать?
Она задумалась.
— Я долго размышляла... Вот ты вылез тогда из траншеи, и он себя, когда выстрелил, смеха ради обнаружил. Дело в том, что немец играет не только со мной, но и с тобой...