На грани риска
Шрифт:
14 ноября
Пурга выдохлась. Несколько раз мы ощутили глухие удары, от которых льдина слегка содрогнулась. Но торошения пока нет. Лагерь так замело снегом, что палатки, штабеля грузов превратились в белые курганы. Как хорошо, что все грузы мы вовремя сложили на место и лишний раз убедились в справедливости правила, которое особенно важно для полярников: никогда не откладывай на завтра то, что ты можешь сделать сегодня.
18 ноября
Проснулся среди ночи. Кто-то настойчиво толкает меня. Спросонья не могу сообразить, что происходит. При голубоватом свете горелки различаю у кровати человека, стоящего на коленях. Комаров?! Сон мигом слетел с меня, и я выскакиваю из спального мешка:
– Михаил Семенович, что с тобой?
– Спина. Ох, спину прихватило. Мочи нет. Не согнуться, не разогнуться. Никакого терпежу нет. Даже не знаю, как дополз до вашей палатки.
–
– Пошли ко мне, не то перебудим всех, а завтра аврал. И полегчало вроде бы.
Буквально ползком мы добираемся до комаровской палатки, и там, охая и кряхтя, Михаил забирается в спальный мешок. Я включаю газ, развожу паяльную лампу и, как только потеплело, принимаюсь осматривать заболевшего.
– Радикулит, - заключаю я.
– Придется тебе недельку полежать.
– Да ты что! У меня работы навалом.
– Ничего не поделаешь.
Я нагрел воды, наполнил грелку, и Комаров подсунул ее под одежду на поясницу. Притащив ему целую горсть таблеток и пообещав скоро зайти, я, полусонный, плетусь на камбуз.
В кают-компании все в полном сборе.
– Доктор, что с Комаровым?
– озабоченно спрашивает Сомов.
– Радикулит. Думаю, отлежится недельку и все пройдет.
– Пусть Виталий идет отдыхать: он ведь всю ночь не спал. А с обедом мы с Петровым и без него как-нибудь управимся, - сказал Гудкович.
По несуществующему "закону парности случаев" к вечеру заболел Яковлев. Кашляет, то и дело вытирает нос и ругается простуженным голосом. Правда, температура всего 37,3. Но кто знает, как это может обернуться на льдине, где царит полярный холод и повсюду ледяные сквозняки? Здесь опасно самое невинное заболевание.
19 ноября
Вчера исчез Ропак. Провалился ли в трещину, застрял ли в торосах, или, может быть, его загрыз другой кобель - Торос? Дмитриев себе места не находит. Как только утихла пурга, он вместе с Гудковичем отправился искать пропавшую собаку. Но безуспешно. И вот сегодня вечером, когда мы уже было забрались в спальные мешки, у входа в палатку послышалось царапание и на пороге появился Ропак. Но, боже мой, в каком виде! Отощавший, со свалявшейся шерстью, с незажившими царапинами на морде. Помедлив, он прихрамывая направился к постели Дмитриева и, став на задние лапы, положил передние к нему на грудь. От радости и умиления Саша даже прослезился. Затем Ропак поздоровался со мной, с Зямой, протянув нам лапу, потом отошел, прилег рядом с газовой плиткой и, положив голову на вытянутые лапы, закрыл глаза. Ну точь-в-точь как смертельно уставший человек! До чего же он красив, наш Ропак! Стройный, мускулистый, с вытянутой мордой, с большими карими глазами, в которых светился недюжинный (хотя и собачий) ум. У него ослепительно белая, без единого черного пятнышка, пушистая шуба и изящные, всегда стоящие торчком уши. Ропак ужасно обидчив. Стоит повысить на него голос, как он опускает голову и медленным шагом покидает палатку.
22 ноября
Курко ворвался на камбуз с криком: "Жора помирает!" Нахлобучив шапку, я в чем был бросился к палатке радистов. На пороге стояли Гудкович и Петров, поддерживая под мышки безвольно обмякшее тело Щетинина.
После уколов сердечных препаратов Георгий Ефремович пришел в себя и еще тихим от слабости голосом рассказал, что произошло. Он слушал радиостанцию Диксона, как вдруг почувствовал сильную слабость. Палатка поплыла перед глазами, во рту появилась противная горечь. Что было дальше, он не помнил. Оказалось, что выхлопную трубу движка, стоявшего в палатке, забило снегом и Щетинин надышался выхлопных газов. Узнав об этом происшествии, Сомов распорядился немедленно вынести движок наружу, что крайне опечалило радистов. При всех неудобствах постоянного и притом довольно шумного соседства с движком его присутствие в палатке имело два существенных преимущества, в тепле он легко заводился и, главное, нагревался, как хорошая печка.
В довершение ко всему ветродвигатель, который все эти дни бесшумно вертелся над палаткой, заряжая аккумуляторы, замер в бездействии. Однако стенания радистов, видно, все же дошли до ушей владыки Арктики, и устойчивый южный ветер весело закрутил широкие лопасти ветряка.
30 ноября
Заговорил лед. Совсем неподалеку слышатся шорохи, потрескивания, словно кто-то большой, тяжелый ходит по торосам. Безлунье. Высокие облака закрыли звезды. В кромешной темноте эти скрипы и шорохи звучат особенно зловеще. К ужину подвижки прекратились и на льдину опустилась тишина, то особое арктическое безмолвие, которое, по выражению Георгия Ушакова, знаменитого
Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
писал великий Ломоносов. Почти двести лет назад он первый указал на электрическую природу полярных сияний.
Однако и до наших дней многие тайны этого чудо-света все еще не раскрыты. В общем-то, природа этого явления известна: заряженные частицы корпускулы, устремляясь из просторов Вселенной в верхние слои земной атмосферы со скоростью одна-две тысячи километров в секунду и сталкиваясь с атомами газов, ее составляющих, вызывают яркое причудливое свечение. Нижняя граница полярных сияний лежит на высоте примерно ста километров, верхняя достигает тысячи пятисот. Одна из новейших гипотез о природе полярных сияний утверждает, что корпускулярный поток "солнечного ветра", достигая земной магнитосферы, искажает ее форму. Она как бы вытягивается, а затем несколько раз за ночь возвращается к прежней форме, отдавая свою энергию в атмосфере над полюсами. Магнитосфера действует словно гигантский ускоритель электронов, которые, в свою очередь, заставляют атомы излучать свет. По второй гипотезе, "солнечный ветер" сам по себе способен возбуждать атомы атмосферных газов, генерируя потоки в магнитосфере, которые захватывают отрицательно заряженные частицы и направляют ближе к поверхности. Но как бы ни объясняли физики его происхождение, впечатление это зрелище производит неизгладимое. Оно то является нам в виде извивающихся лент, полос, причудливых дуг, то образует светящееся облако, то свисает ожившими складками драпри над бескрайней сценой арктического театра.
x x x
Откидная дверь на камбузе, обитая оленьей шкурой, создает некоторые неудобства. Стоит ее неосторожно приподнять, как иней, густо покрывающий мех, сыплется за воротник. Поэтому со временем все усвоили новый метод проникновения в кают-компанию. Дверь осторожно приподнимают и, просунув ноги вперед, рывком протаскивают тело. Тоже не очень удобно, но зато вполне безопасно. С некоторой поры я без труда узнаю, кто ко мне пожаловал в гости. Серые изношенные валенки - значит, Саша Дмитриев, упорно не признающий преимущества унтов. Коричневые унты с черными, словно выпачканными углем, пятнами - это Жора Щетинин. Светло-коричневые с обожженным мехом - Гурий Яковлев.
2 декабря
Несмотря на определенные бытовые затруднения, ежедневное бритье столь же неотъемлемая часть нашего быта, как утреннее умывание, чистка зубов и зарядка. Сомов неукоснительно требует выполнения правил личной гигиены. Это требование необходимо не только для поддержания здоровья, оно и важнейшее средство против "моральных" недугов. И все же многие из "дрейфунов" отрастили бороды. Одни - потому, что бритье связано с обременительными хлопотами, другие считают бороду неотъемлемым атрибутом "полярного волка", третьи убеждены, что борода - лучшее средство защиты лица от мороза. А вот Гурий Яковлев утверждает, что борода необходима для борьбы... с жаждой, так как на дальней площадке из сосулек, намерзших на бороду, можно натопить по меньшей мере граммов двести воды.
Я поначалу каждое утро выскабливал щеки и подбородок, считая, что с меня вполне достаточно усов, но однажды я вдруг понял: борода мне просто необходима. Она так подходила к моей пышной пыжиковой шапке и массивной трубке из вереска.
Но хлопоты доставляет не только бритье. В нашей лагерной жизни обычные "земные дела" превращаются в проблемы. Помыться поутру - проблема, воды раздобыть - проблема, сходить в туалет - почти подвиг. Ведь крохотная, стоящая на краю лагеря фанерная будочка обдувается арктическими ветрами и промерзла насквозь. О теплые, светлые туалеты Большой земли!