На карте не значится
Шрифт:
Эсэсовские надзиратели следили главным образом за тем, чтобы заключенные на работе выполняли нормы. Нужно было работать и работать. А смерть все равно поджидала каждого впереди. И пока человек приближался к ней, палачи старались выжать из него все, что он мог дать своими мускулами.
И тем быстрее гибли люди, что не было просвета, не было надежды на будущее.
Но быстро сложившаяся подпольная организация заключенных повела борьбу с настроениями мрачной обреченности и безысходности, начала осторожную подготовку к восстанию и побегу.
Эта цель пробудила людей к действию, к борьбе за жизнь, влила в измученные сердца надежду, которая с первыми вестями о победах над немецко-фашистскими завоевателями разгорелась с неудержимой силой.
Новые, радостные известия с Родины привезли в лагерь пленники с «Невы». Но сейчас они, под конвоем автоматчиков, еще только шли к месту своего заточения - в «славянский» сектор лагеря.
НАДПИСЬ НА ЖЕЛЕЗНЫХ ВОРОТАХ
Шагали молча, внимательно примечая все, что встречалось на пути, что можно было разглядеть при сером свете короткого полярного дня.
Кругом было хмуро и пустынно, на всем пространстве, какое только можно было видеть. Быстрые низкие тучи то и дело напарывались на высокие сопки и скалы. Кое-где виднелись ледники, спускавшиеся с острых вершин. По дороге, завихряясь, мела поземка.
Вскоре колонна свернула с дороги и подошла к одноэтажному каменному зданию, перегораживавшему вход в ущелье во всю его ширину - от скалы до скалы. Это был блок-пропускник и лагерная канцелярия. Здесь колонну остановили. Старший конвоя отправился оформлять прибытие новой партии заключенных, а они принялись с любопытством рассматривать необычное здание, за которым находились бараки «славянского» сектора лагеря.
Здание было низкое, но задняя стена его, обращенная внутрь лагеря, была очень высокой и не имела окон (это вновь прибывшие увидели уже потом). На стене, посередине, была пристроена полузакрытая платформа, с пулеметами и прожекторами. Там же находился и часовой. Оттуда просматривалась вся территория лагеря. Такие же платформы были и по обоим концам стены, у скал. Между платформами, поверх стены, тянулись ряды колючей проволоки.
Формальности по приему вновь прибывших были короткими. Тяжелые железные ворота со зловещей надписью «Оставь надежду сюда входящий» распахнулись, и пленники вступили в «славянский» сектор лагеря.
Здесь вновь прибывших ожидала группа лагерников. Серые, истощенные лица их светились радушием.
– Горячий привет, товарищи!
– Впереди стоял коренастый заключенный, с густыми бровями и проницательными глазами.
– Мы рады помочь вам, чем возможно, - продолжал он.
– Я староста лагеря, Смуров. А это - старосты бараков и дежурные. Знакомьтесь и рассказывайте, что делается там, на Родине… А вашего старшого попрошу подойти ко мне.
Строй рассыпался. Все смешались, и началась беседа. Вопросы сыпались без конца.
– Значит, мы больше не отступаем?
– Нет. После разгрома фашистов под Курском к Орлом мы теперь наступаем по всему фронту - от Великих Лук до Черного моря!
– А как на юге?
– Донбасс освобожден!
– Оооо-о-о!
– Освобождается Украина! Подвигаемся к Днепру…
– Как хотелось бы быть сейчас там!
– А мне хочется сейчас глянуть хотя бы издали на нашу газету!
– Есть и газета.
– Неужели?!
– Сейчас дадим… Кузьмич, где газета?.,
– Сводку бы почитать!
– Есть и сводка… Пархомов! Дай сводку!
– Пусть Силантьев прочтет!
– Нет, нельзя так!
– вмешался Шерстнев.
– Пусть товарищи сами почитают.
Пархомов вытащил бумажку, развернул ее и поднял руку, не зная кому подать.
– Пусть читает Медведев!
– Нет, пусть Яковлев, - у него лучше голос..,
– Конечно, у меня голос лучше!
– Руку протянул суровый на вид бородач, в рваной шинели. Он взял бумажку и стал читать отчетливо и громко:
– «За два месяца летних боев, с пятого июля по пятое сентября сего года наши войска на всех участках фронта уничтожили: самолетов противника - пять тысяч семьсот двадцать девять, танков - восемь тысяч четыреста, орудий - пять тысяч сто девяносто два, автомашин - более двадцати восьми тысяч. Потери противника убитыми составляют более четырехсот двадцати тысяч солдат и офицеров. Всего же в боях с пятого июля по пятое сентября выбыли из строя (убитыми и ранеными) не менее полутора миллиона солдат и офицеров… За это время наши войска захватил и…»
Прочитав данные о трофеях и пленных Яковлев остановился.
– Всё!
– Ну, а теперь дай мне!
– потребовал Медведев. Он приблизил бумажку к глазам и стал всматриваться в слова и цифры, точно не веря самому себе, что он читает настоящую сводку Совинформбюро.
Медведев улыбался; губы его дрожали, и вдруг по его щекам поползли крупные слезы.
– Да ты что, Варфоломей! И не стыдно?
– укоризненно сказал -Яковлев.
– Перед новыми товарищами. Они подумают, что мы совсем здесь раскисли!..
– Извините, товарищи!- Медведев стал вытирать слезы ладонью.
– Я тоже хочу прочесть вслух эти слова и цифры. Вы не против?
– Читай, Варфоломей, читай!
– поддержали его товарищи.
И он снова медленно, взвешивая каждое слово, прочел сообщение Совинформбюро от начала до конца.
Смуров увел Шерстнева в глубь лагеря, и в кладовой седьмого барака, сидя на ящиках, они долго беседовали с глазу на глаз.
".Вечером вернувшиеся с работы заключенные «славянского» сектора узнали волнующие новости, которые привезли им новые пленники. Шерстнев вместе с дежурными по лагерю распределил всю свою команду так, чтобы беседами были охвачены все бараки.
С жадным вниманием, с блестящими глазами слушали узники рассказы о событиях на Родине. Долго не смыкали глаз измученные неволей люди, обмениваясь большими и радостными новостями.
ВАЖНЫЕ РЕШЕНИЯ И ОШИБОЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
В этот же вечер, в кладовой барака номер семь, заседал подпольный комитет «славянского» сектора. Председательствовал Смуров.
– Комитет обязан ускорить подготовку нашей операции, - начал он.
– Сегодня рассмотрим три вопроса: о возможности пополнить запасы оружия, об оперативном плане восстания и об организации боевых групп. Не будем терять времени. Слово имеет товарищ Вальтер.