На лобном месте. Литература нравственного сопротивления. 1946-1986
Шрифт:
Напротив, никогда полицейский корпус подавления, корпус МВД, не был так мобилен и технически оснащен, никогда еще устрашение, дезинформация общества и подавление его не были так разработаны, с применением всех достижений науки, в том числе такой науки, как психология.
Одни подавлены, разобщены, другие — продались. Стали опорой режима. «В нашей стране, — пишет Амальрик, — поскольку мы все работаем на государство, у всех психология чиновников — у писателей, состоящих членами Союза писателей, ученых, работающих в государственном институте, рабочих и колхозников в такой же степени, как
Обскуранты, по Амальрику, — скорее жертвы, чем палачи. Сознание их «очиновлено».
Пятнадцать лет назад Всеволод Кочетов, главный редактор журнала «Октябрь», отвергая рукопись одного писателя, прямо сказал ему, что надежды на возвращение к «ленинским идеям» — ребячьи химеры, ибо никаких идей там нет, — и он показал рукой на потолок…
Осознав это, Всеволод Кочетков так верно служил власти, лишенной идей, что даже прослыл идейным.
Плутоватые «качели» Е. Евтушенко и лениниана А. Вознесенского — та же самая открытая продажность.
Общественное мнение страны в последние годы особенно чутко ко всяким дымовым завесам, «перестройкам», раскаяниям и прочим «ужимкам и прыжкам», которые Амальрик пытается поставить в «идейный ряд». А идейность эта, как в писательской частушке:
У мого у милого Характер Ермилова: Ночку всю целуется, Утром отмежуется…Начав книгу с точных наблюдений, Андрей Амальрик — во второй части — совершил свою основную ошибку, вызвавшую недоумение, тревогу, а затем активный протест.
Он утверждает, что предстоящий тотальный конфликт — это истребительная война между СССР и Китаем, неважно, кто ее начнет первым, — Китай или СССР.
Действительно, в головах некоторых военных деятелей СССР была такая идея лет пятнадцать назад, в зените хрущевского могущества: «прошить» Китай танковыми корпусами, пока китайцы не обладают ядерной мощью.
Но и тогда эта авантюра встречала возражения самих же военных: «прошить-то прошьем», а потом что? При дезорганизации китайского хозяйства, саботаже и партизанском движении, когда миллионов сто возьмет в руки винтовки, подброшенные Китаю со всех сторон? 850 миллионов китайцев — их же придется кормить!..
Идея эта увяла быстро: Китай стал ядерной державой…
Убеждение в неотвратимости русско-китайского конфликта успокоит Европу и деморализует ее — вот чего боялись советские инакомыслящие.
«Железная поступь» Советского Союза во Вьетнаме, Анголе, Мозамбике, Эфиопии и т. д., видимо, пробудила успокоенных.
В России на этот счет никогда не заблуждались. О том, что думали там по поводу второй части исследования Амальрика, дает представление сатирический обзор, который гулял в самиздате. Назывался он «Обзор прессы за 1984 год», т. е. за тот год, когда, по Амальрику, Советского Союза уже не будет. Приведу его в кратких выдержках:
«Монд», 22 июня 1984 года, Париж.
Указ Президиума Верховного Совета Социалистической республики Франции…
За заслуги в развитии французской литературы и в связи с восьмидесятилетием наградить писателя Жана-Поля
«Унита», 13 июля. Ватикан (по телефону). Товарищ Пинетти, в прошлом видный деятель католической церкви Иоанн, а ныне лектор общества «Знание», выступил с публичным докладом в концертном зале «Грасиа». «Под знаменем марксизма-ленинизма к коммунизму вперед и вперед!» — этими словами, потонувшими в буре оваций, тов. Иоанн Пинетти закончил свой яркий, насыщенный интересными фактами доклад».
ОТПИСАЛИСЬ…
«Таймс», 5 января, Лондон. Труженики Шотландского района собрали в прошлом году невиданный урожай огурцов. А на прилавках лондонских овощных магазинов огурцов не густо. В чем причина?
— Тары нет, — отвечает председатель колхоза «Онест уэй» Герой Социалистического Труда Петти Бридж».
И т. д. и т. п. и пр. в том же духе.
Вероятно все же, что прав не Андрей Амальрик, а Орвелл, который в своей провидческой книге «1984», описывая победивший социализм в Англии, предугадал основные элементы духовного перерождения. В СССР они уже наступили. К примеру, существование двух партий в одной партии, внутренней — всевластной и внешней — безгласной; контроль властителя над мыслями и жестокое преследование инакомыслия. Постоянная слежка за каждым при помощи телекрина и пр.
Именно Орвеллом навеян этот мрачный юмор самиздата. Орвеллом и — доподлинным знанием советской действительности, во многом, и правда, орвелловской.
Во второй книге Андрея Амальрика собраны письма, посланные им в различные инстанции. Из них, на мой взгляд, наиболее интересно его открытое письмо Анатолию Кузнецову, в котором он пишет о свободе внутренней и внешней.
Кроме этих документов, важным было письмо, которое называется «Иностранные корреспонденты в Москве». В этом письме Андрей Амальрик сообщил миру о том, что в Москве знали почти все инакомыслящие, которые пытались хоть раз установить связи с иностранной прессой. Лишь незначительная часть иностранных корреспондентов решается вступить в контакт с инакомыслящими.
Андрей Амальрик — поистине дитя самиздата. Жизненный опыт он выстрадал, что называется, своими боками, а писал о нем уже в русле установившейся традиции самиздата; традиции Паустовского — Бека — Шаламова-Евгении Гинзбург, наконец, Александра Солженицына, рукописи которого к 1969 году гуляли по Москве и другим крупным городам.
Новое поколение шагнуло в самиздат, как в родную стихию. Порой по-юношески демонстрируя свою свободу, оно, как Андрей Амальрик, отдавало на Запад свои рукописи открыто, безбоязненно. Оно само помогало, в этом случае, палачам скрутить ему руки. Однако, с другой стороны, подавало пример гражданского неповиновения, как воздух необходимый замордованной России.