На руинах
Шрифт:
Пока вся городская милиция разыскивала подозреваемую в воровстве гражданку Парамонову восемнадцати лет, сгустились сумерки. К этому времени Зойка, бродя по улицам, обдумала сложившуюся ситуацию и поняла, что зря вернулась в родной город — следовало отсидеться где-нибудь, пока журналист не успокоится и не уберется к себе в Москву.
Прежде ей не хотелось впутывать в это дело своего приятеля Колю Тихомирова, но теперь выхода не было, и помочь мог только он. Петляя переулками, девушка добралась до дома на улице Коминтерна и, притаившись за углом, ждала, глядя на окна его квартиры — везде горел свет и в комнате Агафьи Тимофеевны тоже, а попадаться сейчас на глаза сварливой и голосистой старухе не стоило. Поэтому промокшая под осенним дождем и озябшая Зойка терпеливо ждала, пока вредная соседка Тихомировых ляжет спать.
Свет, однако, все не гас. Дело в том, что Коля по совету своего умудренного юриспруденцией приятеля аккуратно включал его каждый вечер, чтобы случайно проходившие мимо дома знакомые Агафьи Тимофеевны ничего не заподозрили, а в девять, когда она обычно укладывалась спать, выключал. Но в этот день они долго возились и забыли о времени — выполняя свое обязательство, Тихомиров-младший упаковывал вещи, чтобы переехать к брату и освободить комнату, а Вася развешивал в освободившемся шифоньере привезенную из общежития одежду.
Мебель Коля решил оставить другу — не тащить же в комфортно обставленную квартиру Алексея проеденный червоточиной шкаф и допотопные кровати с железными спинками, купленные родителями в начале пятидесятых.
— Пользуйся пока, — с царственным великодушием предложил он другу, — а потом Лешка вернется, и мы вам с Зойкой новую мебель купим — как свадебный подарок.
— Куда она делась? — постоянно спрашивал Вася, и раздражение его, вызванное отсутствием Зойки, возрастало с каждым днем. — Я тебе сказал, что без нее мне ничего не надо!
Коля, у которого кошки скребли на сердце, принимал беспечный вид и врал без малейшего зазрения совести:
— Да объявится она — куда-то отдыхать поехала. Сказала, куда, а я забыл.
В тот вечер Вася, оглядев внутренность на три четверти пустого шифоньера, в котором одиноко ютились его жалкие пожитки, внезапно рассвирепел.
— Я тебе не верю, ты врешь! Где она? Все, завтра иду сдаваться, пусть к стенке ставят, плевать!
— Васек, да ты что? — все внутренности Коли заледенели от ужаса, и язык его понес несусветную чушь: — Да она вот-вот приедет, я сейчас телеграмму ей отстучу, только вспомню, куда поехала. С утра к ее матери сбегаю, адрес узнаю, ты с ума-то не сходи, мы с тобой только-только дело начали. Если хочешь, те деньги все себе возьми, что мы за дурачка выручили — тебе ведь ремонт здесь, наверное, нужно будет сделать, и потом, у меня за свет в этом месяце не уплачено.
Произнеся слово «свет», он глянул на часы, вспомнил, что Агафье Тимофеевне давно пора уже было «лечь спать», и, побежав в ее комнату, щелкнул выключателем. Спустя пять минут в дверь робко позвонили. Переглянувшись, приятели застыли на месте.
— Вот и пришли за нами, — глухо и устало проговорил Вася голосом человека, которому в один момент все вдруг стало безразлично.
Звонок опять застенчиво звякнул, потом наступила тишина.
— Милиция так не звонит, — трезво возразил Коля и напряженно прислушался.
По ту сторону входной двери знакомый голос свистящим шепотом сказал:
— Коленька, открой, это я.
— Зойка! — обрадованный сверх всякой меры, он втащил ее внутрь. — Где ты пропадала, зараза такая?
— Ты скучал, да? Ой, а я как без тебя соскучилась! Сдохнуть можно! — она повисла у него на шее, но вдруг заметила открытую дверь Агафьи Тимофеевны и испуганно прошептала: — А Агашка-то твоя что, не спит еще?
— Да нет ее, заходи, не бойся.
— Нет? А у нее же вроде свет горел?
Не отвечая, Коля потащил ее к себе в комнату.
— Васек, пляши, Зойка объявилась!
— Здравствуй, Зоя, рад тебя видеть.
— Привет, Васек, взаимно, — но, судя по разочарованному тону девушки, чувствовалось, что присутствие его здесь в этот час явилось для нее неприятным сюрпризом.
В первую минуту при виде Зойки лицо Васи просияло, но он тут же повернулся к приятелю и посмотрел на него долгим пристальным взглядом. Тот понял, кивнул и отстранил радостно льнувшую к нему девушку.
— Зоя, нам с тобой надо будет серьезно поговорить.
— О чем? — ее зубы начали мелко стучать. — Коленька, я вся мокрая, околеваю, как собака, ты не дашь мне чаю?
— Конечно, я сейчас чайник поставлю, — Вася поспешно бросился на кухню.
— Правда, мокрая, — Коля провел рукой по влажным волосам Зойки, потом подумал, вытащил из сумки разорванную по шву футболку и вылинявшие джинсы с распоротой ширинкой, которые сначала хотел выкинуть, но потом пожалел. Бросил все это ей на колени со словами: — Переоденься.
Не стесняясь, она торопливо стащила с себя промокший спортивный костюм, отбросила в сторону и начала натягивать футболку. Коля жадно следил за ее грациозными движениями, потом вздохнул и отвел глаза. Вася принес гостье чай, сахар, тонко нарезал хлеб и помидоры, открыл банку рыбных консервов и постарался красиво разложить все по тарелочкам.
— Кушай, Зоя, кушай.
— Ага, — у нее внезапно пробудился волчий аппетит, — спасибо. Васек, ты такой заботливый — обалдеть! А вы сами чего не едите, ребята?
— Ешь, ешь, — Вася придвинул к девушке свой стул и впился в нее пристальным взглядом, — я готов о тебе заботиться всю жизнь.
— Вот еще, как-нибудь обойдусь, — насмешливо пропела она, пытаясь отстраниться, — мне таких заботливых, знаешь, и без тебя хватает.
Внезапно рука Коли больно стиснула ее плечо.
— Поела? Теперь поговорим. Васек, пойди — прогуляйся пока на кухне, — и, увидев, как недовольно сдвинулись брови приятеля, он поспешно добавил: — Мы с ней только поговорим, я объясню ей ситуацию — тут нужно использовать чисто дипломатический подход.