На руинах
Шрифт:
Расхохотавшись, Артем обнял ее и притянул к себе.
— Ты хитрая бестия, Зоинька, иди сюда.
Глаза ее мгновенно затуманились, дыхание участилось.
— Целуй меня, Темочка, я люблю, когда ты меня целуешь.
Он медленно раздевал ее, покрывая страстными поцелуями прекрасное гибкое тело, потом торопливо сбросил свою одежду. Сплетясь, они упали на ковер, ноги Зойки обхватили и с силой стиснули торс партнера, вынуждая его глубже проникать в нее. Наконец она со стоном расслабилась, позволив ему закончить. Обессиленный Артем какое-то время лежал, уткнувшись носом в жесткий ворс ковра, потом поднялся и, подхватив Зойку на руки, перенес на кровать. Лег рядом, обняв за плечи, а когда она попыталась немного отстраниться, крепко прижал к себе.
— Не пущу, даже не пытайся убежать!
— Я не пытаюсь, жарко же, Темочка.
— Ни с кем, кроме меня ты больше не будешь, поняла?
— Ты меня задушишь.
— Задушу, если ты станешь мне изменять. Завтра идем в ЗАГС.
— Ты ненормальный, я же тебе сказала, что не пойду.
Из груди его вырвался неприятный смешок.
— Не пойдешь сама — заставят, у меня тут кое-кто из сильных крепко в кулаке зажат.
Черные глаза Зойки полыхнули гневом, она презрительно фыркнула.
— Думаешь, ты так уж сильно на всех тут страху навел? Будешь много грозить — в Дону утопят, здесь у нас народ непростой.
Доронин расхохотался.
— Может, и утопили бы, да кишка тонка. У меня заключен своего рода договор, и твое мнение здесь никого не волнует. Завтра мы расписываемся, послезавтра уезжаем.
— Завтра?! — ахнула Зойка. — Но завтра нас никто не распишет, в ЗАГСе месяц лежит заявление.
— Ничего, — он весело взъерошил ее короткие волосы, — для нас с тобой срок сократят.
Закрыв глаза, она какое-то время сосредоточенно размышляла, потом решила, что выбора нет. Придется согласиться, а позже, может быть, удастся найти выход.
— Ладно, раз тебе так приспичило идти в ЗАГС, то черт с тобой, я согласна.
Артем расцвел, радостно заулыбался.
— Вот и хорошо, значит, вопрос улажен. Потом ты поймешь, что все это для твоей же пользы. Подумай, неужели быть моей женой и жить в столице хуже, чем оставаться здесь в провинции на правах рабыни? Да все просто от зависти лопнут!
— Кто, интересно?
— Ну, одноклассницы твои бывшие, например.
— Да они и так лопаются — из нашего класса бывшего три телки к Жаку работать просились, а он их никого не взял. Говорит: ни кожи, ни рожи.
— Ты нарочно меня хочешь позлить, Зоя? — кротко спросил он.
— Ага, — она весело фыркнула и покрутила хорошеньким носиком, — а что, нельзя?
— Можно, — теряя голову, Артем прижал ее к себе, — тебе все можно, моя королева. Клянусь, я всю жизнь посвящу тебе, я брошу пить, не волнуйся.
— Это точно, трезвый ты мне больше нравишься, — смех Зойки колокольчиком повис в воздухе, руки грациозно взметнулись кверху, обхватив его шею, а мозг лихорадочно работал, обдумывая варианты спасения, — только вот что, Темочка, давай, я сначала белое платье себе сделаю, а потом пойдем в ЗАГС — свадьба ведь все-таки.
Лицо Доронина мгновенно окаменело.
— Ничего, обойдешься. В Москве купим платье и отметим свадьбу.
— Ну, хоть послезавтра, ладно? Неудобно ж в старом идти. Завтра я домой сбегаю, в шифоньере пороюсь — у меня много нормальных шмоток, только погладить надо будет кой чего и подшить. Да, Темочка, хорошо? Хорошо?
Утром Артем позвонил Тине Валевской.
— Привет. Мне сегодня нужна будет машина.
— Куда ехать? — не ответив на его приветствие, сухо и коротко спросила она.
— Надо отвезти Зою к ней домой — ей нужно выбрать себе одежду для нашей свадьбы. Я отвезу ее, подожду возле подъезда и привезу обратно — ей незачем разгуливать по городу.
— Боишься, что опять удерет? — не удержавшись, съязвила Тина. — Ладно, герой-любовник, я сама вас отвезу.
Она приехала за ними на одной из машин Самсонова в сопровождении охранника — могучего широкоплечего парня лет двадцати пяти. Зойка сидела, тесно зажатая между ним и своим «женихом», улыбаясь счастливой улыбкой новобрачной, хотя внутри у нее все кипело — перед выходом из гостиницы Доронин, отобрав у нее паспорт, кротко сказал:
— Еще потеряешь, пусть будет у меня — так надежнее.
Тина сидела на переднем сидении рядом с водителем и, поминутно оборачиваясь, дружеским тоном задавала Зойке самые нелепые вопросы:
— Зоя, ты, наверное, так счастлива, что выходишь замуж, да?
— Ага, прямо прыгаю от счастья.
— А где вы с Артемом проведете свой медовый месяц, еще не решили?
— На Колыме, — пробурчала Зойка, постепенно выходя из себя.
— Да? Как здорово, восхитительное место! А какие вы купили обручальные кольца — широкие или узкие?
— Во-о-т такие, — руки Зойки раздвинулись чуть ли ни на всю ширину салона.
Когда автомобиль остановился, Доронин крепко стиснул ее локоть и коротко приказал:
— Посиди.
Охранник обошел дом, тщательно его осмотрел и, вернувшись, доложил:
— Дверь на крышу заперта, в квартиру можно попасть только из подъезда.
— Иди с ними, — велела ему Тина, — ни на шаг не отходи, а я здесь подожду.
Охранник с Дорониным проводили Зойку до ее квартиры. Вытащив из сумочки ключ, «невеста» отомкнула замок и, ловко отстранив шагнувшего было за ней Артема, затараторила:
— Гуд бай, мальчики, внутрь не приглашаю — не убрано. И папашка после смены дрыхнет, на весь дом храпит, небось. Прогуляйтесь, мне еще свои шмотки разобрать надо, — изящно помахав им, она захлопнула за собой дверь.
— Быстрей давай, — раздраженно буркнул Артем ей вслед.
Оказавшись в прихожей, Зойка огляделась и прислушалась — никого.
Как, впрочем, и следовало ожидать — в это время дня мать с отчимом обычно были на работе, Ксюша в школе. Из кухни слышалось тихое журчание — опять начал протекать кран. Звук струившейся воды почему-то придал Зойке уверенности. Она прошла к себе в комнату и усмехнулась, увидев, что в ее отсутствие сюда опять переставили кровать Ксюши.