На шхерахъ
Шрифт:
Онъ стоялъ какъ бы въ полусн, скрестивъ на груди руки, а въ голов его, какъ звонъ въ ушахъ, все жужжала одна и та же мысль: дитя въ тридцать четыре года!
Потомъ онъ очнулся и пошелъ въ комнаты.
Марія сидла на диван, кокетливо разметавъ распущенные волосы, у нея былъ совсмъ свжій и веселый видъ.
Боргъ вынулъ изъ свой корзинки бутылку сиракузскаго вина и пачку русскихъ папиросъ.
— Теперь вы представьте себя совершенно здоровой. Какъ будто мы съ вами встртились посл долгаго путешествія. Выпейте стаканъ сицилійскаго вина и выкурите папироску: это тоже относится къ леченію.
Двушка
— Вы смотрите на мой браслетъ, — заговорилъ Боргъ.
— И не думаю даже!
— Я получилъ его отъ одной женщины. Теперь ея ужъ нтъ въ живыхъ, иначе бы я возвратилъ его обратно.
— Вы любили? — спросила Марія съ сомнніемъ.
— Да, любилъ, но не терялъ головы ни на минуту. Если вообще считается похвальнымъ руководиться велніями разсудка, зачмъ же угашать его тогда, когда длаешь важнйшіе шаги въ жизни?
— По-вашему, въ любви необходимъ разсчетъ?
— Да, безусловно, самый строгій расчетъ. Вдь здсь приходится давать волю одному изъ самыхъ дикихъ инстинктовъ!
— Инстинктовъ, вы говорите?
— Да, инстинктовъ.
— Вы не врите въ любовь?
— Вы задаете такіе вопросы, на которые не можетъ быть отвта. Какъ можно врить въ любовь вообще? Что вы хотите этимъ сказать? Существуетъ разнаго рода любовь, и эти разновидности ея часто такъ же противоположны одна другой, какъ черное и блое. Вдь не могу же я врить и въ то, и въ другое сразу.
— А какая по-вашему высшая любовь?
— Духовная. Вдь и въ любви три этажа, какъ въ англійскомъ дом: наверху кабинетъ, подъ нимъ спальня, а внизу кухня.
— Практично. Но вдь любовь настоящая, большая — она не разсчитываетъ. Я представляла ее себ, какъ нчто самое высокое, какъ бурю, какъ грозу, какъ шумный водопадъ.
— Иначе говоря, какъ необузданную, ничмъ не связанную силу природы? Да, въ такой форм она у зврей и у низшихъ расъ.
— Низшихъ? Разв люди не вс одинаковы?
— О да, конечно, вс. Вс похожи другъ на друга, какъ дв капли воды. Юноши и старики, мужчины и женщины, готтентоты и французы. Конечно, вс одинаковы. Взгляните на насъ обоихъ. Мы совсмъ одинаковы, только и разницы, что борода. Простите меня, фрекенъ, вотъ теперь я вижу, что вы совсмъ здоровы и разршите мн васъ оставить. Спокойной ночи!
Онъ поднялся и взялъ свою шляпу, но въ ту же минуту двушка бросилась къ нему, схватила его за руки и сказала, посмотрвъ на него тмъ самымъ умоляющимъ взглядомъ, которымъ она уже разъ его побдила:
— Останьтесь!
Этотъ пламенный взоръ и судорожное рукопожатіе заставили его почувствовать то же, что, по его мннію, должна испытывать молодая двушка при жаркихъ порывахъ своего соблазнителя. Это смутило и задло его стыдливость и оскорбило его мужское чувство. Онъ освободилъ свои руки, отошелъ назадъ и сказалъ спокойнымъ голосомъ, въ которомъ рзко звучала притворная холодность:
— Опомнитесь!
— Останьтесь, или я сама пойду въ вашу комнату, — страстно отвтила двушка, и въ голос ея послышалась ршительная угроза.
— Я запру дверь!
— Вы мужчина? — раздался въ отвтъ ея громкій, явно вызывающій смхъ.
— Да, и настолько мужчина, что могу самъ выбирать и добиваться. Я не хочу, чтобы меня соблазняли.
Онъ
Выйдя на дворъ, онъ чуть было не вернулся обратно. Онъ ослаблъ отъ сильнаго нервнаго напряженія, и эта слабость длала его впечатлительнымъ къ чужому страданію. Но, побывъ нсколько минутъ наедин съ самимъ собою и собравшись съ силами, онъ пришелъ къ окончательному ршенію — порвать эти отношенія, которыя грозили перевернуть всю его душевную жизнь. Надо во-время оставить эту женщину, которая ясно показала, что она стремится обладать его тломъ, и вовсе не интересуется его душой, которую онъ хотлъ вдохнуть въ ея бездушное, живущее только жизнью плоти существо. Она наслаждалась звукомъ его голоса, но къ его мыслямъ она прислушивалась только тогда, когда это ей было выгодно. Онъ часто замчалъ, что она любуется линіями его тла; иногда она какъ бы невольно прижималась къ его рук, упругіе мускулы которой обрисовывались подъ одеждой. Ему вспомнилось все вызывающее поведеніе ея при купань, въ поздкахъ по морю, при восхожденіи на вахтенную сторожку, которую онъ избгалъ посщать, такъ какъ стоять на такой высот, безъ видимой опоры было невыносимо для его нервовъ.
Теперь, увидавъ этотъ взрывъ сладострастія, онъ со страхомъ убдился въ томъ, что эта женщина не принадлежитъ къ женщинамъ высшаго типа, которыя могутъ индивидуализировать свою любовь къ опредленному мужчин. Для нея онъ игралъ роль необходимаго полового контраста.
Онъ спустился къ берегу, чтобы освжиться, но ночь была тепла. Море было спокойно, на сверо-запад небо слегка розовло, а на восток надъ моремъ царствовала ночь.
Береговыя скалы были еще теплы, и онъ слъ въ одно изъ естественныхъ. креселъ, выдолбленныхъ морозомъ и отшлифованныхъ волнами.
Онъ снова сталъ припоминать все происшедшее. Теперь, успокоившись, онъ видлъ все нсколько въ другомъ свт. Не его ли мечтой всегда было — настолько возбудить къ себ любовь женщины, что бы она на колняхъ молила его о любви: "Я люблю тебя. Удостой меня своей любви!" Вдь это законъ природы, что боле слабая натура идетъ къ боле сильной, а не обратно. Противоположное можетъ быть только у тхъ, которые, придерживаясь старыхъ предразсудковъ, полагаютъ, что въ женщин есть нчто мистическое, возвышенное. Но научнымъ изслдованіемъ давно установлено, что вся эта мистика — одно недоразумніе, а возвышенное — выдумка поэтовъ, скрывающихъ заглушенные мужскіе инстинкты.
И вотъ теперь все произошло такъ, какъ онъ мечталъ.
Современная женщина, освобожденная отъ предразсудковъ, раскрыла передъ нимъ свою пламенную натуру, а онъ оттолкнулъ ее. Почему? Быть можетъ, имъ управляютъ еще велнія наслдственности и привычки. Вдь ничего безстыднаго не было въ ея порыв, никакихъ слдовъ наглости проститутки, ни неподходящаго жеста или взгляда. Она любитъ по-своему. Да и чего больше ему требовать? При такой любви онъ спокойно могъ связать съ ней свою судьбу: вдь не многіе мужчины могутъ похвалиться тмъ, что возбудили такую страсть. Да, но у него нтъ гордаго сознанія, что онъ добился ея, ибо онъ зналъ себ цну. Скорй это было гнетущее чувство отвтственности, отъ котораго хочется освободиться. Вотъ почему ему нужно ухать.