На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре
Шрифт:
Она улыбнулась ему и села рядом.
— Вечер обещает быть интересным, — заметил с ухмылкой Глебов и подал знак официанту. — Гарсон, шампанского!
Спустя час парочки встали из-за стола, готовые покинуть кабаре. И тут случилось непредвиденное: на входе появилось трое парней, озирающихся по сторонам — они заметили Рейон, затем узнали Алексея.
В одно мгновение девицы исчезли, оставив кавалеров одних.
— Ну, что же, здравствуй, Ал, — произнес один из парней, подходя к Глебову поближе.
— Жан. — Алексей сразу стал серьезным, весь подобрался. Встреча не предвещала ничего хорошего.
— Решил изменить облик? Думал, тебе это поможет? — Жан с ухмылкой рассматривал Глебова.
— Рейон меня сдала?
Парень почесал подбородок, ехидно осклабившись.
— А ты думал, что по-прежнему неотразим для девиц?
— Уверен. — Алексей колко ухмыльнулся.
Видимо, такое заявление о чем-то напомнило Жану — он немедленно изменился в лице.
— Ну, всё, хватит разговоров! Ты пойдешь с нами!
— Это плохая идея? — поинтересовался Малышев, стоявший рядом.
— Несомненно, — ответил ему Алексей. Его несколько успокоило то, что Малышев был не так пьян, как казалось несколько минут назад.
— Хватит болтать! — Жан протянул руку, желая схватить Глебова, но Алексей мгновенно вывернул ему кисть. Жан взвыл от боли. Его головорезы кинулись к ним.
Алексей пихнул Жана в их сторону, и они чуть не рухнули под его тяжестью.
— Уходим! — крикнул он Малышеву, кинувшись к выходу.
Однако и тут их ждали — перед ними возникли еще два амбала. Отступать было некуда — позади возникли разъяренные Жан и его приятели.
Алексей и Малышев заняли оборонительную позицию, стоя спина к спине. Их покачивало, особенно Малышева — все-таки они были пьяны, однако без боя сдаваться не собирались.
Банда окружила их со всех сторон, готовясь кинуться в любой миг.
— Ну, держись, приятель, — произнес Алексей.
— Валите их, ребята! — сквозь зубы скомандовал Жан, парни кинулись и тут раздался выстрел.
Свора отступила.
— Стоять! Пристрелю первого же, кто двинется! — заорал Малышев, в руках которого мгновение назад возник револьвер.
Наступила тишина во всем кабаре. Стихла музыка и смех. Все уставились на них.
Нарушил напряженную тишину резкий звук полицейского свистка.
Банда метнулась врассыпную.
— Легавые! Уходим! — крикнул Алексей и бросился к черному ходу. Малышев последовал за ним.
Однако, к его облегчению, входная дверь открылась, и на пороге с бумажным пакетом в руках появился Алексей. Он прошел в комнату, поставил пакет на стол.
«Свеж и подтянут, будто не было ни драки, ни ночной попойки», — отметил про себя Малышев с долей раздражения.
— Доброе утро. — Алексей кинул оценивающий взгляд на сыщика.
— Кому как, — отозвался тот хриплым голосом. Кашлянул в кулак.
Глебов неопределенно кивнул, подумав о том, где ему пришлось сегодня побывать.
— Точно подмечено, — буркнул он себе под нос.
В комнату постучались, Алексей разрешил войти, и на пороге возникла служанка с подносом в руках. Поставив кофейник с чашечками на стол, молочницу и сахарницу, она сделала книксен [64] и удалилась.
64
Книксен — почтительный женский поклон с легким приседанием.
— Тебе кофе с коньяком? — спросил Глебов, видя плачевное состояние Малышева. Сейчас ему был нужен сыщик с ясной трезвомыслящей головой.
— Без, — отозвался тот.
— Без коньяка?
— Без кофе.
Алексей вздохнул.
— Шутишь, значит не все так плохо, — заметил он, разливая кофе по чашкам. Молча принялся завтракать.
Малышев сел на соседний стул.
— Где был? — спросил он.
— Да так, «пригласили» с утра в одно место.
— Кто?
— Те самые, с которыми вчера столкнулись в кабаре.
Малышев некоторое время молча смотрел на Алексея, мирно поглощающего хрустящий круассан, намазанный сливочным маслом. Булочки были еще горячими — масло быстро таяло на них. Но, несмотря на мнимое спокойствие Глебова, Малышев понимал — обстоятельства складываются скверно.
— Твои знакомые не представились, — наконец сказал он. — Что они хотели? Глебов вздохнул:
— Учитывая род деятельности, которой я занимался год назад, можно и догадаться — я не только круассанами наслаждался, когда был в Париже.
— Ты их провел?
— Мягко сказано.
Алексей не пожелал вдаваться в подробности, Малышев не стал настаивать.
— Так они нас все-таки выследили, — сказал он.
Глебов кивнул:
— Да, а утром я невольно побывал у Валета — главаря их банды. Валет считает, что ты и я готовимся провернуть аферу. И посему предпочел получить отступные.
— Сколько?
— Сорок тысяч франков [65] .
Малышев, нахмурившись, промолчал. Алексей сделал еще пару глотков кофе и сказал:
65
Прим. автора: Сумма составляет чуть более 15 тысяч рублей (в начале ХХ века 1 рубль = 2,66 франка).
— Если Валет верит в то, что мы хотим кого-то кинуть, то мы кинем.
Малышев откинулся на спинку стула, затем категорично заявил:
— Я не намерен нарушать закон.
Алексей бросил на него недобрый взгляд, сделал еще глоток кофе.
— Воля твоя, — ответил он, пожимая плечами. — Значит, умрешь законопослушным подданным Его Величества. Они не выпустят нас из города.
Малышев покрутил чашку на блюдечке, затем оттолкнул блюдце с чашкой в сторону. Некоторое время оба молчали.