На южных рубежах
Шрифт:
– Да-да, султан-торе. Пожалуйста, продолжайте.
– Это ответ на последний ваш вопрос. Что же касается первого, то он гораздо сложнее и ответить на него трудно. Среди казахов уже давно нет единства, как вам известно. Наши братья из Младшего и Среднего жузов уже давно живут в империи. Есть проблемы и у них, но они хотя бы не подвержены постоянным нападением со стороны соседей. Те земли обросли сетями мощных крепостей, дорог и новых городов, которые возвели русские так, чтобы отбить у любого правителя, будь то хоть сам Цинский богдыхан, желание вторгнуться в казахскую землю. Так они живут… У нас же еще свежи воспоминания о восстании Кене 34 …
34
Короткое уважительное прозвище хана Кенесары или Кенесары Касымова.
Тут султан посмотрел на синее ясное небо. Его спутники последовали его примеру и закивали головами. Султан отдышался и заговорил снова.
– Многие из вчерашних гостей господина подполковника тешат себя надеждами стать новыми Кенесары. Многие остались в своих аулах и думают оттуда плести нити заговоров, подальше от русских, чтобы возвыситься. Они даже готовы пасть под пяту кокандского хана, чтобы изгнать русских. Другие, заботятся только о своих отарах и хотят усидеть на двух стульях одновременно.
– Но, султан-торе, скажите, что плохого в том, чтобы кто-нибудь из вашего рода, да хотя бы и вы сами!.. Были подняты на белой кошме и стали новым ханом всей нашей Большой Орды? Всего нашего жуза?
– Ха-ха-ха! Байеке, вон куда глядишь! – засмеялся султан. – Думаю, ничего плохого в этом нет. Да только это невозможно! Восстание Кенесары, последнего нашего хана, многое показало, многому должно нас научить. Даже он не сумел справиться с русскими. И не потому, что был слаб, а потому, что роды Среднего жуза, такие же казахи, его не поддержали. А если заглянуть глубже в прошлое, когда мы стали жертвой джунгар, которые били нас поодиночке, будто овец, пока мы не собрались в стаю во главе с мудрыми биями и отважными султанами. Потом славный Абылай отстаивал наши земли, бился и с джунгарами, и с цинами, с кокандцами и бухарцами, но даже под его властью не было всего Казахского ханства, как во времена славного Касымхана. Батыры вроде могучего кара-суйека 35 Кабанбая имели больше влияния, нежели иные султаны. И вполне заслуженно! Не было среди нас единства тогда, что уж говорить о нынешних временах, когда казах казаху враг.
35
Черная кость (каз.) Наиболее многочисленная часть казахского общества, не являющаяся потомками Чингисхана.
Султан умолк. Он видел, что не умеет верно и последовательно выразить свои доводы. Боль сдавила его грудь, сжавшись кулаком в легких. Его многострадальный народ, и воинственный, и мирный, и мудрый, и наивный, и богатый, и бедный до позорной нищеты, веками истекал кровью, мучимый не только иноземными захватчиками, но и своими корыстными правителями, которые готовы были продать полстепи, чтобы усесться на трон в Туркестане и процветать самому, без своего народа.
– Ай, султан-торе, пусть тебя хранит Аллах! Как хорошо ты говорил! – воскликнул Аманжол и прицокнул языком с важным видом. Это отвлекло султана от дум.
– Но, вы, байеке, – сказал султан уже более непринужденно и весело, как будто к нему пришла замечательная идея, – хотели совета. Я полагаю, вы стоите перед выбором. Последовать моему примеру и остаться при господине подполковнике, либо последовать примеру остальных беков и убраться в свой аул чтобы откочевать восвояси?
– Это так, султан-торе. Мои аулы находятся на севере, далеко от границы. Мы бедны, хоть и собрали последние крохи, чтобы задобрить начальника… Здесь от меня мало пользы, а откочевать следует в любом случае… Ибо осторожность никогда не помешает. Вы здесь, султан-торе, во главе своего отряда, а я один, да еще слишком стар, чтобы вскочить в седло да проломить пару голов, будь то кокандцы или русские – не важно!
– Вижу, бай, вы отважны своим прошлым! – снова вставил свое слово Кожегул.
– Что ж, байеке, – поддержал шутку и султан, – я бы дал вам совет уехать и направить всю свою мудрость и деятельность на спасение своих аулов. Коротко говоря, последовать примеру остальных беков. Но, вы мне слишком понравились, так что я пропитался истинно сыновней любовью и уважением к вам!
С этими словами султан приобнял одуревшего от чести бая. Даже Кожегул глянул на своего знатного родича изумленно и подумал, уж не зашла ли шутка слишком далеко.
– Поэтому, я раскрою тебе тайну, бай-ага, – продолжал султан заговорщически, допустив более личное и доверительное обращение. – Теперь, тебе никак нельзя уезжать! Как ты сказал, ты впервые в Верном и оказался не знаком со здешними нравами. А ведь неспроста богатые татарские купцы говорят: тихо не лихо, а смирнее – прибыльнее. Но ты вчера своей речью привлек внимание подполковника. Если бы ты отмалчивался, как другие, возможно, ты бы этого избежал. А все же ты так гордо и славно говорил о своих предках, чего они бесспорно заслуживают, что подполковник тебя отметил. Боюсь, теперь он будет смотреть за тобой, как ловчий кречет, заметивший зайца в степи.
– Ойбай, ойбай! – испугался тучный Аманжол. – Что же делать, султан-торе, что же делать? Если русский косбасши меня заприметил, то не избежать мне теперь саята 36 и когтей этого сокола! Скажи, научи, султан-торе, дорогой, век тебя не забуду! Ойбай, какой же я осел! Посоветуй, что делать, ты ведь опытный, султан-торе? Горе мне! Подсоби, султан, скажи, как мне одеть клобучок на голову этого хищника?
– Есть выход, байеке, не волнуйся, – молвил султан, – сначала, сделай то, что тебе поручили твои аульчане – передай дары господину подполковнику, коли он их примет. Только скажи, что это дары для нужд возможного военного похода от твоего рода и аулов, а не подарки самому подполковнику. Далее, если начальник тебе не велит иного, оставайся в Верном и, в случае надобности, ты присоединишься к моему отряду, когда пойдем на кокандцев. Думаю, у тебя найдется конь и вооружение?
36
Охота с ловчими птицами.
– Ойбай, горе мне, старому! Но, найдется, султан-торе! Я сделаю все, как вы велите и буду вашим верным спутником в битвах, как доблестный Богенбай стоял подле хана Абулхаира! Между прочим, хоть сей славный батыр и не является моим прямым предком, однако дед моей байбише 37 был его дальним родичем…
– Ойпырмай! 38 Есть ли на казахской земле хоть один батыр, не являющийся родичем этому доброму баю? – воскликнул Кожагул.
37
Старшая жена (каз.)
38
Выражение означает удивление, негодование (каз.) Русский эквивалент «О, Боже!»
– Помолчи, юнец, и не вмешивайся в мудрые беседы старших! Сам не разумеешь и не слушаешься знающего, как говорят мудрецы. Твое дело развернуть свои уши пошире и внимать, тогда, может, наберешься ума и станешь человеком, лет через пятнадцать, – сказал бай, уже несколько оправившийся после потрясения.
К этому времени, общество бая успело утомить султана Аблеса, и офицеры попрощались со славным толстяком. Кожегул спросил, правда ли то, что Колпаковский подметил этого простодушного и не особо влиятельного бая, на что получил отрицательный ответ.