Наш человек в горячей точке
Шрифт:
Я принял таблетку от головной боли известного производителя.
Я позвонил Сане. Она всё еще была дома.
— Он не откликается, — сказал я.
— Что ты сказал?
Я говорил очень тихо, из осторожности.
— Новостей от Бориса нет.
— A-а… Совсем ничего?
— Ноль очков.
— Хм. — Она не знала, что ответить, казалось, в мыслях она где-то в другом месте.
— Что бы ты предприняла?
— Даже не знаю… Ничего в голову не приходит, — сказала она. А потом добавила: — Может быть, тебе с кем-нибудь посоветоваться?
Так
— Может быть, — сказал я хрипло. — Подумаю.
— Ну хорошо, созвонимся, сейчас мне уже пора.
— Ладно, счастливо! — сказал я. Она ни в чём не виновата, повторял я сам себе. У неё предпремьерная горячка. Это её «быть или не быть». И оставь её в покое… Ты действительно должен с кем-то посоветоваться, это правда, не то будет поздно. Может, с Секретарем для начала? А с чего начать? С того, что этот парень мой родственник? Или с того, что я от его имени фальсифицировал войну в Ираке? Вот, прекрасная фраза для начала: «послушайте, я сфальсифицировал событие мирового масштаба, событие номер один…»
Всё же я направился в кабинет к Секретарю. У меня был невнятный план: начать с неопределенных обвинений, тем самым заинтересовать его… А он уж что-то из меня и вытащит.
Блестящий план.
Когда я вошел, он встретил меня, как разносчика пиццы, которого пришлось слишком долго ждать. — А, ты здесь? — сказал он. — Я как раз хотел тебя вызвать.
— Вот… всё совпало.
— Пошли к Главному! — сказал он, разрушая мой план. И направился к двери. Притормози немного, подумал я.
И попытался придумать, как его задержать.
Где же мой план «Б», спросил я самого себя.
— Послушайте, — сказал я, — я хотел сначала узнать у вас…
— Имей в виду, это дело, насчет Ри-банка, неплохо было бы нам узнать об этом пораньше.
Это было, как ни странно, вне берегов моего потока сознания. Файл с Ри-банком в моей голове где-то затерялся. Потом я сообразил, что это должно было бы стать моим главным делом. Секретарь открыл дверь и посмотрел на меня: «Ты не вполне в курсе, а?»
Я почувствовал укор и подумал, что всё сейчас ему объясню, я даже на него уже так и посмотрел, но стоило мне открыть рот, как я убедился, что объяснения у меня нет, только и сказал: — Послушайте… ну… это дело с Риекой, оно всех застало врасплох.
Мы с ним стояли на пороге его кабинета. Точнее, я там окопался, а Секретарь пытался пройти в коридор. — Идем к Главному, — повторил он.
Тут я отважился и сказал: — Но у меня проблема с тем парнем в Ираке.
— С каким парнем? — спросил Секретарь, пытаясь вытолкать меня за дверь. Я не дался.
— Да вы знаете с каким. — В пространственно-техническом смысле я был всё еще в его кабинете, у самого порога, а он уже вышел.
— Ладно, сейчас не до этого! — сказал он с изумившей меня легкостью.
Делать было нечего, я двинулся за ним, мы уже были снаружи, на открытой территории редакции.
Он стукнул в дверь Перо Главного. Потом сунул голову в его кабинет, затем вошел.
Я вошел за ним.
Разговор о статье про Ри-банк был непростым, каждый по-своему представлял себе этот фильм… Перо Главный хотел что-то вроде триллера об ограблении банка, Секретарь требовал живенькую историю и впечатляющие образы, я же объяснял им, что их тип просто-напросто неудачно вложил деньги… А потом попытался их спасти и пошел на риск… Тип никого ни о чём не информировал, пока не вляпался по самые уши. Так же как было и с Борисом, подумал я.
— Потом они некоторое время скрывали убытки, видимо до тех пор, пока менеджмент не продаст свои акции… Вот тут их можно прижать к стене, это обман…
— Ага, — кивал головой Главный, — ага.
— У них была инсайдерская информация, и они воспользовались ею на бирже — в Америке за такое окажешься в тюрьме, но у нас это законом не регулируется…
— Как так? — подал голос Главный.
— Нет такого закона, парламент его не принял, — ответил я.
— Да ты что? Почему?
— Не знаю, — сказал я. — Они всё больше говорили о том, чем гордятся, вот и забыли.
— Не философствуй, — сказал Главный. — Важно, кто украл бабки.
— Просто тип неудачно вложился… Доказать кражу здесь трудно.
— Ха, не кража… — сказал Секретарь, глядя перед собой.
— Да ладно, что ты такое несешь?! — сказал Перо Главный.
Может быть, это было не вовремя, но я начал говорить об ответственности СМИ. Сказал, что сенсационность в экономике опасна. Мы должны думать и об остальных акционерах, о людях, которые молят бога, чтобы всё благополучно закончилось, сказал я, подумав о Маркатовиче. Злорадство в экономике неуместно, это не эстрада, потому что когда капитал исчезает, когда вкладчики и акционеры давятся в толпе перед стойкой с банковскими служащими — это всему конец… У нас банки разорялись именно таким образом, причем даже и умышленно, сказал я.
Секретарь закатил глаза, будто у него нет больше времени, а я его задерживаю.
Главный сказал: — Сначала ты сделай это, а потом можешь про то, кто умышленно уничтожал банки. И не надо мне рассказывать про ответственность, просто в будущем будь порасторопнее!
— Не-е… — сказал я и глубоко вздохнул… Решил всё, что сказал, повторить ещё раз, только другими словами, но тут Перо Главный встал.
— Договорились, — сказал он. — Нужна только фотка этого типа.
Потом глянул в окно, как будто оценивая вероятность дождя.
— Небо как-то гадко затянулось… — сказал Секретарь.
Перо кивнул: — Как сказал тот серб… Будто сейчас с неба начнет падать говно.
Оба рассмеялись.
Я сказал: — Ковачевич.
— Что? — взглянул на меня Главный.
— Ну, тот серб, — сказал я. — Ковачевич, драматург.
— А, да, — мрачно кивнул головой Главный.
Видимо, в этот момент он вспомнил, что слышал эту цитату от меня. Это ему не понравилось.
Но теперь он запомнит и автора цитаты и в следующий раз скажет: — Как сказал бы этот Ковачевич, драматург… — В основном свое образование Перо получал от меня, на работе. Но, непонятно почему, он совершенно не был этим доволен.