Наше преступление

Родионов И. А.

— Свагь, ты не вс сотки-то одинъ пей и мн принеси! — шутливо крикнулъ тотъ.

Леонтій какъ разъ въ эту минуту думалъ, что по дорог въ обжорномъ ряду ему надо маленько пере-кусить, потому что съ самаго утра онъ ничего не лъ и его соблазняла мысль выпить одну сотку, хотя, вы-зжая изъ дома, онъ далъ зарокъ ввиду завтрашней праздничной попойки сегодня не притрагиваться къ вину.

Оттого что сосдъ поймалъ его на преступной мысли, Леонтію стало непріятно, шутокъ же онъ во-общз не любилъ и тутъ же ршилъ, что, во что бы то ни стало, выполнитъ зарокъ. Онъ полуобернулся къ сосду съ своимъ всегдашнимъ, только еще боле суровьімъ видомъ и о^І^М^^ЦО

Ги

172

— Не такія дла, Штобы пить... Й хлба-то іій пошь вволю, а не то, штобы пить. И вишь, казнки закрыты.

Сосдъ лукаво прищурился и кивнулъ своей бол свтлой, чмъ лицо, мелко-кудрявой бородой.

— На хлбъ не найдется, а на это дло завсгда найдется, а казонки скоро откроютъ.

Леонтій не оглянулся и ничего н отвтилъ.

— Вамъ бы все только пить, — одно на ум... — не-довольно пробурчалъ онъ.

Въ обжорномъ ряду подъ навсомъ у прилавка жирной, бойкой торговки, подпоясанной грязнымъ, за-саленнымъ передникомъ, Лентій сълъ порцію горя-чей печенки съ ломтемъ ситнаго хлба и хотя былъ очень голоденъ, но просаленная печенка показалась ему суховатой, и онъ соображалъ, что съ виномъ эта же печенка имла бы совсмъ другой «скусъ». Какъ разъ противъ прилавка на противоположной сторон улицы широко распахнулись об половинки стклян-ныхъ дверей казенки и въ не гурьбой повалили до-жидавшіеся тутъ мужики.

— Значитъ, уже часъ время, — прошепталъ Леон-тій, отворачивая глаза отъ кабака. — Когда тепрь до-мой попадешь?

Но выговорилъ онъ это машинально, уж чувствуя и въ мысляхъ, и въ срдц знакомую неувренность и трвогу. Онъ хотлъ не оборачиваться къ кабаку, а глаза сами собой косили въ ту сторону, и хотя Леон-тій старался глядть на небо и поверхъ трубъ, но какъ-то невольно замтилъ, что изъ казенки выхо-дили люди съ маленькими и поболыпе посудинками въ рукахъ, тутъ же у порога ихъ раскупоривали и, запрокинувъ головы, выпивали булькающую влагу. У. Леонтія набрался полонъ ротъ слюны и, желая от-влечься отъ соблазна, онъ, додая печенку и сит-ный, еще разъ, вроятно, въ десятый погрузился въ ариметическія вычислен^^^._е|_ап-к_а2ак.г_и

173

«Разсчитывалъ, что отдамъ солому по 12 копекъ, и за то сказалъ бы спасибо, а дали по 14-ти — зпа-чигъ, на пудъ взялъ по дв копйки лишку. За двад-цать пудовъ по копйк — двугривенный, да по дру-гой копйк — еще двугривенный. Вотъ теб сорокъ. Да за 4 пуда по дв — восемь. Сорокъ да восемь — со-рокъ восемь. Почти полтину даромъ нажилъ. И со-лома была не важная солома — не овинная».

Тутъ Леонтій присчиталъ еще 12 копекъ, остав-иііясй у него въ карман, потому что за взвшива-ніе соломы заплатилъ покупатель, тогда какъ, по обы-чаю, платитъ всегда продавецъ.

«Глупый баринъ попался, совсмъ дурашный... и не торговался, а насчетъ соломы и насчетъ поряд-ковъ ничего не понимаетъ. Спроси 15 ‘копекъ и 15 бы далъ. Ну, да Богъ съ имъ! Не мое къ ему пе-решло, а евоное ко мн. У его-то денегъ болыне... Имъ деньги-то дарма достаются, не то, што нашему брату-мужику».

Какъ болыпинство пожилыхъ мужиковъ, опытомъ цлой трудовой жизни познавшихъ, какъ тяжело да-ется крестьяпину всякій грошъ, Леонтій до крайно-сти скупился пропивать собственныя деньги. «Сотка-то двнадцать съ грошомъ, а вычесть стекло, такъ всего 9 копекъ. А я лишку взялъ цлыхъ сорокъ восемь, да еще за всы на сотку осталось». И какъ только Леонтій кончилъ свои вычисленія, ноги сами собой понесли его къ кабаку. «Такъ-то день и ночь ломаешь-ломаешь спину, да и одной не выпить? —со злобой на кого-то разсуждалъ онъ, переходя улицу, — тогда лучше ложись, да и околвай. Чего жъ тутъ?»

Леонтій вынесъ изъ кабака сотку и пока съ оже-сточеннымъ видомъ опоражнивалъ ее на улиц, къ нему подошелъ знакомый мужикъ изъ деревни Луди-лова, не сосдней, но и не дальней отъ Черноземи.

— Леонтій Петровичъ, а я тебя, признаться, ис-калъ: Думаю, не попадшьшшие|а^п^!е"’к^Еа^а^IНД^}^'

тутъ присмотрлъ, купить хочу, да боюсь самъ-то. Ты по этой части дошлый, погляди, сдлай милость. Угощеніе ужъ мое, это какъ слдъ. Сдлай милость, — слащавымъ голосомъ упрашивалъ лудиловскій му-жикъ.

Леонтій славился знатокомъ лошадей, и въ округ рдкая сдлка по лошадиной части обходилась безъ его посредства. Барышничество онъ любилъ, какъ ар-тистъ, и за свое участіе въ купл-продаж не бралъ ни гроша, потому что не считалъ его дломъ, .• за то любилъ, чтобы угощали. Сейчасъ онъ не безъ важ-ности согласился посмотрть лошадку, помышляя о даровой выпивк, на которую онъ не Давалъ зарока. По его мннію, выпивка тмъ только не хороша, что вредила карману; если же она производилась за чу-жой счетъ, то онъ пилъ охотно и безотказно и счелъ бы себя дураКомъ, если бы не использовалъ предста-вившагося случая угоститься на даровщинку.

Мужики тотчасъ же отправились внизъ за соборъ, на ту улицу, по которой давеча възжалъ на базаръ Леонтій. Лошадка оказалась молодая, шустренькая, пе задерганная, только немножко вислозадая.

Леонтій, съ серьезнымъ видомъ знатока, молча ос-мотрлъ ее со всхъ сторонъ, особенно долго щупая и разглядывая зубы.

— Што-жъ, смотрите, — говорилъ худощавый, съ рдкой темно-русой бородой, съ бгающими плутова-тыми глазами хозяинъ - мужикъ, видимо, прирожден-ный барышникъ, — я за свою лошадку чмъ хошь отв-чаю. Больно добра лошадка, пятилтокъ, не зацмы-канная, своего приплоду... охотницкая... Я самъ до лошадокъ-то охотникъ... хошь сычасъ гнилу возить, полсотня пудовъ смло клади... однимъ духомъ въ гору возьметъ... много останетесь довольны.

Леонтій видлъ, что лошадь добрая, но сейчасъ же расхаялъ задъ, зато нашелъ «отдушины» на груди, изслдовалъ рукой весь крестецъ и нарочно заявилъ,

шшШ.еіап-гагак.Ги

175

что спина слабовата. Долго водилъ пальцами по всмъ ногамъ отъ колнъ до щетокъ, но живлаковъ н ока-залось; щетки, впчики, копыта — все было въ по-рядк, безъ засчекъ, безъ мокрецовъ, безъ трещинъ. Онъ заставилъ хозяина бгать съ лошадкой и длать крутые повороты. Лошадка оказалась поворотливой, дышала легко, ходъ имла широкій, бойкій. Онъ мор-гнулъ лудиловскому мужику: «Не упущай, молъ».

— Да што-жъ тутъ... хошь не_%глядите... съзажму-ренными глазами бери... Вотъ какая лошадка!—гово-рилъ продавецъ — кабы дло къ весн, ни почемъ бы съ ей не разстался, а то при ноншнихъ кормахъ че-тырехъ лошадокъ держать въ зиму не того... обожрутъ.

Начался торгъ. Мужики безконечное число разъ лупили другъ друга по ладонямъ, кричали такъ, что, казалось, вотъ-вотъ раздерутся, разъ десять расходи-лись и сходились, наконецъ купили лошадку за 40 руб-лей, выторговавъ у владльца пятерку. Лудиловскій мужикъ поставилъ бутылку водки. Втроемъ они ее роспили и съли много печенки и колбасы.