Насилие
Шрифт:
Иногда, когда Вэл думала об этом, она чувствовала, как чувство вины разрастается внутри нее, как насекомое, разворачивающееся, чтобы показать свои ужасные внутренние части. Она задавалась вопросом, не становится ли наркоманкой или не сошла ли наконец с ума. Вэл понимала, что должна позвонить своему психиатру и сообщить ей, что делает, хотя бы для того, чтобы выяснить, можно ли заболеть от злоупотребления лекарствами. Но страх, что у нее могут отнять таблетки, остановил ее от звонка. В основном, она старалась не думать об этом.
Тем
Она ошеломленно оглядела комнату, чувствуя себя так, словно попала в другой сон.
Мэри сидела за своим столом, работая над домашним заданием по статистике. Вэл слышала, как она нажимает кнопки калькулятора, а затем царапает карандашом по бумаге.
Она подумывала о том, чтобы притвориться спящей еще ненадолго. У Мэри возникнут вопросы, на которые она будет настаивать, чтобы ей ответили. Еще несколько минут избегания могли бы стать благословением. С другой стороны, ее позвоночник был напряжен, и Вэл чувствовала себя такой слабой, как будто ее мозг был упакован в вату. Если бы она еще немного полежала в постели, то просто снова заснула бы.
Кроме того, она испытала облегчение оттого, что ей не пришлось просыпаться одной. Часто, когда она просыпалась, ее соседка по комнате уже уходила, и это заставляло чувствовать Вэл себя еще более одинокой, чем она уже была. Может быть, ей нужно кому-то довериться, хотя бы для того, чтобы бремя не ложилось только на ее плечи.
Вэл потянулась, и что-то соскользнуло с ее кровати, слегка коснувшись пола. Она остановилась, нахмурившись, и наклонилась, чтобы заглянуть под кровать, чтобы посмотреть, что упало. Какое-то растение. Вэл никогда не видела ничего подобного раньше, но оно походило на морковные листья.
— Эй, ты проснулась. Хорошо. Есть кое-что, что я хотела... — Мэри замолчала, испуганно вскрикнув. — О... Боже мой. Вэл, какого черта ты делаешь? Это цикута? Что ты делаешь с цикутой?
Вэл уронила растение, которое держала в руках, как будто оно горело или проросло шипами.
— Цикута? — Мэри пошла в ванную за пачкой бумажных полотенец. Она осторожно подняла растение — цикуту — с пола.
— Это цикута? — Вэл взвизгнула.
Мэри немного раздавила листья, и появился неприятный запах, заставивший Вэл поморщиться.
— Цикута, — подтвердила она. — У моих родителей росла такая в саду. Случайно. Она убила собаку нашего соседа. Поэтому я спрошу тебя еще раз, какого черта ты делаешь с цикутой?
— О-откуда ты знаешь, что это цикута?
Мэри с отвращением покачала
— Видишь белые цветы? Кроме того, стебель — он не пушистый. У пастернака, петрушки и моркови — двойников — есть такие маленькие пушистые кусочки на стеблях. Но в основном это запах, который выдает с головой. И цвет.
Стебель был ярко-фиолетового цвета с красными прожилками, которые напомнили Вэл об инфекции.
— Ты ведь не собиралась это есть?
— Что? Нет!
— Цикуте неоткуда здесь взяться. На этот счет существуют законы. Университет не допустил бы ничего подобного, зная, что студенты, животные или дети могли до нее добраться. Она могла появиться только из леса.
Она с подозрением посмотрела на Вэл.
— Я не собиралась это есть. Я не склона к самоубийству только потому, что у меня депрессия.
— Верно. Хорошо. Прости.
Мэри положила цикуту в пакет на молнии, вместе с бумагой и всем прочим, и плотно запечатала его. Она пошла в ванную. Вода хлынула из раковины, когда она смыла следы растения со своих рук.
Вэл уставилась на пластиковый пакетик с растением и подумала, не ощущает ли она действие его яда.
У Гэвина был доступ к растениям.
Он много о них знал.
Он знал об их использовании, их свойствах, их значении.
Но что он пытается этим сказать?
Цикута означает ненависть?
Зная его, это не может быть так просто.
Вэл вымыла руки и чуть не столкнулась с Мэри, которая стояла за дверью ванной.
— Если ты не собирался ее есть, что ты собиралась с ней делать?
— Ничего. — Вэл проговорила сквозь стиснутые зубы. — Оно было там, когда я... проснулась...
Сон... поцелуй.
— Черт. — Это был не принц, целующий ее. Он был здесь. Он был здесь, смотрел, как я сплю.
А потом он попытался ее отравить.
— Кто-то пытается убить меня.
Мэри покачала головой и взяла телефон. Она исчезла с ним в ванной. Вэл услышала ее голос, низкий, настойчивый шепот, исходящий от двери.
Зовет людей в белых халатах.
Нет, она параноик. Мэри ведь бы этого не сделала?
«Не знаю. Но она считает меня сумасшедшей».
Но Мэри все же была добра к ней. Вежлива. Ходит на цыпочках вокруг пациента.
Вэл подошла к своему компьютеру, чтобы выяснить про цикуту. Она быстро поняла, что растение очень, очень ядовитое. Даже ничтожного количества достаточно, чтобы кого-то убить. Она прочитала историю о туристах, которые, привлеченные формой водяной цикуты, использовали их в своих напитках. Все они умерли от действия яда.
Цикута парализовала дыхательные мышцы и, по сути, вызвала удушье. Это растение член семейства смертоносных пасленов. Целая ветвь этого семейства была смертным приговором. Если бы она проглотила часть растения во сне или даже прикоснулась к губам или рту своими загрязненными руками, она бы никогда больше не проснулась, чтобы увидеть дневной свет.