Наступление Ночи
Шрифт:
Софи задумалась, было ли это связано с ее шрамами от шамнива… не то, чтобы это имело значение.
— Она сказала что-нибудь о том, что такое Наступление Ночи?
— Она сказала, что это испытательный центр, предназначенный для измерения достоинства. Но она отказалась говорить, кого она планировала проверять, или что произойдет с теми «достойными» и «недостойными», или на чем базировались эти определения, даже когда я предположил, что Черный Лебедь может быть открыт для сделки. Единственная другая информация, которую она дала мне, это подтверждение того, что третий уровень в Наступлении
— Зачем ты ей это сказал? — рявкнул Фитц.
— Поскольку я должен был позволить ей думать, что она принудила меня к раскрытию решающего секрета. Также, потому что я хотел увидеть ее реакцию. Она была действительно потрясена. На самом деле, вот почему она была готова объяснить несколько деталей о сопоридине. Она не дала ключа к разгадке относительно окончательной цели препарата, конечно, или сколько из схемы было планом Финтана вместо ее… но она действительно сказала, что у каждого из двадцати мест пожара были различные переменные, чтобы изменить эффект и потенцию белка. И она думает, что Альвар был подвергнут самому сильному изменению.
— Конечно, — пробормотала Софи.
— Вот почему мы с мистером Дизнеем должны начать работать с тайником, — отметил Бронте.
— Погодите, — сказала Софи, когда он достал следопыт из кармана плаща. — Что насчет Прентиса?
Мистер Форкл преступил с ноги на ногу.
— Прежде чем я отвечу на это, я должен напомнить каждому из вас о вашем обещании удержаться от вопросов. Можете ли вы попробовать на самом деле придерживаться этого в следующей части?
Он ждал, пока они согласятся, прежде чем кивнуть Снадобью.
Она шагнула вперед, регулируя наклон своей маски, когда сказала им:
— Я протестировала Прентиса сегодня утром. И не нашла никаких следов, подобных тому, что на пятке Альвара.
Софи пыталась решить, испытала ли она облегчение, когда Снадобье добавила:
— Но в центре его ладони была маленькая светящаяся точка. Так что он определенно подвергся воздействию сопоридина.
Глава 53
— Как вы могли это сделать? — прокричала Софи Бронте. — Вы хоть представляете, как близко мы подошли к тому, чтобы потерять Прентиса навсегда?
Она пожалела о словах, когда лицо Олдена стало из бледного серым.
Делла, должно быть, тоже заметила перемену, потому что обняла мужа, прижимая его ближе и шепча ему на ухо.
— Я ничего не сделал Прентису, — спокойно сказал Бронте. — И для протокола, ни Эмери, ни Алина. Ни Терик… хотя я думаю, что его травма в Люменарии будет достаточным доказательством того, что он не связан с Невидимками.
— Он не лжет, — добавил мистер Форкл, прежде чем Софи могла выдвинуть обвинение. — Я провел большую часть утра в Этерналии, лично допрашивая всех двенадцать Членов Совета, и я держал свой разум открытым для их мыслей, чтобы обеспечить их честность.
— И я заставил его привести меня к Прентису, чтобы увидеть этот знак, — сказал ей Бронте. — Даже сейчас мне все еще трудно поверить, что такое незначительное светящееся пятнышко
— Похоже, что он был подвержен тому же количеству, что и я, — тихо сказала леди Каденс. — Поверьте, этого более чем достаточно… особенно с разбитым умом, усиливающим реакцию.
— Как вы думаете, почему я голосовал, чтобы позволить большему количеству огров появиться в Затерянных Городах? — сказал ей Бронте. — Я рассчитываю на тебя и твою команду, чтобы найти лекарство для этого вещества, до того как Невидимки раскроют все, что они задумали.
— Я все еще гадаю, может ли манипуляция теневым дымом вытащить Альвара из транса, — влезла Снадобье. — Если ты хочешь, Там, я бы хотела проверить несколько теорий.
— Все, что хотите, — произнес Там.
— Как Уайли воспринял эту новость? — спросила Линн. — Кто-нибудь объяснил, что такое сопоридин?
— Да, — сказала ей леди Каденс. — Я ответила на все его вопросы.
— И я дал понять, что Совет не имеет ничего общего с состоянием его отца, — добавил Бронте.
Софи не могла заставить себя поверить ему.
Ты уверен, что Члены Совета ни при чем? передала она мистеру Форклу.
Да, мисс Фостер, передал он в ответ. Уверен. Я немного нарушил правила телепатии во время моих допросов и прочесал все их умы гораздо более тщательно, чем они понимали. И мне удалось вытащить каждое их воспоминание о том дне… и никто из них не дал мне никаких оснований сомневаться в их целостности.
— Так кто тогда накачал Прентиса? — произнесла Софи вслух.
Бронте повернулся, чтобы посмотреть на пастбища, наблюдая за петлями аргентависа по вольеру.
— Скорее всего, это был один из гномов, работавших в Изгнании. Мы знаем, что некоторые их виды объединились с Невидимками. И Терик сказал, что с ним были несколько гномов, которые помогали извлекать Прентиса из камеры и давать ему успокоительные. У любого из них была возможность применить сопоридин на ладонь Прентиса, чтобы никто не заметил.
— Член Совета Эмери уже просмотрел записи охраны, — добавил мистер Форкл. Два разных гнома перешли в Изгнание незадолго до запланированного отъезда Прентиса, и с тех пор подали в отставку. Мы дали их имена королю Энки, и он подтвердил, что они пропали из гномьего мира. Сегодня Оралье отправится в Изгнание, чтобы поговорить с нынешними охранниками и посмотреть, заметил ли кто-нибудь из них что-нибудь в тот день… или мог бы кто-нибудь из них быть предателем.
— Не могу представить, что Невидимки столько времени стали бы держать там предателей, — настаивал Бронте. — Гораздо более вероятно, что их привезли специально для Прентиса.
— Но почему? — спросил Там. — Зачем идти на столько неприятностей, чтобы накачать кого-то, у кого уже сломанный разум?
— Вероятно, потому что они знали, что мы готовимся исцелить его, — сказала ему Снадобье, — и они не хотели, чтобы мы узнали, что заставило его произнести «лебединая песня».
— Я думал, что он произнес «лебединая песня», потому что знал, что его должны арестовать, — напомнил Декс.