Не прикасайся!

Веммер Анна

 - Через клизму? – фыркнула я, вспомнив рассказы Вовки о студенчестве.

Чувствую, как Крестовский тянется за бокалом. Слышу, как делает большой глоток, и недоуменно хмурюсь: и что? Это он так показывает и еще утверждает, что не издевается?

А потом пахнущие медом и сладким виноградом губы касаются моих, язык проникает в рот, лаская мой, вынуждая ответить. У поцелуя вкус вина. Пьянящий, сладкий, прохладный и горячий одновременно. Я никогда не пробовала белое вино, но в этот момент, кажется, влюбилась в него безвозвратно.

 Или

не в него… и не в этот момент, а бесконечно давно?

– Я притворюсь, что ничего не видела, - раздается веселый голос Ани, - но рекомендую прятаться за елками, а не то Крис выложит вас в инстаграм с какой-нибудь обидной подписью.

 - Например? – хмыкает Алекс.

 Его, кажется, совсем не смущает, что Аня нас застукала, а вот у меня ощущение, будто температура подскакивает до немыслимых значений. Ничего не остается кроме как протиснуться обратно на лавочку и уткнуться в бокал с холодным вином. Я бы облилась им, если бы это не выглядело так странно!

 - Так, - Аня садится рядом, - Саш, Игорь и дети приедут через часок, Серебровы с ними. Леська и Влад сегодня одни, ребенок в лагере. Андрей задержится, у него съемка, Лиана будет вовремя. Крис после работы, Серега с Игорем. Еще придут, скорее всего, Серебровы, второй состав, если ребенок не будет температурить.

 - Ну и зачем мне эта ценная информация? – хмыкает Алекс.

 - А затем, что я не договорила. В связи с необычайной популярностью нашего дома, дай мне стратегически важную информацию. Настя остается на ночь?

 - Да.

 - Нет.

 Это мы выдаем хором.

 - Очень информативно, - смеется Аня. – Настя, у нас очень много места. Я спрашиваю лишь для того, чтобы Марина приготовила комнаты. Я буду рада, если никто не сорвется посреди ночи сонный и уставший, ехать домой.

 - Спасибо. Меня заберет водитель. Отец не отпустит меня с ночевой.

 - Спорим, отпустит? – Крестовский пытается одновременно что-то жевать и говорить.

 - Неа. Даже если папе будет плевать, брат ни за что не оставит меня в незнакомом доме на ночь без Макса.

 - Ути-пути, плюшевый охранник будет плакать и бояться без хозяйки. Ща, креветку доем, посмотришь.

 - Не смей никому звонить!

 Но я лишь слышу удаляющиеся шаги.

 - Он что, ушел? – спрашиваю у Ани.

 - Угу.

 - Ну, вот. Теперь меня вообще, как в детстве, домой загонят.

 - Не обращай на него внимания. Он придуривается. И я действительно буду рада, если не придется отправлять тебя в ночь. Выделю отдельную комнату с телефоном экономки на всякий случай. И с замком. А если хочешь, повесим кастрюлю над дверью.

 - Зачем?

 - О, ты поймешь, когда услышишь грохот и словарный запас Александра Олеговича, - смеется Аня.

 Утаскивает с решетки пару лангустинов, и мы быстро съедаем их с вином. Сочетание нежного мяса, холодного сладковатого вина с медовым запахом и волнующими воспоминаниями о поцелуе,

повергает меня в странное состояние беспричинного счастья. Мне просто хорошо, я так давно не отдыхала, что даже забыла, каково это.

 - Все, Никольская. Я тебя отмазал. По этому радостному поводу дай бокал, подолью вина.

 - Врешь. Вова никогда не разрешил бы меня оставить.

 - Дался мне твой Вова. Я отпросил тебя у этой… как ее? Ксюши, что ли.

 - Не верю.

 - Позвони и спроси.

 - Я не останусь. Даже если меня отпустили.

 - Посмотрим. Так, кто съел креветку?! Анька!

 - Чего сразу я?!

 - Ты что, свалишь свою вину на гостя?

 Я слушаю их перебранку и не понимаю, как в такой семье умудрился вырасти такой циничный и жесткий человек, как Александр Крестовский. Он – антипод веселой и спокойной Ани. Кажется, большую часть времени он как еж, выпустивший колючки. Готов в любую минуту отразить все атаки в свой адрес. В этом я его очень хорошо понимаю.

 Экономка Крестовских, Марина, начинает накрывать на стол, и Аня бросается ей помогать. Я чувствую, что должна предложить помощь, но понятия не имею, в чем могу быть полезной. И решаю не мешать. Брожу вокруг беседки, наслаждаясь смесью запахов леса и дыма с мангала. Потягиваю вино, чувствуя, как с каждым глотком приятная легкость становится ощутимее. А ведь это чувство совсем не похоже на то… до сих пор один запах алкоголя вызывал во мне волну неприятных эмоций и воспоминаний. Горьковатый терпкий привкус, головокружение, безумно скачущие мысли.

 К моменту, когда начинают прибывать гости, я почти не нервничаю. В конце концов, Крестовский сам виноват, что привел меня сюда. И если возникнет длинная неловкая пауза – а она возникнет, всегда возникает, если в компании присутствую я – пусть сам и выходит из положения.

Я знакомлюсь с Игорем, мужем Ани. Она описывает его как брюнета и добавляет, что он может показаться неразговорчивым и суровым, но мне не стоит обманываться: на Игоре держится компания. Потом приезжают их друзья. У Сергея низкий хрипловатый голос, а Женя оказывается художницей. Сад наполняется визгами и воплями детей, имена которых я забываю, едва они убегают играть. Их так много, что разобраться в мешанине голосов практически невозможно.

Я ем вкусную рыбу, запивая прохладным белым вином, чувствую приятную легкость и совсем не нервничаю из-за того, что Крестовский сидит рядом. С другой стороны Аня, умудряющаяся общаться одновременно со всеми и вовлекать в разговоры меня.

 - Женька, да оторвись ты от своих красок!

 - Мне интересно, я ждала их три месяца!

 - Фу, сейчас вонять начнет.

 - Не начнет, воняют не краски, а растворители.

 Потом приезжает Кристина Олеговна. Для меня она – образец стиля, холодной вежливости, идеально поставленной речи и красоты. Поэтому непривычно и немного неловко слышать от нее веселое: