Не прикасайся!
Шрифт:
Мысль о том, что она останется одна ночью, показалась кощунственной, едва появилась в голове. Оставалось только придумать удобоваримый предлог, чтобы остаться у нее, но мне стало лень. И я просто остался.
Она засыпает под утро, измученная и уставшая, а я не могу уснуть. У меня перед глазами ее пустой взгляд, застывший в одной точке. Она обнимает или отвечает на поцелуй, а смотрит куда-то в пустоту. Или в себя? Сильная девчонка, я бы не смог жить без глаз. А она не только живет и дышит, но и меня сводит с ума.
Ей, наверное, жарко в бутерброде между мной и одеялом, но я не хочу отпускать
Надо как-то объяснить ее присутствие в моей жизни. Невозможно играть в пиар-кампанию шоу и таскать ее на дачу, в рестораны или на море. А я, черт возьми, хочу взять ее на море. И на пляже. И в отеле, и на балконе, а еще можно в машине – эта фантазия мучает с самого утра.
И на катке. Едва я думаю о ней в платье, в коньках на худеньких изящных ножках, член снова каменеет, хотя мы трахались всю ночь, и в каких только позах я ее не брал. Картинка обессилевшей от оргазмов девчонки, лежащей у меня на груди, дрожащей от пережитого удовольствия.
Она моя. Видит или нет. Беременна или нет. Трезвая и пьяная, здоровая и больная. Моя.
Я жду, когда она проснется, чтобы сообщить интересную новость, а пока рассвет не начался, перебираю мягкие русые волосы. Маленькая, глупая, влюбленная дурочка, разрушившая свою жизнь из-за того, кто не способен быть принцем из ее мечты. Мое наваждение, фантазия. Самая запретная из всех безумных.
Настасье крупно не повезло: я не привык к ограничениям. Обычно получаю то, что хочу, а сейчас я хочу ее. Не знаю, только, трахать или просто смотреть, как она спит в ожидании момента, который поразил в прошлый раз. Когда первый миг осознания привычной темноты вырвался жалобным всхлипом.
Я хочу его снова услышать. И на этот раз поймать, превратить в стон наслаждения.
Но Настасья все спит и спит, и я не решаюсь ее разбудить. Только когда дом оживает и Марина приносит поднос с завтраком в комнату, я поднимаюсь.
- Александр Олегович, - шепотом говорит экономка, - я принесла перекусить на всякий случай, сок и кекс. Если хотите кофе – позвоните.
- Марина! Давай так: мы не хотим кофе и тебя не тревожим, а ты делаешь вид, что меня здесь не было.
Она смеется, но я почти уверен: о том, что мы с Настасьей спали вместе, скоро узнает вся семья. Конечно, добрая Анька велела принести Насте завтрак, чтобы она не голодала, если вдруг проснется раньше всех. И конечно Марина не предполагала, что в ее комнате кто-то есть, когда тенью проскальзывала в комнату по своему обыкновению, чтобы не разбудить гостью.
Вот проблема и решилась. Больше не нужно ломать голову над тем, как выйти из идиотской лжи и кривоватом прикрытии одержимости Никольской.
- Настя-я-я, - наконец не выдерживаю я. – Вставай. Работать пора.
- М-м-м… - она хмурится, выбирается из моих рук и сладко зевает. – Который час? Алиса, сколько времени?
Механический голос смартфона услужливо отвечает:
- Время девять часов сорок две минуты.
- Почему ты спрашиваешь время у бездушной машины, а не у мужчины, который лежит рядом и трахал тебя всю ночь?
- Потому что у бездушной машины самомнение
- Зачем мне врать о времени?
- А зачем ты меня разбудил? Какая еще работа?
- А такая. У тебя теперь обязанности, Анастасия Борисовна. Вставай, умывайся, кушай кексик и поехали в клуб. Азарова травмировалась. Будем смотреть, как эта звезда умудрилась, что теперь делать и для чего жить.
- Лена? – Она вскакивает на постели. – Все нормально? Жива?
- Жива, - отмахиваюсь я, - куда денется. Лонгету наложили, за пару недель очухается. Но прыжки под запретом. Если отец выгонит тебя из дома за бесцельную растрату денег, ты могла бы снимать у меня комнату.
- Снимать?!
Настасья хватает подушку и отвешивает мне хорошую затрещину, с такой неожиданной силой, что я чуть не падаю с кровати.
- Я тебе еще и денег должна?!
- Ладно, - фыркаю, поднимаюсь и подхватываю легкую, как пушинку, Настю, на руки, - возьму натурой.
- Я еще у тебя ничего не снимаю!
- Да с меня уже нечего снимать.
- Пломбы в зубах есть?
- Господи, до чего же кровожадная женщина. Сделай одолжение, помолчи две минуты.
- Крестовский, поставь меня на пол! Так нельзя! Я должна знать, куда иду, я не смогу вернуться…
Она, кажется, немного паникует, будто я всерьез могу отнести ее в какую-нибудь задницу этого дома и там оставить. Но я направляюсь в душ, горячая вода – то, что мне сейчас нужно. И ей тоже, а раз нас двое, а горячая вода только одна, почему бы не совместить приятное с неизбежным?
Настасья чуть успокаивается, услышав шум воды и ощутив жар от влажного пара, но теперь она хоть и не боится потеряться в доме, нервничает от того, что я рядом. Странно, учитывая прошедшую ночь, но я уже ничему не удивляюсь с этой девчонкой.
- Здесь тесно! Давай я…
Затыкаю ей рот поцелуем. Воистину, когда эта девушка целуется, я готов подарить ей половину царства, а когда открывает рот – запереть ее в самой высокой башне дворца и трахать, пока сил на возражения не останется.
Под душем и поцелуем она расслабляется так, что мне приходится ее поддерживать. Остается только догадываться, как все это ощущается девочкой, которая живет в темноте. К двум тактильным наслаждениям добавляется третье, когда я подхватываю ее ножку под коленкой, чтобы войти. Она снова острыми коготками вцепляется мне в спину, проходясь по едва зажившим царапинам, но боль в том состоянии, в котором я сейчас, только добавляет удовольствия.
Она безумно влажная, горячая и узкая, моя хрупкая девочка. Просунув руки под ее ягодицы, я подхватываю Настю на руки, продолжая медленные размеренные движения внутри нее. Она кажется совсем невесомой, но обхватывает мои бедра с удивительной силой, впрочем, логичной для фигуристки, пусть и бывшей.
Покрываю поцелуями грудь, слизывая капельки воды с напряженных твердых сосков, прикусываю один зубами, с удовлетворением слыша протяжный стон.
Ее мир сейчас – я, а я не могу думать ни о чем, кроме приближающегося оргазма. В голове бьется единственная мысль: она должна кончить раньше. Хочу видеть ее удовольствие прежде, чем отключусь на несколько минут сам, изливаясь в нее.