Не сердись, человечек

Топалов Кирилл

— Представь себе, — ответила мне мама, — что Мирина мать создала семью. У нее есть муж и дети, которые не знают о том, что у нее был еще один ребенок. Может получиться большая неприятность…

А я как-то не подумал об этом. Но если мама говорит, значит, это так. Мне очень хотелось сказать Мире о нашем с мамой разговоре, но мама предупредила меня, чтобы я пока ничего не говорил. Если ничего не получится — тогда еще хуже будет…

Мама и Матушка остановились возле беседки, чтобы поговорить, а я вернулся к машине, потому что мальчишки уже окружили ее со всех сторон и хватались

руками за все подряд. А Шкембо, Трынди и Васо даже уселись на капот. Когда увидели меня, сразу же слезли и стали расспрашивать, какая это машина, сколько выжимает и тому подобное, и я рассказывал им все, что знал.

— А сам умеешь ездить на ней? — спросил Шкембо.

— Конечно! — соврал я. — Когда выезжаем с мамой за город, она дает мне руль.

— А если гаишники?

— Тогда «ситроен» конфискуется милицией, — сказал Трынди.

— Исчезни! — презрительно посмотрел на Трынди Шкембо. — У милиции нет «ситроенов», только «волги», «лады», но с двойными двигателями, они могут обогнать и «ситроен», и «мерседес»…

— После дождичка в четверг! — возразил я. — «Ситроен» только на поворотах дает восемьдесят километров в час и даже не наклоняется. А если за ним гонятся, в самом низу, сзади, начинает работать реактивный двигатель.

— Да, это точно! — вдруг поддержал меня Васо. — Насчет реактивного двигателя он не врет. Помните, в селе давали кино про Фантомаса, так его «ситроен» летал!

— Исчезни! Это в кино было! — сказал Шкембо, подступая к Васо.

— Ну и что, если в кино! — оттолкнул его Васо. — Я же видел! Что-то открылось, и «ситроен» полетел, как реактивный самолет!

Хорошо, в это время подошли мама и Матушка.

Шкембо спросил:

— Тетя, а правда, что у этого «ситроена» есть реактивный двигатель?

— Конечно, — взглянув на меня, ответила мама. — Даже два. Один для переднего хода, второй для заднего.

Ну и молодчина! Мне хотелось расцеловать ее за то, что она меня не подвела!

— А задний ход на чем работает?

— На автоматическом пилоте, — сообразил я.

После этого все словно в рот воды набрали. Смотрели на нас с мамой, как на волшебников!

Мы стали собираться в обратный путь. Я простился с Матушкой, поцеловал ее, и она спросила меня как-то очень грустно:

— Ты не забудешь Матушку?

— Нет, Матушка! Я очень тебя люблю. Буду навещать тебя часто, и ты тоже будешь приезжать к нам в гости. Правда, мама?

— Что?

— Она будет приезжать к нам, когда захочет, да?

— Будет, — ответила мама.

— Ты дала ей телефон и адрес?

— Как только нам поставят телефон, сразу дам… Сама позвоню…

— Ничего, ничего… Не беспокойтесь, — сказала Матушка, стараясь казаться веселой. — Будем живы-здоровы — позвоните, договоримся…

— Мы приедем еще, чтобы уладить некоторые формальности, — сказала мама.

— Счастливого пути!

Матушка помахала нам вслед. А мальчишки бежали за машиной до самых ворот. Ухватились кто за ручку дверную, кто за крыло. Мама с трудом отогнала их, отстали.

— Мама, — спохватился вдруг я, — а ты Гергану Африку можешь покатать?

— Которую, негритяночку?

— Да, она лучшая моя подруга.

— Можно было, конечно, если бы ты вовремя сказал. Мы опаздываем, может позвонить профессор.

Мне показалось, мама чем-то расстроена. Конечно, расстроишься, эти оболтусы захватали своими руками всю машину… Интересно, почему профессор собирается звонить снова? Они ведь говорили сегодня?..

— Мама, мы же хотели съездить к тете Елене? — спросил я, но она ответила не сразу.

— Завтра, — сказала она, не глядя на меня.

НО ЗАВТРА НЕ БУДЕТ. Потому что завтра должно было быть вчера, но вчера мы не поехали к тете Елене. И никогда не поедем. А не поехали потому, что я говорил по телефону с профессором, и не поедем никогда, потому что…

Вчера была суббота. Я проснулся рано и спустился вниз, посмотреть, встала ли мама. Она обещала привезти на выходные Жору и тетю Елену, чтобы позагорать вместе на озере…

— Мама, когда мы поедем за Жорой и тетей Еленой? — спросил я.

— Не дергай меня, пожалуйста… — ответила мама. — Когда соберемся, тогда и поедем.

— А если опоздаем и они уйдут куда-нибудь?

— Мы найдем их. Кроме того, я должна сходить в магазин купить кое-что. А ты в это время убери свою комнату. И уговор — трубку не брать!

Только мама уехала, позвонил профессор. Я понял, что это именно он, по длинному звонку, так звонят только из Парижа. Я не знал, что делать: брать трубку или нет, ведь мама всегда так переживает, что профессор может не застать ее дома. А потом, мне так хотелось услышать голос своего отца, что я даже сам не понял, как подошел к телефону и взял трубку.

— Алло!

— Алло! — послышался из трубки женский голос. — Ответьте Парижу.

— Алло! — услышал я мужской голос.

— Да! — Только и мог сказать я и замолчал.

— Ани, это ты? — спросил профессор.

— Нет, — ответил я и выпалил: — Это профессор?

— Да, — сказал он. — А кто у телефона?

— Профессор-младший! — крикнул я, страшно обрадованный.

— Извините, какой профессор?

— Младший, младший! — воскликнул я радостно. — Твой ребенок! И мамы Ани!.. Меня тоже называли Профессором там, в детском доме… Ну, где я был, а вы с мамой не знали и поэтому не искали меня! Я здесь уже целую неделю! Да я это. Ангел, ваш с мамой сын!.. Она сказала, что это не телефонный разговор, поэтому мы до сих пор не говорили тебе ничего. Но это наша с тобой мужская тайна, да? Когда приедешь, делай вид, что ничего не знаешь… Когда возвращаешься? Ты купил маме…

— Где Ани?! — прервал меня профессор вдруг страшно изменившимся голосом. — Пусть немедленно позвонит мне.

— Она ушла в магазин. А когда вернется, мы поедем за Жорой и тетей Еленой, да ты, наверное, знаешь их… Жора тоже незаконнорожденный, но…

В это время в аппарате что-то щелкнуло и послышались гудки.

— Алло! — крикнул я. — Алло, профессор! Папа…

Мне было так хорошо, что я слышал голос отца, что мы поговорили с ним… Но почему нас прервали? Нам с отцом надо было бы поговорить еще совсем немного, он ведь не понял толком, кто я такой… Мне оставалось объяснить ему самую малость…