Не спешите с харакири
Шрифт:
Теперь мне остается выполнить второе движение. Вместо того, чтобы сунуть свою правую руку во внутренний карман пиджака, я веду ее поверху, постепенно превращая в кулак. Мне требуется, чтобы он достиг кончика подбородка Падекарбюратомамото, вырубив его, прежде чем он успеет воспользоваться своей иглой.
Я не могу позволить себе размахнуться — это чревато последствиями, поэтому предельно концентрируюсь на ударе. Все мои внутренние силы переливаются в родную правую. Очаровательная почтарка ждет с милой дальневосточной улыбкой. O'key, Сан-А! Вперед, сынок! И не забывай свою славную Фелиси, которая сейчас скучает по тебе, натирая паркет
За свою полную приключений доблестную службу я отвесил немало сногсшибательных пачек, но такой еще не бывало! Лучший крюк правой за всю историю бокса. Если вам кто-нибудь скажет, что его провел Робинсон во время своего поединка с Ла Мотто, пошлите его подальше и знайте, что он был нанесен вашим бесподобным Сан-А в зале Главпочтамта Токио.
Чрезвычайно короткий, до треска сухой, молниеносный, как отзыв посла во время разрыва дипломатических отношений! Фантастика, ребята! Он попадает в самое яблочко. Сию же сотую секунды япошка летит с копыт. Он не успел воспользоваться своим убийственным перстнем, или же я ничего не почувствовал. Четко следуя траектории своего волшебного кулака, я перепрыгиваю через Падекарбюратомамото и мчусь к выходу со скоростью быстрее звука, стука и белого света, который некоторым не мил.
На своем пути я сбиваю кучу народца и выскакиваю на улицу.
Закономерный вопрос: где второй тип? Сидит ли он у меня на хвосте или приводит в чувство своего коллегу? У меня нет времени, чтобы оглянуться. Сломя голову мчусь вперед. Запуливаюсь в тачку, так как перед выездом заметил интересную деталь — у нее отсутствует ключ зажигания. Жму акселератор, он вежливо отвечает «да». Врубаю скорость, сразу вторую, она не упрямится, тем более, что я щедро вдул горючку в карбюрашку.
И тут, откуда не возьмись, перед машиной возникает второй тип, демонстрируя мне номер из родео. Этот месье отнюдь не растерялся. В отчаянном прыжке он бросается на капот и распластывается на нем. Лучше бы он выступал с этим номером в цирке! Я пытаюсь сбросить его, виляя влево вправо, но он обладает ловкостью тренированной макаки. Вместо того, чтобы шмякнуться об асфальт, он расчехляет свою дуру.
Нас разделяет лишь лобовое стекло. Шалун-негодник закрывает мне обзор, и я вынужден рулить, почти стоя. Вот-вот в меня уставится дуло пистолета. Эти японцы отважны до слез! Он знает, что выстрелив в меня, лишит машину управления, за этим неизбежно произойдет авария, и у него появится стопроцентная возможность испытать своим чаном прочность дорожного покрытия, но ему на это наплевать! Первая пуля разнесет лобовое стекло, вторая — лоб находящегося за ним Сан-Антонио. Что делать?
Я резко торможу. Преследующая меня полицейская машина не может избежать столкновения и страстно целует зад моего лимузина. Следует ужасный удар, и храбрый стрелок исчезает с капота. Признаюсь, что он успел изрядно намозолил мне глаза в качестве декоративной пробки для радиатора.
Я снова жму на газ. При этом моя телега подпрыгивает, и я чувствую, что её колеса переезжают что-то мягкое. Впрочем, это уже мелочи.
Полицейская машина снесла себе весь перед об мой зад и не может тронуться с места. Сидящие в ней гапки — в отрубе, но один, самый стойкий из них, выскакивает наружу и палит во всю дурь по моей лайбе. Пули надсадно визжат по кузову. Ну и пусть, лишь бы мне не попали по темечку и не продырявили шины. К счастью, нет! Расстояние между мной и стрелком стремительно увеличивается. Я спасен!
Теперь
Мое великолепное умение ориентироваться и водить машину приводят к тому, что я вскоре оказываюсь на тихой дороге, благоухающей вереском, жасмином, хризантемой, гелиотропом, резедой, диким папоротником, увядающей гвоздикой и лотосом. Я останавливаюсь у дома как раз в тот момент, когда там раздается телефонный звонок.
Стало быть, я успел в самый раз. Ясно, что Падекарбюратормото (или что-то в этом роде) уже не успеет предупредить домашнюю челядь и приказать им доложить о случившемся на яхту, гордо белеющую в бесконечной лазурной дали, как сказала бы какая-нибудь лауреатка литературной премии «Фемина».
Я оставляю тачку за зарослями гелиоштопоров с неуместными в данный момент цветами и мылюсь в направлении причала, где плавно покачивается на воде катер, похожий на легкую чайку, которую нежно баюкают волны (как сказал бы какой-нибудь талантливый детский писатель).
Едва я успеваю подбежать к причалу, как сзади появляется спешащая парочка — матрос и слуга в развевающемся атласном кимоно. Я распластываюсь за грудой морских снастей-мордастей. Оба раздолбая нарисовываются у катера, и матросик с разбега плюхается в него. Слуга тем временем отвязывает канат. Я жду, пока он закончит, затем выскакиваю из своего укрытия и сталкиваю его с причала. Рядом со снопом брызг, вызванным его падением, стокгольмский фонтан показался бы вам одноногим скрюченным ревматиком. Благодаря моему высокому порыву, безвестная шестерка в кимоно на глазах преображается в кисть великого художника-мариниста, которую маэстро в сердцах швырнул в ночной горшок мешающего ему работать ребенка.
Пока слуга барахтается в воде, я запрыгиваю в катер. Матрос, который все это время был занят запуском мотора, так ничего и не заметил. Он выпрямляется и сталкивается носом с парой фунтов моей крепко сжатой ладони. Крюк в шнобель, накат коленом по бейцам и левый в челюсть. Быстро и качественно. И вот уже матросик отдыхает на дне катера, прикинувшись грудой тряпья. Я обыскиваю его и к своему великому удовольствию нахожу у него за поясом многозарядный шпалер, с которым можно смело идти на носорога.
Освобождаю морского волка от его автоматического плавника и спихиваю за борт немного освежиться.
Меня ждут голубые просторы! Я врубаю скорость: катер сигает метра на три и стрелой летит вперед. С удовольствием прокатился бы сейчас на водных лыжах, будь у меня водила за штурвалом, свободное время и ангел-хранитель, которому я мог бы доверить своего Берю!
На борт «Гасисветнетохана» высыпали узкоглазки, поджидающие прибытия катера. Среди них и старик-очкарик. Я подхожу вплотную к яхте, но мне не спешат спускать трап.