Не страшись любви
Шрифт:
Где-то в доме в разгаре была вечеринка. Да и когда их тут не было? Он поднял голову — к нему приближался красивый блондин. Посетитель тут же встал и положил кий на зеленое сукно стола.
— Добрый вечер, мистер Ларнер, — с почтением произнес он.
— Карпентер, у тебя что-то есть ко мне? — отрывисто спросил Джеймс Ларнер.
Винс Уайт знал бы, кто такой Уоррел Карпентер, если бы они раньше встречались. Они, грубо говоря, занимались одним и тем же. Но если Уайт был уважаемым членом Общества частных детективов, то у Карпентера была репутация похуже. Именно поэтому Джеймс Ларнер, партнер без права голоса сначала Чака Макаллена, а теперь Бретта Карвера, нанял его.
— Да, сэр. Мистер Карвер прошлой ночью вылетел из страны.
— Неожиданно? — резко спросил Джеймс Ларнер.
— Да, сэр. Одна из его секретарш только что сказала мне, что он позвонил и дал указание своему заместителю вести все дела в течение нескольких следующих недель.
Джеймс Ларнер моргнул. После многих лет слежки за каждым шагом Бретта Карвера он знал, как редко тот передает заму свои полномочия.
Он обошел стол. Высокий красивый блондин. У Карпентера не было никаких оснований бояться его, и тем не менее ему было страшно.
— Понятно, — сказал он задумчиво. — На нашего Бретта это не похоже. Совсем не похоже. Ты ведь знаешь, куда он поехал и зачем. Правда, Карпентер?
Сыщик кивнул:
— Да, сэр. Он поехал в аэропорт Хитроу.
— Ты, конечно, прослушиваешь его дом?
— Да, сэр. Прошлой ночью ему звонил Винсент Уайт. Он сказал ему, что нашел мисс Макаллен. — Карпентер осторожно подбирал слова и отчасти удовлетворенно, а отчасти и с любопытством увидел, что красивый бостонец побледнел.
Джеймс Ларнер считался неисправимым плейбоем, красивым, хорошо образованным американским плейбоем. Он систематически разбивал женские сердца, но всегда очень избирательно, и на него никто не обижался. С умом тратил свои деньги. Никто в его тщательно отобранном кругу друзей не возмущался тем, что деньги для него зарабатывает Бретт Карвер. Все считали, что Джеймса это вполне устраивает. Только сам Джеймс и люди, подобные Карпентеру, знали, что это отнюдь не так.
— Понятно, — наконец сказал Джеймс.
Итак, Бретт Карвер все-таки нашел сбежавшую Ванни. И ей… — он быстро подсчитал в уме — пока еще только двадцать четыре года. У него остался год, чтобы жениться на ней до того, как ей исполнится двадцать пять и ее акции пойдут в открытую продажу.
Джеймс Ларнер знал о завещании Чака Макаллена.
Джеймс инвестировал свои деньги осторожно и мудро. Никто не подозревал в нем подобного таланта, в том числе и Бретт Карвер.
Джеймс планировал бросить свои деньги на эти акции незамедлительно, как ястреб, и захватить львиную долю. Прежде чем Карвер поймет, кто нанес ему удар. «И тогда, — думал он, — посмотрим, кто будет хозяином компании».
Джеймс ходил по комнате взад и вперед.
Когда умер его отец, оставив все свои акции единственному сыну, у Джеймса наконец оказались развязаны руки. Его отец всегда испытывал чувство благодарности к Чаку Макаллену за то, что они могут позволить себе жить как миллионеры; Джеймс воспринимал это иначе. Годами он разрабатывал план отстранения от дел Бретта Карвера. И вот теперь… Если Бретт Карвер сумеет уговорить Ванни Макаллен выйти за него и наложит на ее акции свои лапы… то Джеймсу уже никогда от него не отделаться. Он так и останется «спящим партнером», как шутят в городе. Он не должен допустить этого.
— Карпентер, — сказал он мягко, повернувшись к сыщику, — расскажи мне все про Ванни Макаллен. Где она, что делает, с кем видится…
У Харриет был свободный вечер. Это случалось редко. Она уехала из отеля сразу после завтрака и обедала с друзьями в ближайшей деревне. Последнее время она так много работала, что Ванни обрадовалась, когда Харриет сказала ей, что решила сделать небольшой перерыв. Она поторопилась заверить подругу, что вполне сможет выполнить роль любезной хозяйки.
Сейчас восемь тридцать вечера. Скоро в столовой подадут ужин. В своей комнате Ванни еще раз посмотрела на себя в зеркало. Хотя она всегда ужинает с гостями, сегодня там не будет Харриет и она будет настоящей хозяйкой. На ней было изумрудно-зеленое платье из тайского шелка, идеально подходящее к ее глазам. Оно обнимало ее тело, как руки возлюбленного, правда, у него был очень скромный вырез и длина чуть ниже колен. Шелковые чулки и туфли на высоких каблуках точно такого же цвета, как платье. На шее золотое ожерелье, в ушах серьги. Волосы падают на плечи роскошными темными волнами. Убедившись, что все в порядке, она спустилась вниз.
Хотя одним из новшеств в доме был лифт, им, как правило, пользовались лишь те, кто в этом действительно нуждался. Большинство гостей предпочитало деревянную лестницу с элегантными резными перилами. Спускаясь по ней, Ванни услышала гул голосов, доносящихся из столовой, это означало, что большинство гостей уже спустились к ужину.
В холле никого не было. Листья огромных комнатных растений трепетали от дуновения вечернего бриза. Она направилась к столовой. Внезапно из-за колонны выступил мужчина, которого она сначала не заметила. Ванни решила, что это новый гость, что он заблудился, и повернулась к нему.
В первую же минуту она ощутила исходящую от него опасность. Обежав глазами широкие плечи, она подняла глаза к его лицу и почувствовала дрожь во всем теле. Волосы такого глубокого темно-каштанового оттенка она видела лишь у одного человека. Казалось, что он высечен из камня. Так она думала лишь об одном человеке.
А потом она посмотрела ему в глаза, в эти знакомые, удивительные светло-серые глаза, которые, в свою очередь, смотрели на нее не отрываясь. Между ними пробежала какая-то невидимая, как колебание воздуха, волна. Сердце ее затрепетало. Рука, которая все еще лежала на перилах, ослабла. Она вздохнула, но казалось, что воздух не доходит до легких.