Не выпускайте чудовищ из шкафа
Шрифт:
– Как ты вообще жениться сумел?
– проворчала я, хотя, конечно, совсем не мое дело.
– Случайно, наверное. Война закончилась… правда, мы еще мало представляли, что это только начало, что работы станет лишь больше. Но были балы. Награждения и снова балы. Меня приглашали, а нам дали неделю отдыха. И… Наденька очень красивая.
– Понимаю.
– Мой старший брат… я думаю, он хотел, как лучше. Может, боялся, что я в конечном итоге свихнусь. Или случится, что случится. Инсульт – это почти норма
А Ищейки обычно пулю ловят.
Или нож вот.
Или еще могут просто незатейливо шею свернуть на очередной охоте. В каждой профессии свои риски.
– И понадеялся, что Наденька сможет меня отвлечь. Мы встретились пару раз. Не без помощи родных. Я считался неплохой партией. И чин, и должность. Награды. Состояние опять же.
Я поморщилась.
Одинцов тоже вон считался очень выгодной партией, на него, как выяснилось, многие рассчитывали. А тут я вдруг. Тварь из ниоткуда.
– Опомниться не успел, как сделал предложение. А ей не позволили не принять. Мне бы тогда остановиться, подумать…
– Всем иногда не мешает остановиться и подумать, - проворчала я.
– Вот… в общем, я кое-что нашел. И опять же, это не столько факт, на который можно опираться, сколько ощущения. А я так и не понял, насколько могу им верить. Хотя ввиду последних событий, я склонен думать, что все же был прав.
Тварь взвыла. Громко и жалобно.
– Идем, - я подхватила Бекшеева под руку и потянула за собой. – Она что-то нашла…
Место.
Готова душу в залог поставить, что то самое место, где Мишку убили.
Берег.
Край. Камни внизу. Море, которое отползло, но все одно кипит. И скоро поднимется, вылижет зубы соленым языком, снимая остатки водорослей и ракушек.
Но море мне мало интересно.
Берег.
Здесь он выдается слегка вперед, нависая над скалой, этакий козырек, ходить по которому опасно. Но нет… не на козырьке искать надо, потому что здесь и вправду проще столкнуть, чем ломать шею, а потом возиться с трупом.
– Умница, - я потрепала зверя по загривку. И улыбнулась. А она улыбнулась мне в ответ. От улыбки Мрака незнакомые люди шарахались. У нее тоже красивая получилась.
Зубы только желтоваты.
Я присела на корточки и заглянула в глаза псице.
– А теперь послушай. Здесь еще. Ищи. Место ищи.
Она рванула было к следу.
Задумалась.
– Она вас понимает? – Бекшеев стоял и глядел в море. Вот… нервирует. А если поскользнется? Я ж его перехватить не сумею. Потом доказывать замучаешься, что он сам упал, без посторонней помощи.
– В какой-то мере. Отойдите от края.
– Сейчас. Здесь… есть неправильность.
– Статистическая погрешность?
– Просто… что-то выбивается. Но понять не могу, что именно. Наверное, мне и вправду следовало
Он к моему облегчению сделал шаг назад.
– Слой, - внезапно сказал он. – Слой мха нарушен. Там.
И указал.
Так и есть. Темная полоса была видна. Как будто кто-то поскользнулся. И устоял.
А вон еще одна, правда, малозаметная.
Тварь взвыла, подзывая к себе. И Бекшеев принял мою руку, сполз с камней.
– Вот если бы вы свалились? А? – не удержалась я. – Мне бы Одинцов чайной ложкой мозг выел. Нотациями приправляя.
– Так бы испереживался?
– А то… он вон отдел готовит, вас готовит.
Бекшеев посмотрел на меня с явным сомнением.
– Ну вы же не настолько наивны, чтобы полагать, будто вас и вправду оставят в нашей дыре? Это так… опыту набраться. Здоровье укрепить. А там… - я хлопнула себя по бокам. Становилось прохладно. И небо потемнело. Давешние тучи налились характерной синевой, стало быть, скоро снег посыплет. И не такой мелкий, как обычно.
Погода… надо было прогноз узнать.
Что-то рано темнеть начинает. Плохая примета. Очень.
– Времени мало, - сказала я. – Надо вернуться, пока не накрыло.
Погода на Дальнем в целом гадостная, но ровная, хотя порой случается вот. И чую, случится. С нашей-то удачей.
Псица сидела на горке камней и поскуливала.
С виду обычная… нет, не обычная.
– Погодите, - Бекшеев выставил руку. – Вы могли бы…
– Отойди, - сказала я, хотя можно было бы вслух и не произносить. Зверь отступил, правда, недалеко. Она не желала расставаться со следом.
А вот Бекшеев смотрел.
Опять.
И сосуды эти. И глаза бегающие. И лицо, мышцы которого вдруг ослабели. А если и вправду удар? Шутки шутками, но…
Вдох.
Выдох.
– И здесь не так. Не соответствует… - выдавил он. А я протянула флягу, которую мне Отуля всучила. С травами. И он принял. Сделал глоток.
– Показывай, - флягу я оставила Бекшееву.
Псица тявкнула.
Мхи.
Земля.
Камни. И снова мхи. Кровь? Впиталась. Смылась. И прошла сквозь песок. А вот камни – это другое, на камнях задержалась.
– Кровь, - сказала я, и Бекшеев поспешил. А хромать стал сильнее.
Порыв ветра налетел с берега, пронизывая насквозь и плотную куртку, и свитер.
– Это не его кровь, - он опустился на колени, отложив трость. – Смотрите… здесь. И здесь тоже. И крови много. Должно быть. Основная масса просочилась, смылась, но… если сломали шею, то много крови не будет.
Камни пористые. И кое-что впиталось.
Я подняла один. Подумала, взяла и второй. Может, получится группу определить. Но что-то мне подсказывает, что это кровь все той же женщины.