Небесная голубизна ангельских одежд
Шрифт:
XV век, по мнению Грабаря, был представлен исчерпывающе, а вот в показе иконописи XVI–XVII веков экспертная комиссия проделала «ощутительную брешь», запретив вывезти на выставку иконы строгановской школы, отобранные из Третьяковской галереи. Грабарь пояснял, что в Историческом музее и особенно на Рогожском кладбище [682] есть «гораздо более высокие образцы этой школы», но они происходят из частных собраний. Некоторые из бывших владельцев живут за границей и могут потребовать свою собственность назад, поэтому и были выбраны иконы Третьяковской галереи, «из собрания, свернутого уже в течение ряда лет и недоступного для обозрения», услужливо напомнил он. Поскольку без строгановской школы никакая «научно оправданная» иконная выставка немыслима, Грабарь настаивал на восстановлении в списке всех ранее отобранных икон строгановской школы, кроме работы Василия Чирина «О Тебе радуется». Икона Чирина осталась дома, но из четырех запрещенных к вывозу икон строгановской школы из собрания Третьяковской галереи Грабарю удалось отстоять две: работу Никифора Савина «Беседа Свв. Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста» («Добрые плоды учения», инв. 48) [683] и икону «Похвала Богоматери, с праздниками» (инв. 39) [684] . Требуя восстановить в списке запрещенные к вывозу древние иконы, Грабарь предлагал сократить число памятников XVIII и XIX веков, так как после
682
В XIX веке Рогожское и Преображенское кладбища в Москве стали крупными центрами старообрядческого собирания древнерусских икон. Благодаря щедрым пожертвованиям прихожан там действовали старообрядческие храмы, благотворительные и общественные учреждения.
683
В каталоге древнерусской живописи ГТГ (1963) нет указания на то, что икона «Добрые плоды учения» выставлялась за границей (Т. 2. С. 319). Однако она присутствует в каталогах выставки. Икона вернулась в ГТГ (прил. 11 № 21).
684
Икона вернулась в ГТГ (прил. 11 № 20). В феврале 1929 года галерея по какой-то причине забрала из ЦГРМ икону «Евангелист Лука», также предназначенную для заграничной выставки (ОР ГТГ. Ф. 8 IV. Д. 57. Л. 40, 54, 88, 118). Однако впоследствии она была показана на выставке.
685
«Царь Птолемей Филадельф познает тщету человеческой жизни» (инв. 57) и «Аллегорическое изображение тщеты земных благ» (инв. 58). Обе иконы происходят из первоначального собрания П. М. Третьякова и в настоящее время находятся в собрании ГТГ.
В наши дни вывоз произведений искусства из российских музеев для показа на заграничных выставках является нормальной практикой. Страх и паника, которые сопровождали подготовку заграничной иконной выставки в 1928–1929 годах, были связаны с недоверием интеллигенции руководству страны, которое, находясь в тисках валютного кризиса, начало распродавать музейные сокровища. Печальный опыт Эрмитажа свидетельствует о том, что сопротивление интеллигенции не смогло бы спасти иконы, если бы на них в то время нашелся покупатель, готовый платить цены, сопоставимые с миллионами, потраченными Меллоном на покупку шедевров Эрмитажа [686] . Несмотря на это, не стоит считать бесполезным противостояние интеллигенции планам Гинзбурга, Грабаря и Анисимова. Организаторы выставки ощущали давление, создавшееся в результате борьбы за иконы, и вынуждены были идти на уступки. Так, за границей выставили только тринадцать икон Третьяковской галереи (прил. 11 № 9–21) вместо двадцати пяти, которые первоначально отобрал для выставки Грабарь. Из одиннадцати запрещенных к вывозу икон галереи ему удалось заполучить только три. Вместо десяти отобранных икон Русский музей послал восемь (прил. 11 № 1–8). Тот факт, что многие ценные произведения древнерусского искусства остались дома, приобретает особую важность в свете неоспоримых доказательств того, что «Антиквариат», несмотря на подписанные протоколы о возвращении экспонатов на родину, предпринял попытки продать иконы с выставки. Иконы, которые не поехали в затянувшееся на годы турне, избежали порчи, связанной с многочисленными дальними перевозками, проходившими порой, как покажет дальнейшее повествование, безо всякого сопровождения.
686
Эндрю Меллон (Andrew William Mellon, 1855–1937) – министр финансов США (1921–1932), банкир, промышленник и коллекционер, в конце 1920-х – начале 1930-х годов через посредников купил 21 шедевр Эрмитажа, заплатив за них около 7 млн долларов. Купленные им картины старых западноевропейских мастеров находятся сейчас в Национальной галерее искусств в Вашингтоне.
Глава 3. «Иконная шарашка»: Лжесенсации и мистификаторы
Упоминание Микояна, а тем более Сталина открывало двери музейных хранилищ. Преодолев сопротивление интеллигенции, Грабарь, Анисимов и Гинзбург отправили за границу в общей сложности более полутора сотен произведений древнерусской живописи из музеев Новгорода, Пскова, Ярославля, Вологды, бывшей Троице-Сергиевой лавры, Владимира, Архангельска, Ростова, Твери, а также иконы, находившиеся в то время в Центральных реставрационных мастерских, собраниях Третьяковской галереи, музея бывшего Донского монастыря, музея Александровской слободы, Исторического и Русского музеев (прил. 11). Представляя основные школы и направления древнерусской живописи, иконы позволяли увидеть панораму ее многовекового развития. В экспозиции были прекрасные произведения – иконы домонгольского периода; работы Андрея Рублева и Даниила Черного; Дионисия и Симона Ушакова; новгородские и псковские иконы XIV–XVI веков; работы строгановских иконописцев и царских мастеров Оружейной палаты [687] . В Лондоне выставлялись также шесть фрагментов стенной росписи из разоренной церкви Св. Петра митрополита в Ярославле (прил. 11 № 152–157) [688] .
687
У современников выставки, как и у ее исследователей в наши дни, не было и нет единого мнения о художественном и историческом значении экспонированных икон. И. Л. Кызласова считает, что «на выставке было много уникальных и весьма ценных памятников, все иконы имели музейное значение», в то время как Г. И. Вздорнов пишет об иконах, закупленных Госторгом и «грубо реставрированных третьестепенными мастерами». П. И. Юкин, сопровождавший иконы в Лондоне, считал, что «за исключением 3-х икон Рублева, представляющих действительно редчайшие вещи, все остальные иконы могли быть со спокойной совестью проданы». Эмигрантская пресса писала, что шедевры на выставке соседствовали с заурядными иконами (Кызласова И. Л. История отечественной науки об искусстве Византии и Древней Руси. С. 351; Вздорнов Г. И. Реставрация и наука. С. 112; Вейдле В. Русские иконы в Лондоне // Возрождение. Париж. 14 декабря 1929 года).
688
Церковь Св. Петра митрополита была построена в XVII и реконструирована в XVIII веке, тогда же сделана внутренняя роспись. Во время ремонта в XIX веке заново расписана. Церковное здание, хотя и в искаженном виде, сохранилось. Об истории церкви и технике съемки фрагментов стенной росписи см.: Рутман Т. А. Храмы и святыни Ярославля. Ярославль, 2005. С. 247–249.
Пришедшие на выставку смогли увидеть в копиях и шедевры Древней Руси, иконы «Богоматерь Владимирская», «Спас Нерукотворный» из Успенского собора Московского Кремля, «Св. Дмитрий Солунский» (фрагмент) из Успенского собора в Дмитрове, «Богоматерь Оранта» из Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле, «Ангел Златые власы», оригинал которой в то время находился в Историческом музее [689] , а также копию знаменитой «Св. Троицы»
689
Ныне в Русском музее.
690
Копии писали по месту нахождения икон. В отделе учета ГИМ сохранилось рукописное заявление Е. И. Брягина, в котором он 24 января 1929 года просил разрешить ему вынести из Исторического музея копии икон «Богоматерь Владимирская» и «Спас Нерукотворный», исполненные им и его братом А. И. Брягиным для зарубежной выставки.
691
Грабарь И. Письма. С. 159. Копии сделали ведущие мастера ЦГРМ: А. И. Брягин, Е. И. Брягин, В. О. Кириков, Г. О. Чириков (две копии) и П. И. Юкин. Копий было шесть, а не пять, как считает Ю. А. Пятницкий (Указ. соч. С. 352).
В годы архивной революции начала 1990-х годов один из историков выступил на телевидении с сенсационным, как ему казалось, заявлением. В архиве Наркомторга он нашел документ, который свидетельствовал о том, что иконописец А. И. Брягин сделал копию «Богоматери Владимирской» XII века для вывоза за рубеж. Историк поспешил огорошить мир, заявив, что то ли большевики продавали фальшивки буржуям, то ли, наоборот, продали шедевры, а в российских музеях остались мастерски сделанные копии. Это выступление запомнилось мне потому, что я в то время работала в фонде Наркомторга в Российском государственном архиве экономики и видела подобные документы.
Исторические лжесенсации начала 1990-х годов можно списать на эйфорию архивной революции и отсутствие в то время серьезных исследований по данной теме, однако и в наши дни предпринимаются попытки представить теперь уже общеизвестный факт показа на выставке копий древних икон как доказательство изготовления фальшивок. Ю. А. Пятницкий, например, пишет, что это – «весьма важное свидетельство в вопросе подлинности некоторых русских икон, проданных Антиквариатом в 1930-х годах» [692] .
692
Пятницкий Ю. А. Указ. соч. С. 329.
Современные исследователи, которые утверждают, что советское правительство сознательно продавало на Запад подделки, а то и вовсе считают, что существовала мастерская по массовому изготовлению фальшивок, сознательно или невольно продолжают скандальные разоблачения и лжесенсации 1990-х. Однако с той поры прошло уже несколько десятков лет – достаточный срок для того, чтобы проверить гипотезы фактами научных исследований. Одним из родоначальников теории «заговора иконописцев» можно считать Владимира Тетерятникова. После распада СССР он приезжал в Россию, публиковал свои статьи и выступал на телевидении, его взгляды получили широкую известность [693] . Кстати сказать, копии, сделанные для первой советской зарубежной иконной выставки, занимали в теории Тетерятникова одно из центральных мест. По ним он хотел определить руку фальсификатора, а также использовать факт продажи, если таковая состоялась, в подтверждение продажи фальшивок [694] . Попробуем разобраться в доводах Тетерятникова, а также его последователей среди современных исследователей.
693
В 1980-е годы Тетерятников за границей публиковал статьи в журнале «Континент» и газете «Новое русское слово. В 1990-е годы в России он сотрудничал с телепрограммой и газетой «Совершенно секретно» и публиковал статьи в «Российской газете», «Московском журнале» и др.
694
Тетерятников допытывался у своих коллег в Москве, что стало с копиями. Его бывшая коллега по Институту реставрации в Москве переписала от руки и прислала в Нью-Йорк переписку между Грабарем, который находился с выставкой в Германии, и главой Госторга/«Антиквариата» Гинзбургом, который требовал продать копии (Архив Тетерятникова. Письмо от 23 июня 1980 года. 16/7). Эти письма будут предметом анализа в последующих главах. Копии икон вернулись в СССР.
Объявив в 1980 году фальшивками иконы, которые «Антиквариат» в 1930-е годы продал Ханну, Тетерятников должен был объяснить, как могло случиться, что довольно большая коллекция состояла практически из одних подделок. Поскольку Ханн не собирал иконы постепенно в течение лет, а купил всю коллекцию у «Антиквариата» сразу, то выходило, что советские продавцы сознательно составили коллекцию из фальшивок. Но кто и для чего стал бы это делать? Ответ был придуман. 4 ноября 1980 года Тетерятников писал Солженицыну (ответа на свое письмо он не получил):
В СССР нашлись силы, способные предотвратить распродажу национальной культуры. Это смогла сделать оставшаяся русская интеллигенция во главе с И. Грабарем. Вот она и подсунула Торгсину [695] фальшивые, сомнительные предметы, убедив Политбюро (! – Е. О.), что Запад ничего не поймет.
Тетерятников считал, что Грабарь и его единомышленники очистили дореволюционные собрания и музеи от подделок и продали их как шедевры за рубеж. Это, по его мнению, был подвиг интеллигенции, благодаря которому удалось сохранить иконные шедевры в России. Считая, что раскрыл тайный патриотический замысел Грабаря, Тетерятников назвал его соавтором своей книги об иконах Ханна. Ирония заключений состояла, однако, в том, что спасители шедевров, наводнив Запад подделками, создали искаженный образ русской культуры, подорвав мировой авторитет русской иконы. Интеллигенция, по мнению Тетерятникова, сознательно пошла против своей совести.
695
Ханн купил иконы у Всесоюзного общества «Антиквариат». Ко времени продаж Ханну Торгсин уже был закрыт. См.: Осокина Е. Золото для индустриализации: Торгсин.
Тетерятников придумал «теорию» о заговоре Грабаря в начале 1980-х годов, находясь в США, вдали от архивов, руководствуясь лишь своей фантазией. После возвращения в Россию у него появилась возможность поработать в архивах, но, видимо, он искал лишь подтверждение своим априорным построениям, отметая все, что им противоречило. Архивные документы и исторические факты, проанализированные в этой книге, опровергают умозрительные заключения Тетерятникова.
Прежде всего следует сказать, что отправной момент в теории Тетерятникова, а именно то, что практически вся коллекция Ханна была собранием подделок, не находит подтверждения. В коллекции Ханна были иконы, которые действительно со временем получили более поздние датировки, но были и те, что сохранили свою атрибуцию. Несколько икон со временем по разным причинам прошли лабораторное исследование, результаты которого не опровергли их датировку. Более того, в этой коллекции были иконы, которые в наши дни находятся в уважаемых частных коллекциях, выставлялись в России на выставке шедевров древнерусской живописи в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, а также те, что за крупные суммы выкуплены российским правительством и подарены храмам России. Обо всем этом будет рассказано в следующей части книги (см. также прил. 15).